Отказав Церкви в непрерывном видимом существовании, лютеране, по сути дела, должны были бы объявить ненужными и таинства церковные как несовместимые с учением о невидимости Церкви. Это было бы логично. Но отвергнуть водное Крещение или таинство Тела и Крови Христовой значило вступить в резкий очевидный конфликт со Священным Писанием. Лютеране оказались вынужденными оставить таинства, по крайней мере некоторые, и дать им какое-то место в своей догматической системе, провозгласившей принципы невидимости Церкви и спасения одной верой. Решить эту задачу, не впадая в противоречие, невозможно.
Символические книги лютеран определяют таинства как «необходимые для христиан источники благодати».
По лютеранскому учению, таинства совершаются для того, чтобы постоянным напоминанием о прощении «утешать совесть» грешников.
Но что, собственно, дают таинства христианину, почему они необходимы спасающемуся «одной верой» и какой вообще смысл должны иметь эти видимые священнодействия при отсутствии видимой Церкви? На все эти вопросы протестантам отвечать трудно? Символические книги лютеран называют таинства еще и печатями , «знаками» обетовании Божиих. Для чего же нужны, эти «печати» и «знаки»? Символические книги отвечают: для усиления веры. Если лишь таково назначение этих «знаков», то, казалось бы, они не столь обязательны, ибо вера возбуждается словом и без них.
Отвергнув римско-католическое учение об ex opere operatum и вооружившись с полным основанием против представлений о механическом воздействии таинств на человека, протестанты не могли противопоставить этим взглядам чего-либо убедительного и глубокого. Одна из причин этого состоит в том, что вопрос о таинствах они пытались решать в отрыве от веры в Церковь.
О числе таинств в «Апологии» говорится, что четыре из семи обрядов — Миропомазание, Брак, Священство и Елеосвящение не установлены Богом и не могут называться таинствами, хотя и могут быть употребляемы для напоминания о Боге пред простецами. «Истинными таинствами являются только три: Крещение, Причащение и Разрешение от грехов». В последнем, впрочем, лютеране не находят существенного для таинства элемента — внешнего знака. В той же «Апологии» далее говорится лишь о двух настоящих таинствах: Крещении и Причащении. То же и в «Большом катехизисе».
Нигде ничего не говорится в символических книгах лютеран об облеченных особыми полномочиями совершителях таинств. По мнению лютеран, полномочиями на совершение таинств обладают все члены Церкви.
В свете лютеранских положений о спасении одной верой непоследовательным выглядит и учение лютеран об отдельных таинствах.
Христос говорит о Вере и Крещении (Мк. 16,16). Апостолы учили о необходимости веровать и креститься (Деян. 2,38). Лютеране вынуждаются поэтому признавать Крещение чем-то важным в деле спасения, хотя это трудно совместить с основным положением учения о спасении их сотериологии, согласно которому человек спасается одной верой. В Малом катехизисе читаем:
Крещение подает прощение грехов, избавляет от смерти и диавола и доставляет вечное блаженство верующим. «Формула согласия» учит: «Крестившиеся имеют снова свободную волю». «Большой катехизис» говорит, что через Крещение человек получает «неисчислимые сокровища». Выходит, что Крещение нечто большее, чем знак, напоминание и заменитель слова, и все же ясности в этом вопросе у лютеран нет.
Особого внимания заслуживает факт, что лютеране признают Крещение младенцев, несмотря на неспособность последних верить. В «Аугсбургском исповедании» по вопросу о необходимости Крещения детей выражается осуждение «перекрещенцев» (анабаптистов).
Лютеране не в силах отрицать и значение таинства Евхаристии. Таинство это символические книги называют «дополнением к Крещению».
Отрицая термин «пресуществление», символические книги предпочитают говорить о «присутствии» в Евхаристии Тела и Крови Христовой («Аугсбургское исповедание») «в хлебе и под хлебом» («Большой катехизис»), «с хлебом» («Апология») или in pane, sub pane, cum pane («Формула согласия»). Не знают лютеране и церковного термина «преложение».
Лютеранские символические книги ничего не говорят и о том, что таинство это действительно только в том случае, если оно церковно, то есть если совершается пастырем, имеющим по преемству полномочия от тех, кому было заповедано сие творити.
Что касается Исповеди, то Лютер поначалу считал ее безусловно необходимой и признавал таинством. Но вместе с тем у Лютера очень рано проявляется тенденция к умалению значения исповеди.
Весь контекст лютеранского вероучения говорит о том, что Лютер не захотел признать за покаянием силы благодатного таинства, способного оказывать реальное воздействие на нравственное состояние человека. По Лютеру, священник на исповеди лишь объявляет о прощении грехов, совершившемся ранее по заслугам Христа. Казалось бы, верующий лютеранин должен об этом знать и без священника.
«Шмалькальденские члены» считают исповедь нужной «ради простого грубого народа». Впоследствии в лютеранстве утвердился взгляд на исповедь как на нечто необязательное.