рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Лишь бы не соскучиться

Лишь бы не соскучиться - раздел Геология, Географ глобус пропил   После Уроков Градусов, Коварно Изловленный Служкиным, Сопя, М...

 

После уроков Градусов, коварно изловленный Служкиным, сопя, мыл пол в кабинете географии, а Служкин с отцами обсуждал предстоящий поход. Служкин сидел за столом, расстелив перед собой потрепанную карту. Придвинув стул, рядом основательно устроился Бармин. Овечкин и Чебыкин уселись напротив за парту. Деменев притулился на подоконнике. Тютин тревожно торчал за плечом у Служкина и с ужасом вглядывался в извилистую линию реки.

– Вы давайте все конкретно объясните, – потребовал Бармин.

– Объясняю конкретно, – начал Служкин. – Выезжаем в четверг вечером, ночью в Комарихе пересадка, и утром мы на станции Гранит.

– Вот она. – Бармин на карте прижал станцию ногтем, чтобы она не убежала, как таракан.

– От станции до реки километр. На реке собираем катамаран.

– Целый километр? – охнул Тютин. – А точно? Не три? Не пять?

– А катамаран нас выдержит? – осведомился Бармин.

– Выдержит… Ну и дальше плывем пять дней.

– Деревни по пути будут? – выяснял Бармин.

– Одна. Межень. Вот она.

– А чего интересного мы на реке увидим? – спросил Овечкин.

– Много разного… Расскажу по ходу пьесы.

– А погода, погода какая будет? – беспокоился Тютин.

– Не знаю, не Господь Бог. Плохая, наверное.

– Промокнем, простудимся… – страдальчески прошептал Тютин. – Виктор Сергеевич, вы умеете первую медицинскую помощь оказывать?

– Последнюю умею. Медными пятаками глаза закрывать.

– Лишь бы не соскучиться, – плотоядно сказал Чебыкин, – а погода – фигня. Порогов бы побольше, завалов там лесных, чтоб по-пырому.

– Порог будет перед Меженью, Долган – да? – вспомнил Бармин.

В дальнем конце кабинета Градусов яростно запыхтел и начал швырять шваброй стулья.

– А сколько у нас палаток будет? – продолжал допрос Борман.

– Одна на всех. Я возьму большую шатровую.

– Чур, я посередине сплю, – быстро вставил Тютин.

– А жратвы хватит?

– Я оч-чень много ем… – тихо шепнул Тютин на ухо Служкину.

– Хватит, – заверил Служкин. – Раскладку я сегодня вечером составлю, а вы завтра зайдите ко мне и перепишите, кому чего и сколько покупать.

Служкин и отцы еще долго обсуждали все тонкости, потом Служкин диктовал список снаряжения, перечень вещей и одежды, высчитывал цены. Все это время Градусов сидел на задней парте и задумчиво возил шваброй в проходе. Наконец отцы двинулись на выход, озабоченно переговариваясь. В кабинете, кроме Градусова, как-то незаметно остался Деменев.

– Виктор Сергеевич, – блестя глазами, негромко спросил он. – А девки? Девки же еще хотели!…

– Какие девки? – удивился Служкин.

– Ну… Митрофанова с Большаковой.

– Почему же они мне-то ничего не сказали? Я как должен про их намерения узнавать – гадать на бараньих кишках?

– Они стеснялись.

Деменев выбежал и через некоторое время втолкнул в кабинет смущенных Машу и Люську. Увидев Служкина, Люська вдруг почему-то вытаращила глаза, словно бы ей до этого сообщили, что Служкин умер и уже погребен. Служкин указал девочкам на парту перед собой.

– Значит, в поход хотите?… – переспросил он, глядя на Машу.

Маша посмотрела на Служкина и покраснела.

– Чего вы это вдруг разохотились?… – риторически спросил Служкин, но Люська оказалась словно бы неожиданно потрясена этим вопросом и ошеломленно уставилась на Машу, будто прозрела: «А чего это и вправду мы такие дуры?…»

– Поход – это ведь дело муторное, – передвигая по своему столу различные предметы, сказал Служкин. – Придется таскать тяжести, трудно ехать, спать в сыром спальнике, все время что-то делать – ставить палатки, варить жратву, отскребать котлы в ледяной воде… Будет грязно, холодно, непременно попадем под дождь, стрясутся какие-нибудь беды, а крыши над головой нет, горячего душа нет, и все трудности надо преодолевать самостоятельно. А мы будем неприлично ругаться, пьянствовать, и никто даже не попытается хоть маленько за вами поухаживать, помочь…

– Ну и что? – негромко сказала Маша и пожала плечами.

– Можно подумать, пацаны здесь за нами ухаживают! – возмущенно выпалила Люська.

– Ну смотрите… А родители вас отпустят?

– Отпустят, – твердо пообещала Маша.

– Меня уже отпустили! – независимо заявила Люська.

– А денег на эту затею у вас хватит?

– Хватит! – тотчас сообщила Люська. – А сколько надо?

– Ох, девчонки… – вздохнул Служкин, складывая руки. – Ищете вы приключений на свою – знаете что?

– Что? – испугалась Люська.

– Знаем, – печально согласилась Маша.

– Ну, тогда давайте записывайте.

