Прогрессивный креационизм

Прогрессивный креационизм понимает творческую работу Бога как сочетание серии творческих актов de houo с имманентным действием в рамках происходящего процесса. В определенные моменты, достаточно далеко отстоящие друг от друга по времени, Бог творит de houo (т.е. заново). В этих случаях Он не использует существовавшую до этого жизнь, не занимается простым внесением в нее изменений. Он, возможно, создавал нечто весьма похожее на уже существовавшее творение, однако вносил при этом ряд изменений, в результате чего появлялось совершенно новое творение.

В промежутках между этими особыми актами творения действовали механизмы эволюции. Возможно, например, что Бог сотворил первого члена семейства лошадей, а различные виды этого семейства стали затем результатом эволюционного развития. Это внутривидовое развитие (микроэволюция), а не .межвидовое (макроэволюция). Что касается библейского утверждения, что Бог сотворил все существа "по роду их", то мы уже отмечали, что еврейское слово довольно неопределенно, так что его не обязательно отождествлять с наименованием биологического вида. Оно может иметь и гораздо более широкое значение. Кроме того, для микроэволюции было вполне достаточно времени, поскольку слово (уот), переводимое как "день", также может истолковываться намного шире⁶⁵².

По мнению сторонников прогрессивного креационизма, когда пришло время для создания человека, Бог сотворил его прямо и полностью. Бог не создавал его из какого-то более низкого существа. Как физическая, так и духовная природа человека были особо и специально сотворены Богом. Библия сообщает нам, что Бог создал человека из "праха земного". Этот прах земной не обязательно был реальной физической землей, почвой или пылью. Это, возможно, простейшее образное выражение, понятное первым читателям.

Прогрессивный и прямой креационизм едины в том, что человек был создан сразу во всей своей полноте. Вместе с тем прогрессивный креационизм отличается от прямого своим тезисом, что после первоначального Божьего прямого акта творения в нем происходило определенное развитие. С натуралистическим, деистическим и теистическим пониманиями эволюции его объединяет признание развития в сотворенном мире, но в то же время он предполагает несколько актов творения de novo в ходе этого общего процесса. Согласуясь с теистическим пониманием эволюции в том, что человек явился результатом особого Божьего акта творения, он идет дальше, утверждая, что этот особый творческий акт относился ко всей природе человека, как физической, так и духовной.

Исходя из общих предпосылок и принципов, отстаиваемых в данной книге, наиболее приемлемыми вариантами выглядят теистический эволюционизм и прогрессивный креационизм. Среди сторонников обеих этих точек зрения были и есть глубоко верующие в Библию богословы, и каждая из них может истолковать или объяснить как библейские свидетельства, так и эмпирические данные. Вопрос в том, какая из них делает это полнее, естественнее, с наименьшим искажением материала.

Для ответа на этот вопрос важно определить, с какого рода литературным материалом мы имеем дело в первых двух главах книги Бытия. Есть ли в рассказе о творении символические элементы? Вполне вероятно, что мы здесь имеем дело с жанром, в котором не каждый предмет следует понимать просто как предмет. Обратите внимание, например, что дерево в Едемском саду не просто дерево, но "дерево познания добра и зла". Точно также вполне возможно, что "прах земной", использованный при сотворении Адама, не был просто пылью, а представлял собой неживые "строительные блоки", из которых возводилась органическая материя и, следовательно, жизнь. Но допустим, мы, вслед за сторонниками теистического эволюционизма, будем считать "прах земной" символом какого-то существовавшего ранее живого создания. Что тогда?

Один из вопросов, с которыми нам придется столкнуться, заключается в том, соблюдается ли последовательно данный символизм. Слово прах ( , 'aphar) встречается не только в Быт. 2:7, но и в Быт. 3:19: "Прах ты и в прах возвратишься". Если мы считаем, что в Быт. 2:7 это слово символизирует уже существующее создание, то у нас две возможности: либо значение термина в Быт. 3:19 (а также в 3:14) должно быть иным, либо мы сталкиваемся с довольно нелепой ситуацией, когда после смерти человек возвращается в состояние животного. Следует отметить, что в случаях серьезного, глубокого вырождения, когда человек становится фактически недочеловеком, изменение это происходит до реального наступления смерти. Было бы правильнее истолковывать упоминание праха в Быт. 2:7 (менее ясного) в свете Быт. 3:19 (более ясного).

Вторая проблема теистического эволюционизма связана со словами: "И стал человек душою живою" (Быт. 2:7). Словами "душа живая" переведено выражение (nephesh chayah) - то же самое выражение, которое используется для обозначения других существ, которых Бог сотворил ранее (Быт. 1:20, 21, 24). Как мы видели, в теистическом понимании эволюции физическая сторона человека развилась из одного из ранее существовавших созданий. Из этого следует, что, подобно своему прародителю, физическая основа человека (в которую Бог вдохнул душу) обязательно должна была уже быть живым существом. Но это положение, следующее из теистического понимания эволюции, противоречит утверждению Быт. 2:7, что человек стал живым существом, когда Бог создал его и вдохнул в него душу.

Еще один аргумент, выдвигаемый против теистического эволюционизма, состоит в том, что он противоречит представлению о единстве человеческой личности. Но единство физического и духовного аспектов человека не представляется столь абсолютным, чтобы служить опровержением теории о различном происхождении этих двух компонентов.

Несмотря на слабость третьего аргумента, первые два соображения выглядят достаточно существенными, чтобы признать позицию теистического эволюционизма более уязвимой ло сравнению с прогрессивным креационизмом. Хотя последняя точка зрения не лишена проблем и трудностей, она лучше истолковывает и сводит в единую картину библейские свидетельства и научные данные, а потому мы рассматриваем ее более приемлемой, чем теистический эволюционизм.