Более ясную и последовательную позицию в определении понятия культ занимают баптисты.
Первая баптистская книга, где предпринята попытка рассмотреть деятельность культов, была издана в 1917 г. Уильямом Ирвином под названием “Современные предупреждения”, и позже в 1919 г. переименованная в “Ересь разоблачена”. Культ рассматривается в ней как разновидность ереси.
Эту точку зрения разделяет и другой баптистский исследователь Уолтер Мартин. По его мнению “культ - это группа людей, объединившаяся вокруг чьей-то интерпретации Библии, она характеризуется существенными отклонениями от ортодоксального христианства, которые касаются основополагающих доктрин христианской веры, особенно того факта, что Бог стал человеком в облике Иисуса Христа”. Практически все культы, считает М. Уолтер, противостояли “христианской церкви, особенно в области христологии и сотериологии”.
Сходное взгляд приводится в книге Дж. Макдауэлла “Обманщики”: “Культ - это группа людей, убеждения которых основаны на представлении о превосходстве определенного лидера, что неизбежно влечет за собой отрицание центральных доктрин христианства, как они изложены в Библии”.
Обобщающее определение культа приводит Н.Порублев в своей книге “Культы и мировые религии”. Культами, говорит он, называют, во-первых, “небольшие по численности, но весьма активно действующие религиозные движения, которые либо частично, либо полностью отвергают апостольский символ веры христианства. Во-вторых, этим термином именуют небольшие, но активные группы вообще не имеющие никакого отношения к христианству. В-третьих, слово культ относят к таким религиозным движениям, которые черпают богословские основания своих учений из различных мировых религий” - в частности кришнаиты, бахаисты, теософы.. К культам он также относит группы, “которые хотя в своем учении и не отвергают апостольского символа веры, но практикуют беспрекословное повиновения вождям. Все остальные христиане считаются ими “погибшими”. По эту категорию подпадают также группы, которые имеют особые секретные пункты веры и тайные обряды”. Еретические движения в истории христианской Церкви, по его мнению, можно считать культами, но чтобы отличать современные движения от предшествующих, он их называет культами, оставив для более ранних термин ересь.
О причинах использования термина культ ясно высказались в 50-е годы американские исследователи Ч. Брэйден и Дж. Чейффер. По их мнению введение нового термина было обусловлено не столько богословскими мотивами, сколько культурологическими. Новый термин должен был отделить новообразованные религиозные группы, известные в большинстве своим радикализмом, от считающихся общепринятыми в американской культуре, то есть успевшими социлогизироваться - занять в обществе определенную нишу и вести в нем как минимум бесконфликтное существование.
Наряду с богословием термин секта со времени Реформации использовался в церковно-государственном праве, которое фиксировало место и роль церкви в государстве, что в свою очередь оказало влияние на его церковное словоупотребление. Так вначале XX века появилось теория, согласно которой в странах, таких как Англия и Германия, где была государственная религия, религиозное общество, не пользовавшееся привилегиями от государства, именовалось сектой. Другими словами, государство, выражавшее мнение преобладающей конфессии, считало сектой религиозную группу, чье учение противоречит традиционной народной или государственной вере. В странах, где не было официальной церкви различение между церковью и сектой полагалось невозможным самими протестантами.
Таким образом, для протестантов секта в наиболее широком смысле - это сообщество отделившееся от ортодоксальной традиции или мировой религии. Применительно к христианству сектами являются конфессии имеющие отличное от протестантского богословие. Явными признаками сектантства считается наличие в доктрине сект антитринитарных и христологических ересей, а также иерархии. Поскольку протестантизм не знает молитвенного аскетического пути восхождения и единения с Богом, то аскеза относится к проявлениям сектантства. Кроме того, атисоциальная позиция какой либо группы также рассматривается как признак сектантства.
Дополнительно к этому протестанты в начале XX века признаком сектантства считали отсутствие у какой-либо конфессии статуса государственной или господствующей церкви и отличие ее от исторической народной веры.
Использование апостольского символа веры в качестве критерия церковности формально сближает протестантскую позицию с православной. Однако любой богословский текст рассматриваемый не в свете Предания будь то текст Священного Писания, или апостольского символа веры, или определения Вселенских Соборов не может рассматриваться в качестве гаранта истинности веры. Отсутствие объективного критерия сектантства или культа является причиной того, что одни представители Реформации называли сектой других: лютеране употребляли этот термин в отношении анабаптистов, римо-католики к протестантам всех деноминаций.
Представление католиков и части протестантов, а также взгляды баптистов о существе сект близки к греческому понятию ересь, о чем некоторые из них сами и заявляют. Но принципиальное различие с Православием кроется в понимании критериев сектантства.
Католическое и протестантское определения имеют критерием личное, субъективное понимание веры: в одном случае папой, в другом - каждым протестантом. Согласно определению Второго Ватиканского Собора решения папы “справедливо называются непреложны сами по себе, а не из-за согласия Церкви”. По мнению протестантов источником непогрешимого знания о спасении является только библейский текст, признаком истинного понимания которого следует считать соответствие содержания текста с личным внутренним откровением или вдохновением. Критерием истины в Православии является не субъективное интеллектуальное познание истины или субъективное провозглашение ее непогрешимой и безошибочной нормой веры, а объективное свидетельство Предания, то есть Церкви. “В силу кафоличности христианского предания опыт отдельных лиц и опыт Церкви тождественны. А христианское предание - не только совокупность догматов, священных установлений и обрядов, хранимых Церковью, но, прежде всего, то, что выражается в этих внешних формах; оно живое предание, есть непрерывное откровение Святого Духа в Церкви”. Отсюда становится очевидно, что обладание текстом Откровения, где свидетельствуется о жизни, еще не значит причастность этой жизни; более того - нецерковный опыт жизни будет определять особенности понимания текста Священного Писания. Сам текст не может быть гарантом правильного его истолкования. Поэтому не может быть никакого внешнего вне Церкви критерия истины: авторитета Священного Писания или авторитета Папы.