Основные возражения против концепции о человеческой природе как состоящей из отдельных частей имеют философский характер. Они главным образом строятся на утверждении о несостоятельности дуализма. Выдвигаются разного рода аргументы. Их можно разбить на пять групп.
1. Говорить о "человеке без тела" просто нелепо, это абсолютно не соответствует общераспространенному значению слова человек. Энтони Флу отмечает, что такие слова, как вы, я, человек, люди, мужчина, женщина, относятся к объектам, которые можно видеть, слышать, трогать, с которыми можно разговаривать и на которые можно показывать765. Использовать слово человек или любое другое из этих слов в ином смысле, нежели "телесный человек", значит искажать его значение. А использование этих слов для обозначения человеческого существа, пережившего смерть тела, искажает их- значение до такой степени, что теряется вообще какой-то смысл766.
Брюс Рейхенбах отмечает, что концепция о строений человека из тела и души коренным образом меняет и наше представление о смерти. Если мы верим в бессмертие души, нам нельзя говорить: "Мой дядя умер в возрасте восьмидесяти лет", - ибо его душа продолжает жить. Вместо этого нам надо сказать: "Сердце, легкие и мозг дяди прекратили функционировать в возрасте восьмидесяти лет, но он (как человек) продолжает жить". И в таком случае критерий наступления смерти (т.е. прекращения жизни) будет совершенно иным по сравнению с общепринятым, согласно которому смерть определяется как прекращение деятельности сердца, легких и мозга767. Строго говоря, термин смерть будет к человеку неприменим.
Особую проблему это ставит перед христианами, придерживающимися дуалистических взглядов, ибо Писание говорит о смерти человека: "и как человекам положено однажды умереть" (Евр. 9:27); "а живем ли - для Господа живем, умираем ли - для Господа умираем" (Рим. 14:8); "Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут" (1 Кор. 15:22). Эти стихи говорят о смерти человека, личности, в них не говорится, что умирает тело, а человек каким-то образом продолжает жить. Воскресение нигде не представлено как воскресение только тела, говорится о воскресении человека. Обратите внимание на искупительную смерть Иисуса. Писание ясно заявляет: "Христос умер за наши грехи", речь идет не просто о прекращении телесных функций768.
2. Сознание человека зависит от работы физического органа, конкретно - мозга. Рейхенбах приводит и другие свидетельства тесной взаимосвязи между психической в физической сторонами человека: наследование умственных способностей, влияние повреждения мозга на сознание, способность запоминать и делать умозрительные построения, физические причины слабоумия - одного из состояний интеллекта, расположение центров сенсорного восприятия в определенных точках мозга. Все это говорит против идеи о какой-то обособленности психической стороны человека769.
3. Индивидуальность в конечном итоге происходит от тела. Этот аргумент отстаивается по-разному. Один из наиболее убедительных вариантов предлагает Теренс Пенелхем: единственные критерии индивидуальности - физическое тело и память. Но если мы ведем речь о бестелесной душе, первый из них просто отпадает. А второй - не самостоятельная функция, а производная от тела. Следовательно, у бестелесной души или духа нет основания для индивидуальности, и само это понятие становится бессмысленным770.
Пенелхем прилагает большие усилия для опровержения идеи, что воспоминание о событии - самостоятельный и адекватный критерий индивидуальности. Он предлагает рассмотреть гипотетический случай бестелесной личности, пережившей опыт О2 и имеющей воспоминание об опыте О1. Если О2 и воспоминание об О1 - последовательные события, встает вопрос, относятся ли они к одному и тому же субъекту771. Это невозможно установить вне связи с физическим телом. Если опыт О2 и воспоминание об О1 - одновременные события, все равно нельзя определить, переживались эти два элемента опыта двумя разными личностями или одной, ибо любое из этих утверждений требует "определенного понимания отличий одной личности от другой, чего нет в случае с бестелесным существом"773.
4. Самое, пожалуй, сильное возражение против дуализма заключается в утверждении, что эта концепция просто бессмысленна. Такую оценку можно рассматривать как применение принципа верифицируемости логического позитивизма: утверждение имеет смысл только в том случае, если его истинность (или ложность) можно проверить опытным путем. На атом основании Эйер делает вывод о внутренней противоречивости самой мысли, что человек может продолжать жить после разрушения тела: "Ибо предполагается, что продолжает жить... не эмпирическая личность (немыслимая без тела), а метафизическое понятие - душа. А у этого метафизического понятия, относительно которого невозможно сформулировать какую-либо достойную этого названия гипотезу, нет никакой логической связи с личностью"773. Аналогичным образом, Людвиг Витгенштейн заявляет, что идея о бестелесном существовании и о смерти как отделении души от тела бессмысленна, поскольку для ее подтверждения нет опытных данных774.
