Критика наук

Критика наук. Почему Бэкон столь пренебрежительно отзывается о научном знании своего времени? Он осыпает насмешками схоластов (он уничтожительно, хотя и не слишком вдумчиво и оригинально, критикует Аристотеля), философов Возрождения и алхимиков.

Главные претензии Бэкона сжато сформулированы в следующем отрывке: «Используемые ныне аксиомы подсказаны весьма скудным и ненадежным опытом, а несколько единичных, чаще всего встречающихся фактов получают расширительное толкование, чтобы соответствовать этим аксиомам и вобрать их в себя, и поэтому неудивительно, что они не приводят к [открытию] новых единичных фактов.

А если вдруг появляется какой-нибудь противоречащий им пример, который ранее не наблюдался и не был известен, тогда аксиому сохраняют при помощи какой-нибудь произвольной дистинкции, тогда как правильнее было бы исправить саму аксиому». Критика Бэкона в этом пункте куда более тонка, чем обычно отмечают.

Ее объектом, несомненно, выступает опрометчивое теоретизирование многих древних философов и современников Бэкона. Такое теоретизирование выводит общие принципы из немногочисленных данных. Поскольку эти принципы считались истинными, на их фундаменте строились действенные, с дедуктивной точки зрения, объяснения, которые затем защищались от непослушных данных с помощью гипотез ad hoc. Этот «метод» Бэкон по очевидным причинам называет «предвосхищением Природы». Кроме того, нужно ясно сознавать, что Бэкон также показывает крайнюю ограниченность и непродуктивность теорий такого рода: они применимы к узкому кругу единичных фактов и не имеют наблюдаемых следствий за пределами своей изначальной области.

Такие теории не позволяют производить новые открытия или делать предсказания в неожиданных местах. В то же время теория, которая объясняет, например, поведение небесных тел и поведение приливов, имеет преимущество над теорией, ограниченной одними небесными телами.

Наряду с этим, маловероятно, чтобы можно было получить теории такой объяснительной силы и изящества, некритично используя категории здравого смысла. Бэкон отмечает, что «открытия, произведенные в науках до сего времени, почти не возвышаются над обыденными понятиями»; они барахтаются у самой поверхности. Именно поэтому Бэкон подвергает справедливой критике ту беззаботность, с какой мыслители прошлого подразделяли природный мир на виды, роды и т.п. Скорее нам следует стремиться к тому, чтобы рассекать организм вдоль его сочленений, настаивает Бэкон; следует стремиться к раскрытию причинных, а значит, обладающих объяснительной силой свойств природы. 3.1. Идолы Но в силу каких причин науки доведены до такого состояния? Очевидно, что Бэкон считал познавательный аппарат человека вполне приспособленным к задаче обнаружения истины о природном мире. И все же, принимая во внимание нелицеприятную критику исследователей прошлого, не до конца ясно, откуда Бэкон черпает свой оптимизм.

Взгляд Бэкона на познавательные способности человека сопоставим со взглядом Сенеки на его нравственные способности: «От рождения природа сделала нас способными учиться и наделила разумом — не совершенным, но поддающимся совершенствованию». И все же человеческий ум подвержен порче.

Согласно Бэкону, если человек не проявляет величайшей осмотрительности, это произойдет с ним почти наверняка.

Идолы, с которыми Бэкон знакомит читателя в первой книге «Нового органона», — это ряд типичных путей, вступив на которые человеческий ум систематически впадает в пагубные интеллектуальные заблуждения. Бэкон говорит о четырех типах идолов. «Идолы племени» названы так потому, что они «коренятся в самой человеческой природе». К их числу относятся склонность отдавать предпочтение бросающимся в глаза и легко запоминающимся данным, приверженность привычным мнениям даже вопреки очевидности, тенденция уделять больше внимания фактам, подтверждающим нашу точку зрения, но игнорировать и не замечать данные, противоречащие нашим убеждениям.

Важнейшими из идолов племени являются ограничения и изъяны чувственного восприятия. «Идолы пещеры» суть недостатки, проистекающие из привычек, воспитания и других особенностей развития индивидуума. Кто-то добивается в логике блестящих, а кто-то весьма скромных успехов; кто-то умеет превосходно отличать схожие на первый взгляд вещи, кому-то же это не дано. «Идолы рынка» — это заблуждения, берущие свое начало в языке.

Во-первых, поскольку мы можем давать имена вещам не существующим (взять, к примеру, аристотелевское primum mobile{6}), постольку слова могут становиться причиной коренных заблуждений. Во-вторых, отдельное слово (например, «влажное») может прилагаться ко множеству различных качеств, находящихся в различных субстанциях. Такой вид абстракции порой искушает нас выносить суждения, не имеющие никакой опоры в природе.

К последней группе относятся «идолы театра», или навыки мышления, являющиеся результатом приверженности ложным философским школам. Так, аристотелианец может превратно истолковать бэко-новское понятие «формы». Учение об идолах предвосхищает многие положения современной методологической теории и социальной психологии. Бэкон настаивает здесь на том, что мы имеем все основания не доверять собственным убеждениям, принимая во внимание известные нам типы интеллектуальных ошибок.

