Представляется, что Бог не является совершенно простым.
1. Ведь все, что от Бога, уподобляется Ему. Так, от первого сущего - все сущее; а от первого блага - все благое. Но никакая из вещей, созданных Богом, не является совершенно простой. Поэтому и сам Бог не является совершенно простым.
2. Кроме того, все лучшее следует приписывать Богу. Но для нас составное лучше простого; так, например, смешанные тела, [представляющие собой соединения элементов], лучше элементов, а элементы лучше своих частей. Поэтому нельзя сказать, что Бог является совершенно простым.
Напротив, Августин говорит в книге VI сочинения О Троице, что Бог истинно и совершенно прост.[59]
Отвечаю: Надобно сказать, что Бог является совершенно простым, и это может быть показано многими способами.
Во-первых, из вышесказанного. Ибо не существует в Боге никакой составленности: ни из количественных частей, так как Он не является телом; ни составленности из материи и формы; не различаются в Нем также ни природа и лежащее в основе (suppositum), ни сущность и существование; и нет в Нем составленности ни из рода и [видового] отличия, ни из подлежащего и акциденции. Поэтому ясно, что Бог никоим образом не является сложным [или составным], но всецело прост.
Во-вторых, поскольку все сложное является последующим по отношению к своим составным частям и зависит от них. Но Бог - первое сущее, как показано выше (2, 3).
В-третьих, поскольку все составное имеет причину. Ведь вещи, сами по себе различные, не могут объединиться, если некая причина не приведет их в единство. Но Бог беспричинен, как показано выше (2, 3), так как Он - первая действующая причина.
В-четвертых, поскольку во всем составном должны быть и потенция, и акт, чего нет в Боге. Ибо либо одна из частей актуализирует другую, либо все части потенциальны по отношению к целому.
В-пятых, поскольку ничто составное не может предицироваться никакой отдельной его части. Это очевидно на примере целого, состоящего из несходных частей; ведь никакая из частей человека не есть человек, и никакая из частей ноги не есть нога. Если же целое состоит из сходных частей, то хотя нечто, предицируемое целому, может быть также предикатом некоторой части (например, часть воздуха - воздух, а часть воды - вода), тем не менее что-то, что не может быть приписано ни одной части, может быть предикатом целого; например, если мера всей воды - два локтя,[60] то мера ее части не будет такой. Таким образом, во всем составном имеется нечто, что не есть оно само. Но даже если это можно сказать обо всем имеющем форму, а именно, что оно имеет нечто, что не есть оно само, - скажем, в белом объекте есть нечто, не содержащееся в понятии (ratio) белого, - тем не менее в самой форме нет ничего помимо нее самой. Итак, поскольку Бог есть сама форма, или, скорее, само бытие, Он никоим образом не может быть составным. Иларий имеет в виду этот аргумент, когда говорит в сочинении О Троице: “Бог, Кто есть сила, не составляется из того, что слабо; и Тот, Кто есть свет, не складывается из того, что тускло”.[61]
На первый доводследует сказать следующее: все, что от Бога, уподобляется ему, как произведенные первой причиной вещи уподобляются ей. Но это содержится в понятии вещи произведенной - быть в каком-то смысле составной; так как в ней, по крайней мере, различаются ее существование и то, что есть, как будет показано ниже (4, 3).
На второй доводследует сказать, что для нас составные вещи лучше, чем простые, потому что совершенство блага, присущего творению, не находится в одной простой вещи, но во многих вещах. Но совершенство божественного блага находится в одной простой вещи, как будет показано ниже.