5. Еще одно возражение против концепции о дуализме тела - души в человеке исходит от бихевиористской психологии. Бихевиоризм, импульс которому дали работы Джона Уотсона, в определенном смысле соотносится С психологией таким же образом, как логический позитивизм и его принципы с философией. Бихевиористы полны решимости сделать психологию подлинной наукой и окончательно вывести ее из положения интроспективной, субъективной дисциплины, которой она когда-то была. Поэтому они, ограничивают сферу ее деятельности рассмотрением доступного наблюдению поведения и результатов опытов, главным образом на животных. Есть старый анекдот. На улице встретились два бихевиориста. Один из них, внимательно осмотрев другого, говорит: "У тебя дела идут хорошо. А как у меня?"
Учитывая ограничение сферы деятельности изучением поведения и результатов опыта,, из поля зрения психологии исключаются не только мысли и чувства, но и такие понятия, как душа. Мысли и чувства рассматриваются не как проявления разума или души. Они связаны с поведением. Они представляют собой .физические реакции, в первую очередь мускулатуры и системы желез. Это откровенно монистический и довольно материалистический взгляд.
Несколько измененный вариант этого подхода демонстрирует материалистическая теория главенства психики. Эта теория к психическим переживаниям и чувствам относится серьезнее, чем бихевиоризм. Они связываются с состоянием мозга или процессами в центральной нервной системе. В жизни человека психика и чувства играют роль побудительной причины. Но по своей природе эти явления не чисто внутренние, поскольку их может наблюдать невролог. Каждое психическое проявление можно рассматривать с двух (как минимум) точек зрения. В качестве иллюстрации часто приводят пример со вспышкой молнии. Физик регистрирует электрический разряд в определенном месте и в определенное время, простой же наблюдатель видит вспышку света. Оба имеют в виду одно и то же явление, но описания его у них разные. Аналогичным образом, невролог регистрирует электрохимические разряды в мозге, в то время как субъекту в данный момент в голову приходит какая-то мысль. Психические явления признаются, но в конечном счете объясняются физиологическими факторами775.
Непреодолимы ли все эти философские проблемы и возражения? На каждое из них ответим по отдельности.
1. Действительно, представление о человеке вне тела и использование слова человек или подобного ему применительно к нематериальному аспекту человека выглядят странными. Но не надо забывать, что, когда речь идет о религиозных вопросах, речь в силу необходимости становится довольно необычной в сравнении с общепринятым употреблением. Как мы уже отмечали в главе 6, у религиозного языка особая природа. В нем две точки зрения, два уровня значения. Требуется способность к различению, чтобы от эмпирического референта дойти до не столь очевидного значения для постижения более глубокого смысла; иногда для этого используются даже логически нелепые определители (см. с. 114 - 121, особенно с. 120).
Смерть - один из терминов, которые в религиозном контексте выглядят двусмысленно. Есть эмпирический референт и более глубокий смысл, требующий особого различения. Поэтому нам надо разделить этот термин на С1 и С2. Первое относится к окончанию физической жизни или к прекращению функционирования физического организма. Второе относится к полному окончанию деятельности всего существа. Вопрос здесь заключается в том, может ли какая-то часть личности в каком-то смысле пережить физическую смерть. И есть ли еще какая-то смерть, помимо физической. Ответ будет отрицательным, если мы считаем, что человеческое существование равнозначно жизни тела. Но в Библии слово смерть употребляется в разных смыслах, там идет речь не только об одном типе смерти. Иисус сказал: "И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне" (Мф. 10:28). А в Отк. 20:6 Иоанн говорит о "второй смерти", явным образом отделяя ее от первой (обычного понимания смерти).
2. Несомненно, физический организм и, конкретно, мозг тесно связаны с человеческим сознанием. На этом очевидном факте не стоит даже останавливаться. Но следует ли из этого невозможность существования какой-то отдельной нематериальной части человеческой природы? Те, кому приходилось возить прицеп, знают, что его присутствие отражается на многих характеристиках работы автомобиля, но когда прицеп отцепляют, машина вновь начинает двигаться нормально. Так и факт, что умственные способности передаются по наследству, указывает лишь на способ передачи, а не на их природу.
