Представляется, что сотворенная истина вечна.
1. Говорит ведь Августин в книге О свободном выборе,[188] что нет ничего более вечного, чем понятие круга или что два и три в сумме дают пять. Но истина этого есть истина сотворенная. Следовательно, сотворенная истина вечна.
2. Кроме того, все, что есть всегда, вечно. Но универсалии (общее) есть везде и всегда. Значит, они вечны. Следовательно, такова и истина, которая является чем-то наиболее общим.
3. Кроме того, всегда было истинно, что будет то, что истинно в настоящем. Но как истина утверждения о настоящем есть сотворенная истина, так и истина утверждения о будущем. Следовательно, некоторая сотворенная истина вечна.
4. Кроме того, все, что не имеет начала и конца, вечно. Но истина выражений (enuntiabilium), не имеет начала и конца. Ибо, если истина имеет начало, так как прежде ее не было, то было истинно, что истины нет, и, во всяком случае, это было истинно в силу некоторой истины; таким образом, истина была прежде, чем она начала существовать. Подобным образом, если положить, что истина имеет конец, то следует вывод, что она будет после того, как прекратит существование; ведь будет истинно, что истины нет . Следовательно, истина вечна.
Напротив, вечен один только Бог, как уже было установлено (10, 3).
Отвечаю: Следует сказать, что истина выражения не есть нечто иное, чем истина интеллекта. Ведь выражение есть и в интеллекте, есть и в речи. Поскольку оно есть в интеллекте, оно имеет истину саму по себе.[189] Поскольку же оно в речи,[190]
оно называется истинным выражением, если выражает некую истину интеллекта, а не потому, что в выражении как в субъекте существует некая истина. Как моча называется здоровой, не от здоровья, которое есть в ней самой, а от здоровья животного, показателем которого она служит, подобно тому, как было сказано (16, 1), вещь называется истинной от истины интеллекта. Если никакой интеллект не вечен, то и истина не вечна. Но так как божественный интеллект один только вечен, то и истина только в нем обладает вечностью. Из этого не следует, что нечто иное, чем Бог, является вечным: [191] ибо истина божественного интеллекта – это сам Бог, как было показано (16, 5).
На первый довод следует сказать, что понятие круга или то, что два и три в сумме дают пять, обладают вечностью в божественном уме (in mente divina).
На второй довод следует сказать: утверждение, что нечто есть всегда и везде, можно понимать двояко. В одном смысле, как наличие в нем основания, почему оно простирается на все время и на все место; так Богу подобает быть везде и всегда. В другом смысле, как отсутствие в нем нет чего-либо, что определяло бы для него некое место или время. Так, говорят, что первоматерия едина не потому, что она имеет одну форму, – как человек един благодаря единству одной формы, – но ввиду отсутствия всех вносящих различия форм. В этом смысле говорится, что всякое общее есть везде и всегда, поскольку универсалии абстрагированы от здесь и теперь. Но из этого не следует, что они существуют вечно, разве только в интеллекте, если кто-либо существует вечно.
На третий довод следует сказать: то, что теперь есть, было будущим, прежде чем быть; ибо оно было в своей причине, чтобы оно могло возникнуть. Поэтому, если бы была устранена причина, то не было бы будущим возникновение этого нечто.[192]
Но только первая причина вечна. Поэтому отсюда не следует, что всегда было истинно, что то, что теперь есть, будет, разве только в вечной (sempiterna) причине было его будущее существование. Но такой причиной является только Бог.
На четвертый довод следует сказать: так как наш интеллект не вечен, то и истина выражений, которые образуются нами, не вечна, но некогда получила начало. И прежде чем быть этой истине, сказать, что таковой истины нет, было истинным только в божественном интеллекте, в котором одном только истина вечна. Но теперь будет истинно – сказать, что истины тогда не было. И это истинно только в силу истины, которая теперь есть в нашем интеллекте, а не на основании некой истины, наличной в вещах. Потому что эта истина есть истина о не-существующем; не-существующее же не способно само из себя иметь свою истинность, но только от постигающего его интеллекта (ср. 3, 2). И поэтому истинно сказать, что истины не было, поскольку мы постигаем ее небытие, как предшествующее ее бытию.