Субстанциальный взгляд

Субстанциальный взгляд преобладал на протяжении большей части истории христианского богословия. Общим элементом в различных вариантах этого взгляда является представление об образе, как об определенном свойстве или качестве, присущем человеческой природе. Некоторые сторонники этого взгляда считают, что образ Божий заложен в нашем физическом или телесном строении. Хотя такое представление и не пользовалось особой популярностью, оно сохранилось до наших дней. Оно основывается на буквальном прочтении слова (tselem), в прямом смысле означающего "изваяние" или "форма"⁶⁶⁷. При таком прочтении Быт. 1:26 звучит примерно так: "Сотворим человека, чтобы он выглядел, как Мы". В наше время наиболее известными сторонниками точки зрения на образ Божий как на физическое проявление можно считать мормонов. Такая позиция не ставит перед ними никаких реальных проблем, поскольку, по их представлениям, у Бога есть тело. Следует, правда, оговориться, что проблем не возникает в отношении их учения о человеке, но на понимание Бога все же оказывается определенное воздействие⁶⁶⁸.

Можно было бы ожидать, что упор, который во многих кругах делается на психосоматическом единстве человека, должен был привести к возрождению идеи о Божьем образе в человеке как о физической составляющей. Возможно, так оно и было бы, если бы не факт, что большинство исследователей, делающих акцент на психосоматическом единстве, в то же время пренебрегают метафизической стороной. Следует также отметить, что есть сторонники такого взгляда, который рассматривает физический аспект образа в метафорическом смысле. Например, тот факт, что человек ходит прямо и вертикально, считается символом моральной прямоты и праведности Бога или связи человека с Богом⁶⁶⁹.

Более распространенные взгляды на Божий образ рассматривают его как некое психологическое или духовное качество человеческой природы. Главный претендент на эту роль - разум. Представление о разуме как о единственной черте, отличающей человека от других созданий, имеет долгую историю. Даже в биологической классификации человек назван Homo sapiens - мыслящим существом.

Степень акцента на разум бывала разной. В периоды, когда в обществе в целом преобладал рациональный подход, например, в эпоху Просвещения, то же самое происходило и в богословской мысли⁶⁷⁰. Во времена, характеризовавшиеся более субъективными настроениями, разуму уделялось меньше внимания. Во второй половине XX века с его сугубо волюнтаристской ориентацией разум играет менее важную роль. Понимается разум тоже по-разному. Под влиянием платонизма, в особенности в период с IV по XIII век, разум мыслился как абстрактное созерцание. С принятием взглядов Аристотеля Фомой Аквинским и другими богословами разум стал представляться более эмпирическим и научным по своей природе⁶⁷¹. Определения разума могут быть разными, но все рассматриваемые здесь взгляды отличительной чертой человека считают способность думать, размышлять и делать выводы. Больше всего человек похож на Бога своей когнитивной, умственной стороной, и именно ее надо выделять и развивать.

Не удивительно, что разум считается богословами наиболее важной стороной человеческой природы, ведь сами богословы занимаются в церкви как раз рассуждениями и размышлениями над вопросами веры. Но обратите внимание, что при этом они не только выделяют для рассмотрения всего один аспект человеческой природы, но и сосредотачивают внимание всего на одной стороне Божьей природы. Это может привести к ложным выводам. Разумеется, всеведение и мудрость представляют собой важную сторону Божьей природы, но их ни в коем случае нельзя считать исключительной сущностью Божества.

На основании двух терминов, использованных в Быт. 1:26-27, постепенно развивалась тенденция к пониманию "образа" и "подобия" как двух аспектов или измерений Божьего образа. Временами появлялся натуралистический подтекст: человек был сотворен только по образу Божьему, а затем постепенно начал приобретать и Божье подобие. Но чаще присутствие в человеке Божьего подобия приписывалось духовным или сверхъестественным причинам. Ориген, например, считал, что образ был получен сразу же при творении, а подобие было передано Богом позже. Но основное направление в разграничении между образом и подобием, которому богословы следовали довольно долго, задал Ириней. Хотя его взгляды были достаточно противоречивыми и не вполне последовательными, мы находим в них четкое разграничение между образом и подобием. Под первым он понимал, что у Адама были разум и свободная воля; под вторым - некий сверхъестественный дар, полученный Адамом через Духа. В отличие от многих богословов после него, Ириней не имел в виду изначальную праведность. По его представлению, Адам был чем-то вроде невинного и неразвитого ребенка. До предназначенного ему Богом состояния, до полной праведности он должен был возрастать через долгий процесс реализации данной ему при сотворении свободной воли. В младенческом состоянии подобие Богу присутствовало у Адама лишь в зародыше, как потенциал того, чем он должен был стать. Но после грехопадения Адам утерял подобие, хотя образ в определенной степени и оставался в нем⁶⁷².

