Конфессиональная анонимность сектантов также не является отличительной особенностью современных сектантов. Она заключается в намеренном сокрытии конфессиональной или религиозной принадлежности, с тем чтобы войти в доверие человека (обычно религиозно необразованного) и вовлечь его в секту. Сам Господь Иисус Христос предостерегал Своих учеников быть бдительными от лживых пророков, которые придут к ним в одеждах овчих (Мф.7,15) в Его имя и многих прельстят (Мф.24,5). То есть будут говорить о покаянии, спасении и пророчествовать. Это предсказание сбылось уже в первые годы существования Церкви. Благодаря проповеди апостола Павла галаты уверовали во Христа и радостно приняли весть о спасении. Но по отшествии апостола пришли к ним какие то проповедники тоже с благовестием о спасении, то же проповедовали во имя Христа, но их проповедь была нецерковной. Таким образом уже в апостольское время было положено начало анонимной проповеди. Примеров из истории Церкви множество. Апокрифы, книги еретиков надписанные именами святых, так называемые подлоги (например: аполлинариевы подлоги), использование церковной символики, - обычная практика еретиков.
Проф. Попов И.В., анализируя причины обращения блаженного Августина в молодые годы в манихейство, отмечает, что “он оказал им доверие и отдал предпочтение пред языческими философами потому, что не сомневался в христианских основах их доктрины. Они выдавали себя за христиан, а имена Иисуса Христа и Духа Утешителя не сходили у них с языка. С этими именами, правда, они соединяли понятия, не имевшие оправдания в Евангелии, но для молодого катехумена, очень слабо осведомленного в действительном значении церковного учения, это не могло быть ясно с первых шагов его сближения с еретиками. С другой стороны, он видел в них не только христиан, но и философов, потому что они надевали на себя личину свободных исследователей истины. Они с презрением говорили об авторитете, убеждали не поддаваться его устрашающему влиянию и не допускать, чтобы к свободном шествии к истине доказательства заменялись приказаниями. Себя самих они противопоставляли в этом отношении церкви; по их словам, они никого не принуждают к вере, прежде чем докажут бесспорность своего учения чисто рациональным путем. Они обещали указать путь к Богу и освободить его от заблуждений при помощи одного только разума и общедоступных, для всех убедительных доказательств”.
Этот способ пропаганды использовался и жидовствующими, и хлыстами, и скопцами. Когда жидовствующие встречали людей убежденных в Православии, то не осмеливались прямо совращать их в ересь, но выдавая себя за православных старались “криво толковать им разные места Ветхого и Нового Завета и таким образом хитро склоняли этих людей к своей ереси”. “Когда же кто из православных начинал их самих обличать в ереси, они отрекались от нее с клятвою, величали себя православными и даже проклинали еретиков, считая клятву и проклятие за ничто”. Поэтому крайне трудно было вести борьбу с ними.
Особым лицемерием, двоедушием и неискренностью отличались хлысты. Они посещали храмы, высказывали внешне уважение к священнику, пользовались Библией, но делали это только для более облегченного совращения православных в секту. Поэтому на Третьем миссионерском съезде, проходившем в Казани в 1897 году, даже был поднят вопрос о том, можно ли вообще среди таких людей вести миссионерскую работу. Вопросу опознания хлыстов и скопцов было посвящено специальное исследование Кальнева М. “Как опознать хлыстов и скопцов, отрицающих свою принадлежность к сектам, и какие меры борьбы с ними”.