1. Взаимосвязь между богословием и философией принимала различные формы. Первая форма - отрицание вообще какой-либо взаимосвязи между ними, когда богословие полностью отделялось от философии. Этот подход выразил еще Тертуллиан (ок. 160 - 230 гг. по Р.Х.). Обратите внимание на эти известные строки:
Что общего между Афинами и Иерусалимом? Что общего у Академии и Церкви? Что общего у еретиков и христиан?44
Такой подход подразумевает, что философия не может внести никакого вклада в развитие христианского богословия. Более того, цели их настолько различаются, что христианину советуют полностью избегать контактов и диалога с философами. Вера возникает не благодаря философии или другим наукам, а фактически вопреки им. Такая точка зрения проявлялась и в средние века, в частности в воззрениях аверроистов, которые практически проповедовали теорию о двойственной истине: истина богословия и истина философии - совершенно различные и самостоятельные вещи45. Мартин Лютер, выступая против схоластической католической философии Фомы Аквинского, по сути отрицал и философию в целом. В "Беседах за столом" Лютер писал: "Пусть философия остается в своих рамках, как это установлено Богом, давайте смотреть на нее как на персонаж комедии"46.
2. Следующая точка зрения была высказана Августином, который считал, что философия может сделать богословие более ясным. Он подчеркивал приоритет веры и незыблемость признания библейского откровения, но также полагал, что философия помогает нам лучше понять христианское богословие. Он принял философию Платона, которую, по его мнению, можно использовать как средство выражения богословия. Августин считал, например, что образ Платона о разделительной полосе у входа в пещеру помогает лучше понять христианскую метафизику с ее концепцией о сверхъестественном мире Бога и сотворенном мире, который исходит и зависит от этого сверхъестественного мира. С одной стороны расположены невидимые Идеи, они более реальны, чем осязаемые вещи на другой стороне. Осязаемые вещи - всего лишь тень, отбрасываемая этими Идеями47. Платоновская теория о знании также была принята богословием Августина. Платон учил, что все наши знания исходят от Идей, или чистых Форм. В своем предсуществовании душа находилась в контакте с этими Идеями (чистота, истина, образы предметов и т.д.), что позволяет нам распознавать их в эмпирических частностях современного бытия48. Эту часть философии Платона Августин приспособил к своему учению об освещении: свет, просвещающий человека, входящего в мир (Ин. 1:9), - это способ, которым Бог помещает Формы в человеческий разум49.
3. Богословие иногда обосновывается философией. Когда христианское богословие начало сталкиваться с язычеством и нехристианскими религиями, появилась необходимость в независимом теоретическом базисе, подтверждающем истинность послания. Фома Аквинский нашел этот базис в аргументах Аристотеля в пользу бытия Бога50. В этом случае философия смогла придать богословию больше основательности. Кроме того, метафизика Аристотеля, основанная на категориях субстанции и акциденции, стала основой для формулировки некоторых ключевых учений, например о действительном присутствии Христа в вечере Господней.
4. Философия может также давать оценку богословию. Из предпосылки, что богословие можно логически вывести посредством философии, последовал логический вывод, что богословие, дабы быть принятым, должно быть доказано философией. Деизм принимает только те догматы религии, которые можно проверить и доказать разумом61.
5. В некоторых случаях философия вкладывает даже в богословие свое содержание. Георг Гегель, например, рассматривал христианство в свете своей идеалистической философии. Результатом стал полностью рационализированный вариант христианства. В истинах христианства он видел лишь примеры универсальной истины, диалектическую схему, которой следует история. Возьмем, например, Троицу. Как чисто абстрактное понятие, Бог - это Отец, а как вечно выходящий в мир - Сын, а как возвращающийся из мира и обогащенный этим опытом - Святой Дух. Тем, что учение христианства вписывается в общую триаду истории (тезис, антитезис и синтез), его истины принимаются и удостоверяются, но как универсальные истины, а не конкретные факты. Таким образом, понимание христианства меняется, поскольку его содержание приспосабливается к философии, считающейся истинной52.