– Пако, что ты тут делаешь?
Последний человек, которого я ожидала увидеть у себя в дверях, это лучший друг Алекса.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Хочешь зайти?
– Ты уверена, что это хорошая идея? – спрашивает он нервно.
– Конечно. Ну, может для моих родителей это и не очень хорошая идея, для меня все окей. Не то, чтобы родители внезапно решат никуда не отправлять Шеллию. Я так устала притворяться и бояться гнева моей матери. Этот парень – лучший друг Алекса, и он принимает меня. Я уверена, для него было не так уж легко прийти сюда.
Открыв пошире дверь, я приглашаю Пако внутрь. А вдруг он спросит меня про Изабель, что мне сказать? Я пообещала хранить ее секрет.
– Кто пришел, Брит?
– Это Пако, объясняю я матери. – Друг из школы.
– Ужин на столе, – намекает она не слишком искусно. – Скажи своему другу, что это невежливо приходить в часы ужина.
Я поворачиваюсь к Пако.
– Ты голоден? – Я бунтую и чувствую себя от этого прекрасно.
Я слышу шаги моей матери, направляющиеся в кухню.
– Эм, нет, спасибо, – отвечает Пако, подавляя смешок. – Я думал, если мы можем поговорить, ты знаешь, об Алексе.
Я не уверена, если я чувствую облегчение от того, что он хочет говорить не об Изе, либо нервозность, потому, что если Пако пришел сюда, значит дело серьезно.
Я провожу Пако через дом. Мы проходим мимо Шелли, сидящей в гостиной и разглядывающей какой‑то журнал.
– Шелли, это Пако. Друг Алекса. Пако, это Шелли, моя сестра.
При упоминании Алекса, Шелли расплывается в кривоватой улыбке.
– Привет, Шелли, – говорит Пако.
Она улыбается еще шире.
– Шел‑белл, мне нужна твоя помощь, – Шелли наклонят голову в бок в ответ на мой шепот. – Мне нужно, чтобы ты отвлекла маму, пока я поговорю с Пако.
Шелли продолжает улыбаться, и я понимаю, что она все для меня сделает.
В этот момент мама заходит в комнату, полностью игнорируя меня и Пако, увозит Шелли на кухню.
Я настороженно смотрю на Пако, пока вывожу его во двор, чтобы избежать подслушивающих матерей.
– Что случилось?
– Алексу нужна помощь. Но он меня не послушает. Скоро предстоит крупная сделка с наркотиками, и Алекс является ключевой фигурой в этом шоу.
– Алекс не связывается с наркотиками. Он мне обещал.
Выражение на лице Пако говорит мне об обратном.
– Я пытался его образумить. Дело в том… что это не с постоянными клиентами. Что‑то в этом совсем мне не нравится, Бриттани. Гектор заставляет Алекса сделать это, и по правде говоря, я не знаю почему. Почему Алекс?
– Что мне нужно сделать? – спрашиваю я.
– Скажи ему не делать этого. Если кто‑то и мог бы от этого отказаться, так это он.
Сказать ему? Алекс возмущается, когда ему говорят, что надо делать. Не могу представить, что он согласился на грязную сделку.
– Бриттани, ужин уже остыл, – кричит моя мать из окна кухни. – И твой отец уже здесь. Давайте в кои‑то веки сядем за стол, как нормальная семья.
Звук разбитой посуды возвращает мою мать обратно в дом. Бесспорно, работа Шелли.
Но на самом деле, это не Шелли, кто‑то должен, наконец, сказать моим родителям правду.
– Подожди здесь, – говорю я. – Конечно, если ты не хочешь стать свидетелем ссоры в доме Эллисов.
Пако потирает руки.
– Это будет что‑то поинтереснее, чем ссоры у меня дома.
Я захожу на кухню и целую отца в щеку.
– Кто твой друг? – спрашивает он осторожно.
– Пако, это мой папа. Папа, это Пако, мой друг.
– Здрасьте, говорит Пако.
Мой отец кивает. Мама строит гримасу.
– Нам с Пако надо уйти.
– Куда? – спрашивает отец озадаченно.
– Повидать Алекса.
– Никуда ты не пойдешь, – говорит моя мать.
Отец непонимающе вытягивает руки.
– Кто такой Алекс?
– Тот, другой мексиканский парень о котором я тебе говорила, – говорит напряженно мама. – Ты что, не помнишь?
– Патриция, я ничего не помню последнее время.
Моя мать встает из‑за стола с тарелкой, полной еды в руках. Она поворачивается и кидает тарелку в мойку, тарелка разбивается в дребезги и еда разлетается вокруг.
– Мы дали тебе все, что ты хотела, Бриттани, – говорит она. – Новую машину, дизайнерские вещи…
Мое терпение лопается.
– Это все настолько поверхностно, мам. Конечно, снаружи все видят вас очень успешными, но как родители, вы абсолютно никуда не годны. Я бы дала вам тройку с минусом, и радуйтесь, что это не по шкале миссис Питерсон, иначе вы бы это просто завалили. Почему вы так боитесь, чтобы кто‑то увидел, что и у нас есть проблемы, как и у остальных семей?
Я понимаю, что не могу уже остановиться.
– Слушайте, Алексу нужна моя помощь. Одна из изюминок, которая делает меня мной, это преданность тем людям, которые мне не безразличны. И если это обижает или пугает вас, мне очень жаль, – говорю я.
Какой‑то шум доносится со стороны Шелли, и мы все поворачиваемся к ней.
