Есть определенные принципы, помогающие нам избегать переоценки действенности и убедительности критических методов и использования их неадекватных форм.
1. Следует остерегаться предпосылок, строящихся на антисверхъестественном основании. Например, если чудеса (и в особенности воскресение Иисуса) рассматриваются как неисторические, поскольку они противоречат сегодняшнему опыту, мы можем не сомневаться, что имеем дело с одной из разновидностей "замкнутого континуума" Бультмана, согласно которому между всеми событиями существует причинная связь.
2. Следует проявлять бдительность по отношению к мышлению по замкнутому кругу. Критики, использующие евангельские рассказы для реконструкции Sitz im Leben ранней церкви, а затем объясняющие те же самые рассказы на основании Sitz im Leben, строят свои рассуждения на этом принципе165.
3. Следует проявлять бдительность в отношении необоснованных выводов. Схожесть мыслей нередко воспринимается как указание на общее происхождение или на причинную связь. Определив условия, в которых проповедовалась та или иная идея, критик порой исключает возможность, что эта же концепция могла проявляться и в других условиях. Предполагается, что слова, выражающие догматы церкви, никогда не говорились Иисусом. В этом вопросе действует строгая предпосылка: "Если какую-либо концепцию мы находим в учении церкви (или иудаизма), она не может быть частью учения Иисуса". Уникальность (которую Перрин называет "различием"166, а Реджинальд Фуллер "отличительной чертой"167) рассматривается как критерий подлинности. Но эта предпосылка, раскрывающаяся в таком свете, начинает выглядеть крайне произвольной и даже неправдоподобной.
4. Следует остерегаться произвольности и субъективности. Например, редакционные критики считают достаточно убедительными свои реконструкции Sitz im Leben, свои объяснения причинных связей и происхождения материалов. Но эти выводы невозможно проверить с помощью каких-либо независимых методов исследования. Один из способов проверки надежности метода заключается в применении его к какому-либо современному или недавнему тексту для подтверждения или опровержения сути анализа. К. С. Льюис жалуется, что в некоторых случаях анализ и объяснение его текстов просто не согласуются с фактическими данными. Если это относится к текстам Льюиса, что же тогда говорить об анализе источников составных частей Евангелий? Марк мертв. Выводы его критиков невозможно проверить168.
5. Внимательно надо относиться к допущениям, касающимся антитетической связи между верой и разумом. Перрин, например, отделяет представление, что проповедь ранних христиан строилась на исторических воспоминаниях, от "противоположного взгляда", согласно которому она была обоснованной с богословской точки зрения169. Такое отношение подразумевает противопоставление богословской мотивации (веры) историческим интересам и реальностям. Это противопоставление отражается в четком разграничении между Historic и Geschichte. А это в свою очередь возвращает нас к разграничению Серена Кьеркегора между объективным и субъективным мышлением: он утверждал, что суммарное количество внутренней страсти, или субъективности, обратно пропорционально суммарному количеству объективных данных, или очевидности170. Такой взгляд на веру и разум может быть правильным (хотя я так не думаю). Мы должны помнить, что это всего лишь допущение.
6. Не следует забывать, что во всех этих вопросах мы имеем дело с возможными, а не с очевидными вещами и что, когда одна вероятность налагается на другую, образуется кумулятивный эффект, отражающийся на конечном результате. Например, если мы исходим из одной предпосылки с вероятностью в 75 процентов, тогда возможность верного вывода составляет 75 процентов. Если же мы исходим из двух таких предпосылок, вероятность правильного вывода составляет уже всего 56 процентов, если из трех - 42 процента, из четырех - 32 процента. В редакционной критике есть множество таких предпосылок, причем каждая из последующих зависит от предыдущей, и все они вкупе сокращают вероятность конечного успеха. Об этом нельзя забывать при оценке возможностей редакционной критики.
Совершенно очевидно, что библейская критика не должна быть негативной в своих результатах. Когда метод формулируется на основе предпосылок, открытых для возможности сверхъестественных проявлений и основывающихся на подлинности материалов, и когда применяются критерии, не превосходящие по строгости те, которые используются в других областях исторических исследований, достигаются вполне позитивные результаты. Иоахим Иеремиас говорит, что язык и стиль синоптических Евангелий выражают "такую степень верности и такое уважение к передаче слов Иисуса, что из них вполне можно вывести следующий принципиальный вывод: в синоптическом предании надо доказывать не подлинность тех или иных слов Иисуса, а их сомнительность"171. Разумеется, этот вывод основывается на предположении о достоверности источников, но такое предположение, обоснованное фактами, выглядит более приемлемым по сравнению с его антитезой.
Таким образом, осмотрительная библейская критика, основанная на предпосылках, не противоречащих авторитетности Библии, может быть полезным источником дополнительного света на Писание. И хотя Библия не нуждается в защите своей подлинности со стороны критики, тем не менее, если она отвечает ее нормам, это становится дополнительным подтверждением ее достоверности.