Учение о непорочном зачатии основывается, на двух ясных библейских текстах - Мф. 1:18-25 и Лк. 1:26-38. В Новом Завете есть и другие места, которые, по мнению некоторых исследователей, относятся к непорочному зачатию или, по крайней мере, подразумевают его. Есть также пророчество в Ис. 7:14, процитированное Матфеем (Мф. 1:23). Но даже с учетом этих отрывков количество относящихся к данному вопросу мест крайне незначительно.
Мы могли бы просто остановиться на этом и заявить, что, поскольку в Библии дважды говорится о непорочном зачатии, это является достаточным доказательством. Если мы считаем Библию богодухновенной и авторитетной, такие тексты, как Мф. 1 и Лк. 1, должны убедить нас в факте непорочного зачатия. Но нам надо помнить, что непорочное зачатие как факт, который должен отвечать требованиям исторической достоверности, то есть как событие, произошедшее во времени и пространстве, в принципе может быть подтверждено или опровергнуто данными исторических исследований.
При установлении историчности непорочного зачатия мы прежде всего отмечаем целостность относящихся к делу отрывков. Оба отрывка, в особенности Мф. 1:20-21 и Лк. 1:34, представляют собой неотъемлемую часть рассказа, в который они входят. Это не вставки и не интерполяции. Более того, Реймонд Браун отмечает, что между всеми рассказами о детстве и другими частями книги, в которую они входят, наблюдается единство стиля (т.е. словаря, характера ссылок) и содержания1097.
Кроме того, можно утверждать, что два рассказа о рождении Иисуса, хотя и явно независимые друг от друга, сходятся во многих пунктах (в том числе в вопросе о девственности Марии) настолько, что можно сделать вывод о существовании более раннего источника, из которого почерпнуты эти сходные моменты, а поскольку этот источник более древний, у него больше оснований претендовать на историчность. Браун составил список из одиннадцати пунктов, в которых сходятся рассказы Матфея и Луки1098. Что касается их расхождений, Браун отмечает упоминания Лукой Захарии, Елисаветы, рождения Иоанна Крестителя, переписи, пастухов, представления младенца Иисуса в храме и Его проповеди в двенадцатилетнем возрасте. Матфей, со своей стороны, пишет о волхвах, направленных к ребенку звездой, избиении младенцев Иродом и бегстве в Египет1099. Но несмотря на расхождения, оба рассказа особо подчеркивают непорочное зачатие, и это можно считать указанием, что в данном конкретном вопросе они основывались на одном более раннем предании. Еще один аргумент связан с иудейским характером этих рассказов в обоих Евангелиях. Следовательно, с точки зрения критики формы, предание о непорочном зачатии появилось в церкви на раннем этапе ее истории, когда церковь испытывала преимущественно иудейское, а не греческое влияние1100.
Откуда исходит это предание? Один из ответов заключается в том, что оно основывается на небиблейском, нехристианском источнике. В качестве источника предания предлагаются мифы языческих религий и дохристианский иудаизм. На этих взглядах мы остановимся немного ниже (с. 641 - 643). Здесь же отметим, что аналогии с другими религиями носят довольно поверхностный характер и что эти предлагаемые источники значительно отличаются от библейских рассказов. Кроме того, весьма сомнительно, что большинство из них было известно ранним христианам и приемлемо для них. Следовательно, от этой теории надо отказаться.
В прошлом это предание приписывалось Иосифу и Марии, получившим знание из первых рук. Рассказ Матфея приписывался Иосифу, а рассказ Луки - Марии1101. Если рассматривать вопрос с точки зрения содержания рассказов, эта гипотеза выглядит достаточно обоснованной. Но Браун указывает, что Иосифа, которого во время публичного служения Иисуса, по-видимому, уже не было в живых, нельзя считать источником этого предания. А Мария во время служения Иисуса как будто бы не была близка к ученикам, хотя, по-видимому, входила в общину христиан после воскресения. По мнению Брауна, есть вероятность, что Она могла быть источником материала для рассказа Луки, но крайне сомнительно, что Она предоставила материал Матфею, поскольку рассказ у него ведется не с Ее точки зрения. Браун делает вывод; "Мы не знаем, исходит ли весь материал о детстве (или какая-то часть его) из предания, которое мог подтвердить очевидец"1102.
