Среди собранных мисс Кокии биографий 295 гениальных людей всего в 14 случаях имеются указания относительно раннего детства (до двух лет), между тем как в 63 биографиях приводятся данные относительно периода от двух до шести лет.
Из упомянутых 14 случаев всего в пяти сообщаются факты, представляющие интерес в смысле возможной оценки уровня развития. Не все эти факты отличаются одинаковой достоверностью. Вот они.
Писатель Торквато Тассо, по словам историков, в возрасте шести месяцев отчетливо произносил слова и связно мыслил. В три года он приступил к изучению грамматики и занялся вскоре после этого литературой и гуманитарными науками.
Ученый Гемфри Дэви начал ходить в девять месяцев и свободно говорить на втором году.
Государственный деятель Генри Питер Брогам до того, как начал говорить, отличался необычайно внимательным отношением ко всему окружающему. В восемь месяцев он отчетливо произносил несколько слов.
Ученый Фридрих Вольф научился говорить на втором году, в три года начал писать и учиться музыке, а будучи взрослым мог вспомнить все, что с ним было в 214 года.
Писатель Томас Карлейль вплоть до 11 месяцев не выговаривал ни одного слова, а в этом возрасте, услышав, как плачет ребенок, сказал: «В чем дело, Джек?» Можно заметить в скобках, что это указывает на значительное ускорение развития. Выражения такого рода не употребляются обычно детьми в возрасте до полутора или даже до двух лет. В клинической практике нам попался всего один случай преждевременного речевого развития; речь идет о девочке, которая в возрасте 8 лет располагала словарем взрослого человека и имела исключительно высокий интеллектуальный коэффициент, равный 180.
Государственный деятель Мазарини родился с двумя зубами во рту, между тем как у Клярандона первый зуб прорезался в девять месяцев. Новорожденный Мирабо имел два прорезавшихся зуба.
Заслуживает внимания, что Жорж Занд, начавшая ходить с Девяти месяцев, стала говорить с запозданием и в семь лет довольно плохо разбирала по складам.
Ученый Жером Кордан перенес в возрасте одного месяца чуму, воспитывался в убогой хижине и был гипотрофиком.
В группе случаев, где приведены биографические факты, относящиеся к периоду от двух до шести лет, можно найти
немало подробностей, указывающих на ускоренное развитие. Легко можно допустить, что ребята, которые в три года овладевают чтением и письмом, до этого проявляли многие признаки преждевременного развития, проходившие незамеченными.
Кольридж в три года мог прочесть главу из Библии; Вольтер в три года научился читать по басням Лафонтена.
Ученый Альбрехт фон Галлер забавлялся составлением счетов и писанием вокабул с трех лет.
Маколей перестал интересоваться игрушками в три года и предпочитал гулять и рассказывать сказки.
Джон Стюарт Милль стал изучать греческий язык в три года. Джонатан Свифт мог прочесть в три года любую главу из Библии и научился писать в четыре года.
Гумбольдт писал и читал в три года, так же как и Виланд, который будучи взрослым вспоминал, как он ходил на прогулку, когда ему еще не было трех лет.
Оливер Гольдсмит стоит несколько особняком: хотя Ьн начал посещать детскую группу с трех лет, но, как гласит отзыв о нем, «никогда еще не попадался такой тупой ребенок».
Ральф Вальдо Эмерсон стал ходить в детскую группу в возрасте до трех лет; ровно в три года он получил отзыв: «успехи в чтении невелики». Между тем дети самого Эмерсона, как любила говорить их тетка, «умели читать еще до рождения».
Несмотря на немногочисленность данных, относящихся к раннему возрасту, не подлежит сомнению, что исключительные способности бывают связаны с преждевременным развитием в детстве. Проявляется ли фактически эта преждевременность на протяжении первых двух лет жизни — вопрос спорный и вместе с тем весьма существенный для науки о развитии.