18. Может возникнуть вопрос: как вообще оказалось возможным вторжение первобытного, плохо вооруженного народа в страну, далеко продвинувшуюся в развитии цивилизации, страну, располагавшую многими укрепленными городами и хорошо вооруженными войсками. Успех израильтян, однако, станет понятен, если мы соотнесем его с политической ситуацией тогдашнего мира. Ханаан, как мост между Африкой и Азией, постоянно служил объектом соперничества великих держав ¾ Месопотамии и Египта. После изгнания гиксосов он в течение трех столетий оставался египетской провинцией и был разделен на множество мелких княжеств.
В то время, когда Моисей привел свой народ к Иордану, египетская мощь уже пошатнулась под ударами хетов, и особенно ¾ под натиском индоевропейских племен или, как их тогда называли, «народов моря».
С другой стороны, в Месопотамии царства Ассирийское и Вавилонское вели борьбу за обладание всем Двуречьем и меньше обращали внимание на Сирию и Ханаан. По мнению историков, это был один из тех очень редких периодов в истории Древнего мира, когда в Ханаане не сталкивались экспансионистские устремления Азии и Египта.
Бывшие ханаанские вассалы Египта теперь почувствовали себя независимыми суверенами. Стремясь расширить границы своих крохотных государств, они вели между собой бои за каждый участок земли. Вражда ханаанских царей дошла до такой степени, что в минуту величайшей опасности они не смогли создать общий фронт обороны. О степени этой раздробленности свидетельствует книга Иисуса Навина, в которой говорится, что он убил тридцать одного царя.
На фоне этих политических отношений и того нравственного развращения ханаанских племен, о которых упоминается в Библии, становится совершенно понятным успех Иисуса Навина, единственным, но всемогущим союзником у которого был Иегова.