3. На утверждение Пенелхема, что индивидуальность в конечном счете исходит от тела, ответил Пол Хелм. Аргументация Хелма относительно того, что память представляет собой независимый и адекватный критерий индивидуальности, слишком сложна, чтобы ее можно было подробно здесь осветить, но на некоторых наиболее важных моментах стоит остановиться. Что касается вопроса, относятся ли к одному субъекту О2 и воспоминание об О1 при их последовательном проявлении, Хелм отмечает, что ответ зависит от того, о какого рода опыте идет речь. Если это части в цепи размышлений, вполне логично предположить, что это переживания одной личности. В противном случае нельзя сделать вообще никаких выводов, поскольку они должны будут основываться на более ранних предпосылках776. С другой стороны, если мы говорим, что опыт О2 относится к другой личности, появившейся в результате приобретения опыта и обладающей воспоминаниями существа, пережившего О1, не выдвигаем ли мы тем самым бессмысленный тезис, без всякой нужды усложняя вопрос по сравнению с предположением, что речь идет об одной и той же личности?
В своем ответе Пенелхему Хелм делает следующий шаг. Если О2 и воспоминание об О1 - одновременные явления, то бестелесных личностей можно различать между собой по тому же принципу, по которому различают любые другие объекты - у них либо разные свойства, либо разная сущность. Утверждение, что могут быть две личности с одинаковыми свойствами и с одинаковой сущностью, опять же приводит к бессмыслице777. По мнению Пенелхема, требуется независимое подтверждение, внешний наблюдатель, который мог бы сказать, что в обоих событиях участвовала одна и та же личность. Но не распространяется ли и на наблюдателя проблема неадекватности памяти как критерия индивидуальности? Нет никакой уверенности в том, что лицо, наблюдавшее О1, - то же самое лицо, которое наблюдает О2. Кроме того, нельзя исключать возможность ошибочного восприятия со стороны наблюдателя778. Хелм считает вполне здравой и разумной концепцию о "минимальной личности", то есть о личности, у которой уже нет тела, но которая помнит о своем прошлом779
4. У возражений, основывающихся на принципе верифицируемости, те же самые трудности, что и у самого принципа. Эти проблемы хорошо известны, и мы рассмотрели их в главе 6. Эйер утверждает, что мысль о продолжении существования человека после разрушения тела несет в себе внутреннее противоречие, поскольку у метафизического понятия души, которая якобы переживает смерть, нет логической связи с личностью. Но такое рассуждение строится на необоснованной посылке, что личность равнозначна телу. Витгенштейн утверждает, что мы не можем определить эмпирические последствия бестелесного существования или отделения души от тела. Следовательно, такие представления бессмысленны. Но он тоже придерживается тех узких критериев смысла (т.е. утверждение имеет смысл только в том случае, если оно подкрепляется чувственным восприятием), Которые, как мы уже показали, нельзя считать адекватными. Мы уже предлагали модели, в свете которых такие религиозные концепции, как бестелесное существование, хотя и не поддаются научному анализу, тем не менее могут рассматриваться как имеющие когнитивный смысл.
5. Бихевиористскую концепцию о человеке можно критиковать за то, что она не представляет нам человека таким, каким мы его видим. Игнорирование интроспективного элемента и сведение всего к изучению поведения лишают нас осознания самих себя и жизни. При таком отношении человек выглядит чуть большим, чем развитое животное. Но разве бихевиорист рождение своего первого ребенка считает просто появлением на свет очередного млекопитающего? Или он при этом отказывается от своих внутренних убеждений на том основании, что ребенок не соответствует им?
Модификация этого подхода, материалистическая теория о психике, избегает таких очевидных трудностей, допуская реальность субъективных переживаний, но в то же время утверждая, что все это можно увидеть на графическом изображении электрохимических разрядов в мозге. К любому событию или переживанию можно отнестись и так. Но если мы полагаем, что регистрация разрядов - единственное и конечное слово в этом вопросе, мы совершаем качественную ошибку. Кроме того, у нас нет никакой уверевности, что все эти субъективные переживания можно объяснить с точки зрения неврологии. Возможно, все именно так, но подтверждений тому сейчас нет, и вряд ли они появятся в будущем.