Представляется, что Бог не существует.
1. Ибо если одна из противоположностей бесконечна, то другая полностью уничтожается. Но в самом имени ”Бог” мыслится, что Он есть бесконечное благо. Поэтому если бы Бог существовал, то не обнаруживалось бы никакого зла; однако зло находится в мире. Следовательно, Бог не существует.
2. Кроме того, то, что может быть сделано посредством немногих начал, не производится многими. Однако все видимое нами в мире, кажется, может быть отнесено к другим началам, в предположении, что Бог не существует. Ибо все природные вещи сводятся к одному началу - а именно, к природе; а все происходящее по чьему-либо намерению (quae sunt a proposito), сводится к одному началу - а именно, к человеческому разуму или воле. Следовательно, нет нужды в предположении, что Бог существует.
Напротив, в книге Исход говорится от лица Бога: “Я есмь Сущий” (Ego sum qui sum) (Исх. 3, 14).
Отвечаю: Существование Бога можно доказать пятью путями.Первый и наиболее очевидный путь исходит из движения. В самом деле, не подлежит сомнению и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, движимо чем-то иным: ведь оно движется лишь потому, что находится в потенции относительно того, к чему оно движется. Сообщать же движение нечто может постольку, поскольку оно находится в акте: ведь сообщать движение есть не что иное, как переводить предмет из потенции в акт. Но ничто не может быть переведено из потенции в акт иначе, как через посредство чего-то актуально сущего; так, актуально теплое – огонь – заставляет дерево, т.е. потенциально теплое, становиться теплым актуально и через это приводит дерево в изменение и движение. Невозможно, однако, чтобы одно и то же было одновременно и актуальным и потенциальным в одном и том же отношении, оно может быть таковым лишь в различных отношениях. Так, то, что является актуально теплым, не может одновременно быть потенциально теплым, но может быть лишь потенциально холодным. Следовательно, невозможно, чтобы нечто было [в одном и том же отношении и] одним и тем же образом и движущим, и движимым, - иными словами, было бы движущим само себя. Следовательно все, что движется, должно быть движимо чем-то иным. Стало быть, коль скоро движущее и само движется, то и оно само движимо чем-то иным, и то, в свою очередь, чем-то иным. Но невозможно, чтобы так продолжалось до бесконечности, ибо в таком случае не было бы перводвигателя, а следовательно, и никакого иного двигателя; ибо вторичные двигатели движут лишь постольку, поскольку сами движимы первичным двигателем; так посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам движим рукой. Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют Бога.
Второй путь исходит из понятия производящей причины. В самом деле, мы обнаруживаем в чувственных вещах последовательность производящих причин; однако не обнаруживается и невозможен такой случай, чтобы вещь была своей собственной производящей причиной; тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Невозможно также, чтобы ряд производящих причин уходил в бесконечность, ибо в таком ряду начальный член есть причина среднего, а средний - причина конечного (причем средних членов может быть множество или только один). Устраняя причину, мы устраняем и следствие. Отсюда, если в ряду производящих причин не станет начального члена, не станет также конечного и среднего. Но если ряд производящих причин уходил бы в бесконечность, отсутствовала бы первая производящая причина; а в таком случае отсутствовали бы и конечное следствие, и промежуточные производящие причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необходимо положить некоторую первую производящую причину, каковую все именуют Богом.
Третий путь исходит из понятий возможности и необходимости и сводится к следующему. Мы обнаруживаем среди вещей такие, для которых возможно и быть, и не быть; обнаруживается, что они возникают и гибнут, из чего явствует, что для них возможно и быть, и не быть. Но для всех вещей такого рода невозможно быть всегда; но коль скоро чему-то возможно не быть, когда-нибудь его не будет. Если же все может не быть, когда-нибудь в мире не будет ничего. Но если это истинно, уже сейчас ничего нет; ибо не-сущее не приходит к бытию иначе, как через нечто сущее. Итак, если бы не было ничего сущего, невозможно было бы, чтобы что-либо перешло в бытие, и потому ничего не было бы, что очевидным образом ложно. Итак, не все сущее случайно, но в мире должно быть нечто необходимое. Однако все необходимое либо имеет некоторую внешнюю причину своей необходимости, либо не имеет. Между тем невозможно, чтобы ряд необходимо сущего, имеющего причину своей необходимости, уходил в бесконечность, подобно тому, как [не может уходить в бесконечность] ряд производящих причин, что доказано выше. Поэтому необходимо положить нечто необходимое само по себе, не имеющее внешней причины своей необходимости, но само составляющее причину необходимости всего иного необходимо сущего; по общему мнению, это есть Бог.
Четвертый путь исходит из различных степеней, которые обнаруживаются в вещах. Мы находим среди вещей нечто более или менее благое, или истинное, или благородное и прочее такого рода. Но о большей или меньшей степени говорят в том случае, когда имеется различная приближенность к чему-то наибольшему: так, более теплым является то, что более приближается к самому теплому. Итак, есть нечто наиболее истинное, и наилучшее, и благороднейшее, а следовательно, в наибольшей степени обладающее бытием; ибо то, что в наибольшей степени истинно, в наибольшей степени есть, как сказано во II Метафизики.[44] Но то, что в наибольшей степени обладает некоторым качеством, есть причина всех проявлений этого качества: так, огонь, как самое теплое, есть причина всего теплого, как сказано в той же книге. Отсюда следует, что есть нечто, являющееся для всего сущего причиной блага и всяческого совершенства; и ее мы именуем Богом.
Пятый путь исходит из распорядка природы. Мы видим, что предметы, лишенные разума, каковы природные тела, действуют ради цели. Это явствует из того, что их действия или всегда, или в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы сознательной волей. Но не обладающее знанием стремится к цели, только будучи направляемо кем-то знающим и разумеющим, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, которое все природные вещи направляет к цели; и его мы именуем Богом.
На первый довод следует возразить словами Августина в Энхиридионе (XI): “Коль скоро Бог есть высшее благо, Он не допустил бы, чтобы какое бы то ни было зло существовало в Его творении, если бы Его всемогущество и благость не были таковы, чтобы извлечь благо даже из зла”. Это часть бесконечной благости Бога, что Он может допустить, чтобы зло существовало, и из него произвести благо.
На второй довод следует сказать, что поскольку природа действует ради определенной цели, направляемая высшим деятелем, то созданное природой с необходимостью должно быть возведено к Богу, как своей первопричине. Также и то, что делается по намерению, должно быть возведено к некоторой высшей причине, отличной от человеческого разума или воли, поскольку эти последние могут изменяться и угасать. Ибо все способное к движению и повреждению (угасанию) должно быть возведено к неподвижному и самому по себе необходимому первоначалу, как было показано [при обсуждении данного вопроса].