Разграничение Иринея получило дальнейшее развитие в средневековом схоластическом богословии. Различие в нем стало более ясным, а последствия грехопадения более выпуклыми. Образ стал естественным сходством человека с Богом благодаря разуму и воле. Подобие рассматривалось как donum superadditum - еще один божественный дар человеческой природе. Подобие относилось к моральным качествам Бога, а образ - к естественным свойствам Бога. После грехопадения человек утратил подобие, но образ сохранил полностью. Человек остался человеком, но исказился как доброе и святое существо. Он утерял сверхъестественные или сверхчеловеческие качества, но не сущность своей человеческой природы.

Эта точка зрения связана, разумеется, с концепцией о природе греха и грехопадения, но также и с определенным взглядом на природу человека. Человеческая природа целостна и до определенной степени невосприимчива к вредоносным последствиям грехопадения. Даже нехристиане и номинальные верующие - люди в таком же полном смысле, как и освященные верующие. Все обладают способностью оценивать факты, видеть истину и делать сознательный выбор исходя из знания истины. Такое представление дает основание для рационального богословия или натурбогословия: даже без особого откровения люди способны получить определенное знание о Боге. Оно дает также основание для натуралистической этики. Будучи свободным, человек способен на добрые дела независимо от благодати. Вся система католического богословия построена, в сущности, на этом внешне незначительном допущении об утере подобия Божьего, но не Его образа - допущении, открывающем путь натурбогословию и соответствующей ему этике⁶⁷³.

Мартин Лютер выступил против этого положения католического богословия, как в против многих других. Будучи профессором библеистики, Лютер хорошо разбирался в экзегетике. Он понимал, что вывод о сохранении в человеке образа Божьего (при утере Его подобия) основывается на терминологической путанице. У слов образ и подобие в Быт. 1:26 нет отдельных референтов. Это, скорее, пример обычного для еврейского языка параллелизма. "По образу" и "по подобию" означают одно и то же, но разными словами. Следовательно, нет никакого различия между образом и подобием как до, так и после грехопадения⁶⁷⁴.

Лютер отстаивал единый и целостный взгляд на Божий образ. В человеке извращены все стороны Божьего образа, остаются лишь его следы и напоминания. Эти следы выражаются не в определенных сохранившихся качествах или способностях в отличие от других, которые полностью утеряны. Остаются как бы осколки всего того, что составляло подобие Богу, но все это - лишь незначительная часть оригинала. Определенную трудность для Лютера представлял стих Быт, 9:6. Этот текст как будто подразумевает, хотя прямо об этом не сказано, что человек и после грехопадения сохраняет Божий образ или остается в нем. Объяснение Лютера заключалось в том, что неискаженный образ продолжает существовать как Божье намерение в отношении человека, но фактически он в человеке не присутствует⁶⁷⁵.

Позиция Кальвина была во многих отношениях сходной с точкой зрения Лютера, но он отвергал дуалистическое схоластическое представление и утверждал, что остатки образа сохраняются в человеке и после грехопадения. Благодаря наличию этих остатков познание человеком самого себя и познание Бога взаимосвязаны. Познавая себя, мы приходим к познанию Бога, поскольку Он создал нас по Своему образу⁶⁷⁶. С другой стороны, мы получаем знание о себе, сверяясь с Его святостью. В определенном смысле все вещи отражают Божий образ, но к человеку это относится в наибольшей степени прежде всего благодаря заложенному в нем разуму⁶⁷⁷.

Несмотря на широкий спектр различий в представлениях о природе Божьего образа, все указанные разновидности субстанциального взгляда едины в одном: в определении места образа. Он в человеке; это качество или эту способность, присущую природе человека, вложил в него Бот, и она присутствует в человеке независимо от того, признает он существование Бога и Его дел или нет.