Тем самым это учение составляет часть традиции, включающей в себя Regulae Декарта и проект Спинозы по исправлению человеческого интеллекта. Как бы то ни было, позиция Бэкона совершенно недвусмысленна: теория познания способна приносить пользу, подавая практические гносеологические советы, лишь в том случае, если она обращает пристальное внимание на человеческую психологию. 3.2. Новый метод Свой новый метод Бэкон назвал «истолкованием Природы». Говоря вкратце, он представляет собой методический, и по идее механический процесс постепенного и осознанного построения аксиом, противопоставляемый «перескакиванию от единичного к наиболее общим аксиомам». Индукция — это метод выведения общих умозаключений, имеющих форму «все А суть F», из ограниченного числа единичных наблюдений: это А есть F, то А есть F и т.д. Индукция путем простого перечисления выбраковывается Бэконом главным образом потому, что она стремится только к подтверждению гипотез, а также в силу того, что — по крайней мере в том виде, в каком она практикуется, — она производится наобум.

Метод самого Бэкона начинается с собирания «полной и точной естественной и экспериментальной истории». Благодаря этому метод обеспечивается данными.

Часто отмечаемая неспособность Бэкона обращать достаточное внимание на роль гипотезы в науке особенно выпукло проступает именно здесь. Напрашивается вопрос: откуда нам знать, где отыскивать релевантные данные, иначе как руководствуясь некоторой предварительной гипотезой? Получив релевантные данные, исследователь может воспользоваться индуктивным методом, рекомендуемым Бэконом.

В одном из самых знаменитых разделов «Нового органона» Бэкон иллюстрирует этот метод на примере тепла. Цель бэконовского метода, как уже было сказано, — обнаружить форму тепла. Для ее достижения естественная история тепла разбивается на таблицы присутствия, отсутствия и степеней (я опускаю последнюю таблицу из соображений краткости). Итак: Таблица присутствия Лучи Солнца, Все виды пламени, Горящие твердые тела, Кипящие жидкости.

Таблица отсутствия Лучи Луны и других небесных тел, Ignis fatuus{7}, Статическое электричество, Искры, Негорящие твердые тела, Жидкости в естественном состоянии. Бэкон приводит много таких примеров. Поскольку предметом поиска является форма тепла, или рассматриваемое естество, в таблицу присутствия заносятся случаи, в которых тепло присутствует, но которые обнимают множество различных видов субстанций. Благодаря этому мы не будем введены в заблуждение бросающимся в глаза, но случайным совпадением свойств.

Форма тепла должна каким-то образом соотноситься с тем общим, что имеется в таблице присутствия. Обращаясь к таблице отсутствия, мы отыскиваем примеры, многие свойства которых имеют нечто общее с примерами из таблицы присутствия, но в которых отсутствует рассматриваемое естество. Таким образом, ни одно из веществ, наличествующих в обеих таблицах, не может рассматриваться как форма искомой природы. Самое поразительное — это, возможно, то, что, принимая во внимание возможности данного метода, после рассмотрения таблиц тепла Бэкон высказывает следующее предположение: форма тепла есть «стремящееся к расширению, имеющее пределы движение, которое воздействует на мельчайшие части тел». Этот вывод, по-видимому, предвосхищает современную теорию, согласно которой тепло есть движение молекул.

Бэкон подчеркивает, что данный вывод — это лишь первый шаг, «первая жатва». Однако следует подчеркнуть и то, что Бэкон весьма смутно представляет, каким образом исследование будет продвигаться дальше.

Особое внимание следует обратить на две особенности данного метода. Сравнивая таблицы, Бэкон отмечает необходимость экспериментов. В неясных случаях следует установить, действительно ли имеется в наличии искомое естество. Для определения этого требуется экспериментальное обеспечение контролируемой обстановки. Во-вторых, данный метод справедливо считается предвосхищением тезиса, по которому в науке следует стремиться не к подтверждению теории путем подбора позитивных фактов, но скорее к поиску данных, которые противоречили бы этой теории.

Бэкон сознавал всю важность отрицательного примера для научной методологии. Хотя нельзя отрицать того, что бэконовский метод открыт для критики с самых разных сторон, нельзя забывать и о том, что Бэкон правильно выделял роль эксперимента и указывал на центральное значение поиска противоречащих теории фактов. Неясно, каким образом с помощью таблиц можно устанавливать форму данного естества, поскольку она не поддается наблюдению.

Для того чтобы сдвинуть метод с мертвой точки, должны быть задействованы догадка и гипотеза. Бэкон отдавал себе отчет в имеющихся здесь трудностях, но несмотря на это был, по-видимому, убежден в том, что при правильном использовании его метод сможет вычленить искомую форму. Как правило, Бэкону приписывают непонимание важности математики для естественных наук. Ему хорошо известно, что при проведении наблюдений необходима тщательная фиксация количественных данных, но следует допустить, что для Бэкона математика оставалась всего лишь «добавлением» к естествознанию. Мы уже напоминали самый распространенный упрек в адрес Бэкона: ему не удалось понять ту роль, которую догадка или гипотеза должны играть в науке.

И действительно, в определенных кругах термин «бэконианство» иронически прилагается к методологии, которая стремится к поиску простых фактов, чтобы затем каким-то образом без привлечения любых гипотез прийти к единственному верному объяснению явлений. Это весьма наивный взгляд — как на научную методологию, так и на Бэкона.

Разумеется, он не жалеет усилий, чтобы развенчать невосприимчивость гипотез ad hoc к данным научной практики. Неудивительно, что в результате этого он мог недооценить надлежащую роль гипотезы в науке. Однако из рассмотрения Бэконом собственного метода явствует, что известная роль отводится в нем и догадке. Тем не менее следует согласиться с тем, что Бэкон — в основном по причине своей антипатии к научной практике его времени — недооценивал законную роль гипотезы в науке. 3.3.