Благодаря тому, что у меня было два отца, я имел возможность подмечать, в чем сходство и в чем разница между ними. Мне было примерно четырнадцать лет, когда я начал понимать, что оба моих отца говорили на разных языках. Один говорил на языке школьного учителя, а другой — на языке бизнесмена и инвестора. Оба говорили по-английски, но совершенно разные вещи.
Я очень остро реагирую на лексику, которую используют люди. Просто вслушиваясь в слова, я могу узнать о человеке очень многое. Например, у меня есть друг, который серьезно увлекается спортом. С ним всегда интересно поговорить, но только о том, что касается спорта. Если бы меня угораздило спросить его: “Каково отношение заемных средств к собственному капиталу у твоего дома?” — его глаза тут же стали бы круглыми, хотя вопрос, по сути, элементарный. Если бы я сформулировал тот же вопрос по-другому, он бы понял меня лучше. Вместо того чтобы ставить его в тупик, спрашивая об отношении заемных средств к собственному капиталу, я мог бы спросить: “Сколько ты должен за свой дом и сколько, по-твоему, он стоит?” Употребляя эти слова, я спрашиваю его о том же самом и ожидаю того же ответа, что и в первом случае. Разница в том, что, когда я использую одни слова, он меня понимает, но когда я выражаю свою мысль иначе, тут уж извините... Вот о чем мы и расскажем в этой главе — о силе слов.