Последний критерий связан с вопросом о прогрессивном откровении. Если мы понимаем Божью работу как процесс достижения искупления человека с постепенным раскрытием Себя и Своего плана, то последующим событиям мы должны придавать более важное значение, чем предыдущим. В данном случае предполагается, что на ранних этапах мы принимаем переходные формы и только в конце обретаем окончательную форму. Если в этом утверждении заключено зерно истины, мы можем сделать вывод, что конечное состояние выражает суть вероучения, а более ранние проявления - его предвосхищение. Примером может стать жертвенное служение Христа. Ветхий Завет устанавливал постоянные жертвоприношения во внешней скинии, курение фимиама в ней дважды в день и ежегодные служения первосвященника внутри, во Святом-святых (Евр. 9:1-10). Христос довел этот процесс до конца и исполнил его (ст. 12). Приношение Его крови стало окончательным. Кроме того, Иисус часто говорил: "Ибо сказано... Я говорю вам..." В этих случаях Иисус провозглашал суть вероучения, уточняя его предварительное истолкование.
Суть некоторых учений в библейские времена не находила прямого выражения. Например, положение женщины в обществе неоднократно подчеркивалось Иисусом. Павел уделял большое внимание положению рабов. Но ни те, ни другие не улучшили своего состояния. Поэтому для определения принципов отношения к этим категориям людей нам надо разобраться в сущности их реального или предполагаемого существования, а не изучать рассказы о том, как к ним относились в библейские времена.
Мы пытаемся дойти до сути послания исходя из того, что каждый пункт откровения имеет свое значение. Мы не стремимся отделить зерна от плевел в том смысле, в каком это делает Гарнак, пренебрегающий плевелами. Мы не имеем в виду и отказ от "культурного багажа", как это делают сейчас некоторые ориентированные на антропологический подход толкователи Библии. Мы пытаемся найти основополагающую духовную истину, соответствующую любому месту Писания, и затем применить ее к современному пониманию.
Обычно отмечается (вполне справедливо), что христиане редко обращаются к родословиям Писания, когда желают получить духовное назидание. Но и родословия могут иметь определенное значение. Попытка установления прямой взаимосвязи между родословием в "том смысле" и в "нынешнем" может оказаться тщетной. Вместо этого нам надо задаться вопросом: "Каковы заключенные в этом истины?" На ум приходят несколько возможностей: 1) у всех нас есть наследие, из которого мы вышли, 2) все мы, пройдя долгий процесс падения, принимаем жизнь от Бога, 3) Бог провиденциально действует в человеческой истории - этот факт мы особенно ярко сознаем, когда изучаем историю Божьих отношений с человеком. Эти истины относятся и к нашему сегодняшнему положению. Равным образом, ветхозаветные установления показывают нам Божью заботу о человеческом здоровье и о его благосостоянии и важность поддержания этого благосостояния. Контроль за чистотой окружающей среды и правильное питание - вот современные применения этой основополагающей истины. Некоторым экзегетам это покажется аллегорией. Но мы не ищем символы или скрытые духовные значения. Мы выступаем за то, чтобы каждый отвечал за подлинный смысл своих высказанных и записанных заявлений.
Но при этом мы должны помнить, что наше понимание или истолкование обуславливаются исторической ситуацией, иначе мы можем смешать форму библейского учения с его неизменной сутью. Если мы это игнорируем, мы абсолютизируем форму и оказываемся не в состоянии приспособить ее к изменившейся ситуации. Я однажды слышал выступление католического богослова, объяснявшего историю учения об откровении. Когда же он попытался обобщенно изложить непреходящую сторону вопроса, то суть этого учения прозвучала как взгляд экзистенциально ориентированного неоортодокса XX века!
Важно отметить, что поиск неизменной сущности состоит не в изучении исторического богословия с целью определения общего знаменателя исходя из различных формулировок вероучения. Наоборот, историческое богословие указывает, что все постбиблейские формулировки условны. Суть мы выводим из библейских заявлений, и именно они представляют собой критерий достоверности этой сути.