– Бриттани, произносит компьютерный голос из устройства на инвалидном кресле моей сестры. Пальцы Шелли заняты печатанием чего‑то еще: – Молодец. Девочка.
Я переплетаю свои пальцы с пальцами своей сестры, когда продолжаю говорить.
– Если вы хотите отказаться от меня или выкинуть из дома за то, кто я на самом деле есть, тогда сделайте это и покончим с этим.
Мне надоело бояться. За Алекса, Шелли и себя. Пришло время встретиться лицом к лицу со своими страхами, или я окончательно потеряю себя от печали и вины. Миру также необходимо об этом узнать.
– Мам, я собираюсь посетить социального работника в школе.
Моя мать кривится от отвращения.
– Что за глупость. Это останется в твоем личном деле навсегда. Тебе не нужен социальный работник.
– Нужен, – настаиваю я и добавляю, – и тебе он нужен тоже. Он нужен нам всем.
– Послушай‑ка меня, Бриттани. Если ты выйдешь сейчас за порог этого дома… можешь обратно не возвращаться.
– Ты не слушаешься, – вступает отец.
– Я знаю. И чувствую себя от этого прекрасно, – я хватаю свою сумку. Это все, что у меня есть, если не считать одежды, что уже на мне. Я широко улыбаюсь и протягиваю руку Пако. – Готов идти?
Ни секунды не колеблясь, он, берет меня за руку.
– Да. – Уже в его машине он говорит: – Ты, та еще упертая штучка. Я никогда не думал, что в тебе есть огонь.
Пако приезжает в самую заброшенную часть Фейрфилд. Он ведет меня к огромному складу на уединенной дороге. Темные облака плывут по небу, и воздух наполняется холодом, как будто сама Матушка природа посылает нам знак.
Нас останавливает крепкий парень.
– Кто эта снежная девочка?
Пако отвечает:
– Она чиста.
Перед тем, как открыть дверь он двусмысленно оглядывает меня с ног до головы.
– Если она начнет что‑то вынюхивать, это будет на твоей заднице, Пако, – говорит он.
Все, что я хочу, это увести Алекса отсюда, подальше от этого чувства опасности, витающего вокруг.
– Эй, – произносит сиплый голос рядом со мной. – Если потом тебе понадобится добраться домой, найди меня, si?
– Следуй за мной, – говорит Пако, хватая меня за руку и таща за собой вперед по коридору. По другую сторону склада слышатся голоса… и голос Алекса среди них.
– Давай я сама к нему приду, – говорю я.
– Не такая уж хорошая идея. Подожди, пока Гектор закончит с ним говорить, – отвечает Пако, но я не слушаю.
Я иду на голос Алекса. Он разговаривает с двумя мужчинами и это, бесспорно, серьезный разговор. Один из мужчин достает лист бумаги и протягивает его Алексу, именно в этот момент Алекс замечает меня.
Он говорит что‑то по‑испански мужчине, сворачивает лист бумаги и засовывает его в карман своих джинсов.
– Какого черта ты тут делаешь? – спрашивает он меня жестоким и повелительным тоном, соответствующим выражению его лица.
– Я просто…
Я не завершаю мое предложение, потому, что Алекс хватает меня за локоть.
– Ты просто уезжаешь отсюда сию секунду. Какой черт привез тебя сюда?
Я пытаюсь придумать ответ, когда Пако выходит из темноты.
– Алекс, пожалуйста, может Пако и привез меня сюда, но это была моя идея.
– Ты culero, – говорит Алекс, отпуская меня и подходя к Пако.
– Разве это не твое будущее, Алекс? – спрашивает Пако. – Почему ты стесняешься показать своей novia свой дом вдали от дома?
Алекс замахивается и бьет Пако в челюсть. Пако падает. Я подбегаю к нему, одаривая Алекса резким, предостерегающим взглядом.
– Я не могу поверить, что ты сделал это! – выкрикиваю я. – Он же твой лучший друг, Алекс.
– Я не хочу, чтобы ты видела это место.
Струйка крови стекает изо рта Пако.
– Ты не должен был ее сюда привозить, – говорит Алекс уже спокойнее. – Ей здесь не место.
– Точно также как и не твое, бро, – отвечает тихо Пако. – Теперь увези ее отсюда. Она уже увидела достаточно.
– Пошли, – приказывает Алекс, протягивая мне руку.
Вместо того, чтобы подойти к нему, я беру лицо Пако в свои руки и осматриваю повреждения.
– Боже, у тебя идет кровь, – говорю я, начиная паниковать. Крови достаточно, чтобы меня замутило. Кровь и жестокость всегда вызывали у меня отвращение.
Пако нежно отводит мою руку.
– Я буду в порядке. Иди с ним.
Голос раздается из темноты, произнося что‑то по‑испански для Пако и Алекса.
Меня передергивает от власти, слышимой из этого голоса. До этого мне не было страшно, но мне действительно страшно сейчас. Этот мужчина разговаривал до этого с Алексом. Он одет в черный строгий костюм с белоснежной рубашкой под ним. Я видела его мельком на свадьбе. У него темное лицо и черные волосы, зачесанные назад. Один взгляд и я понимаю, что это кто‑то очень могущественный в Кровавых Латино. Два огромных, очень внушительных парня стоят по обе стороны от него.
– Nada, Гектор, – говорят Алекс и Пако одновременно.
– Уведи ее куда‑нибудь отсюда, Фуэнтес.
Алекс берет меня за руку и выводит со склада. Когда мы оказываемся на улице, я глубоко вздыхаю.