Несмотря на добротность аргументации Брауна, трудно согласиться с его выводом. Аргумент, будто Иосифа нельзя считать источником предания о непорочном зачатии на том основании, что во время служения Иисуса его уже не было в живых, с логической точки зрения выглядит вполне корректным. Он не был прямым источником. Но из этого не следует, что его личный опыт, связанный с рождением Иисуса, не мог стать известным ранней общине. Разве у Иосифа не было знакомых, с которыми он мог поделиться этим и которые впоследствии могли стать верующими и войти в христианскую общину? И, как кто-то хорошо заметил, разве он и Мария не разговаривали друг с другом? Мария тоже слишком легко сбрасывается со счетов. Если, как признает сам Браун, Новый Завет свидетельствует, что Она входила в христианскую общину после воскресения (Деян. 1:14), разве нет оснований считать Ее источником предания?
Нельзя сбрасывать со счетов и возможность, что определенную роль могли сыграть другие члены семьи Иисуса. Отмечается, что Протоевангелие от Иакова, рассказ о рождении Иисуса, предположительно записанный одним из Его братьев, носит крайне фольклорный характер и содержит элементарные ошибки в описании храмовых обрядов. Но вытекает ли из этих неточностей апокрифа, что Иаков, который, как признает Браун, дожил до 60-х годов1103, не мог быть надежным источником точного предания? В своей более ранней работе сам Браун сделал на этот счет достаточно убедительное предположение:
Разрешению богословской проблемы [вопроса о том, как Иисус мог быть свободным от греха] может помочь семейное предание о зачатии Иисуса. Хотя наличие такого семейного предания доказать невозможно, тем не менее положение родственников Иисуса в иерусалимской церкви - например, Иакова, брата Господа, - побуждает нас быть осторожными в вопросе о том, до какой степени христиане были свободны, по крайней мере вплоть до 60-х годов, придумывать семейные предания об Иисусе1104.
Если мы исключаем семью как источник предания, перед нами встает затруднительная проблема - откуда же оно исходит? Мы уже отмечали неудовлетворительность гипотезы о небиблейском происхождении. Поэтому мы можем сделать вывод, что "трудно объяснить появление идеи иначе, как самим ее фактом"1105. Хотя и нет крайней необходимости установления точного источника предания, наиболее вероятной возможностью представляется семья Иисуса.
Следует также отметить, что уже на ранних этапах ставился вопрос о законнорожденности Иисуса. В полемике между Цельсом и его оппонентами (около 177 - 180 гг.) выдвигалось обвинение, что Иисус был незаконнорожденным сыном Марии и римского воина по имени Пантера и что Иисус Сам придумал историю о непорочном зачатии1106. Тот факт, что работа Цельса основывается на иудейских источниках, свидетельствует в пользу раннего происхождения предания о непорочном зачатии.
Даже в Новом Завете есть указания на сомнения относительно законнорожденности Иисуса. В Мк. 6:3 земляки Иисуса называют Его "сыном Марии", хотя можно было бы ожидать выражения "сын Иосифа". Высказывается мнение, что здесь отражено предание, согласно которому Иосиф не был отцом Иисуса. Такая точка зрения подкрепляется заявлением, что жители Назарета были смущены. В те времена человека обычно представляли по имени отца. Имя матери использовалось только в тех случаях, когда отцовство было сомнительным или неизвестным1107. Но, по мнению Брауна, тот факт, что в Мк. 6:3 упомянуты и братья Иисуса, свидетельствует не в пользу такого понимания выражения "сын Марии" - будто к Иисусу относились как к незаконнорожденному, ибо в этом случае под сомнение была бы поставлена также законнорожденность Его братьев и сестер1108. Обоснованно или нет заключение Брауна, так или иначе текст не дает нам убедительных доказательств. Наличие разночтений (например, "сын плотника") - еще одно предостережение против поспешных выводов.
Еще один текст, имеющий отношение к данному вопросу, - Ин. 8:41, где иудеи говорят Иисусу: "Мы не от любодеяния рождены". Учитывая использование эмфатического местоимения hmeis, фразу можно перевести так: "Незаконнорожденные - не мы".
В слухах о незаконнорожденности Иисуса не было ничего удивительного, поскольку, согласно рассказам как Матфея, так и Луки, Иисус был зачат после помолвки Марии с Иосифом, но до официального вступления в брак. Поэтому Иисус родился слишком рано. Рассказ в Мф. 1:18-25 автор, возможно, включил именно из-за слухов о незаконнорожденности. Им, возможно, двигало стремление сохранить уважение к родителям Иисуса и убеждение в Его безгрешности. Несомненно, указания на то, что Иисуса могли считать незаконнорожденным, согласуются с концепцией о непорочном зачатии. Они, разумеется, не удостоверяют его, поскольку могут свидетельствовать и в пользу того, что Он действительно был незаконнорожденным. Но мы, по крайней мере, можем утверждать, что все библейские свидетельства ясно показывают, что Иосиф не был естественным отцом Иисуса.