Служкин заново начал перечислять все параметры похода. Маша не стала записывать, надеясь на Люську, и задумчиво глядела куда-то в сторону, чтобы не встретиться со Служкиным глазами. Служкин диктовал и смотрел на Машу. Люська лихорадочно строчила в тетрадке какие-то магические заклинания: «…свтр 2 шт тр 1 бр 1 штан бол 1 бот сапг нск шрст побольше…»

– Сама-то потом поймешь свои шифровки? – насмешливо спросил Служкин, и Люська, не поднимая головы, фыркнула, сдув с лица упавшую челку.

– Ну а за списком продуктов завтра придете ко мне вместе с пацанами, – в заключение сказал Служкин.

Люська кивнула и начертала: «за жртв зв с пц к Геогрф».

Деменев увел девочек. Служкин закурил, блаженно щурясь, и вдруг увидел, что на том месте, где только что сидели девочки, из клубов дыма материализовался Градусов – маленький, нахохленный, носатый, рыже-растрепанный и красный от злости.

– Виктор Сергеевич, – проскрипел он, – а меня в поход возьмете?

Служкин медленно поголубел от изумления.

– Тебя? – переспросил он, пытаясь заглянуть Градусову в лицо.

Градусов тяжело занавесил глаза бровями и мрачно уставился куда-то назад через плечо.

– Слушай, Градусов, – сердечно произнес Служкин, – а ты что, не помнишь, как ты меня весь год доставал? Тебе напомнить, что ли?

– Не надо, – буркнул Градусов, слезая с парты. – Я и так знал, что не возьмете…

Он отпихнул с дороги стул, забросил за спину свой идиотский ранец с шестью замками и катафотами и пошел на выход.

– Постой, – окликнул его Служкин.

Градусов, уже распахнувший дверь, остановился в проеме, недоверчиво покосившись на Служкина. Служкин, не торопясь, снова закурил.

– Знаешь, сегодня у меня неожиданно счастливый день, – сказал он Градусову. – Поэтому я никого не хочу огорчать, даже если кто этого и заслуживает… Приходи завтра ко мне вместе со всеми: получишь свой список продуктов.

 

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Географ глобус пропил

Алексей Викторович Иванов... Географ глобус пропил... The International Bestseller...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Лишь бы не соскучиться

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Глухонемой козлище
  «Конечная станция Пермь-вторая!» – прохрипели динамики.   Электричка уже подкатывала к перрону, когда в вагон вошли два дюжих контролера – сразу с обоих концо

Географ
  Дымя сигаретой и бренча в кармане спичечным коробком, бывший глухонемой, Виктор Служкин, теперь уже побритый и прилично одетый, шагал по микрорайону Новые Речники к ближайшей школе.

Знакомство
  В комнате на диване лежали раскрытые чемоданы. Надя доставала из них свои вещи, напяливала на плечики и вешала в шкаф. Рядом в нижнем ящике четырехлетняя Тата раскладывала своих кук

Переселение на диван
  Водку допили, и Будкин ушел. За окнами уже стемнело. Надя мыла посуду, а Служкин сидел за чистым столом и пил чай. – Тут у крана ишачу, а ты пальцем не шевельнешь, – ворчал

Встреча Наполеона с красными партизанами
  Кабинет географии был совершенно гол – доска, стол и три ряда парт. Служкин стоял у открытого окна и курил, выпуская дым на улицу. Дверь была заперта на шпингалет. За дверью бушевал

Воспитание без чувств
  – Вы что, курили здесь, Виктор Сергеевич? – спросила Угроза. – Э… – растерялся Служкин. – Я в окно… Окно открывал… – Виктор Сергеевич, я попрошу вас больше никогда

Сашенька
  После работы Служкин пошел не домой, а в Старые Речники. Район был застроен двухэтажными бревенчатыми бараками, похожими на фрегаты, вытащенные на берег. Прощально зеленели палисадн

На крыше
  – Недавно я Руневу встретил, – лениво сообщил Служкин. – Где? – так же лениво поинтересовался Будкин. – А-а, случайно, – сказал Служкин. – У нее на работе.

Красная профессура
  – Ну что, красная профессура, готовы? – бодро спросил Служкин. Три передние парты по его настоянию были пусты. – За передние парты с листочками и ручками садятся,

Отклонение от темы
  Служкин проводил самостоятельную работу в девятом «Б». Заложив руки за спину, он вкрадчивой походкой перемещался вдоль рядов. – Бармин, окосеешь. Петляева, вынь учебник из

Отлучение от мечты
  В понедельник после первой смены в кабинете физики проходил педсовет. Служкин явился в числе первых и занял заднюю парту. Кабинет постепенно заполнялся учителями. В основном это был

Мясная порода мамонтов
  Будкин сидел за рулем и довольно хехекал, когда «запор» особенно сильно подкидывало на ухабах. Усердно тарахтя, «запор» бежал по раздолбанной бетонной дороге. Параллельно бетонке тя

Кира Валерьевна
  Служкин сидел в учительской и заполнял журнал. Кроме него, в учительской еще четверо училок проверяли тетради. Точнее, проверяла только одна красивая Кира Валерьевна – водила ручкой

Проблемы в памяти
  Служкин в длинном черном плаще и кожаной кепке, с черным зонтом над головой шагал в садик за Татой. Небо завалили неряшливо слепленные тучи, в мембрану зонта стучался дождь, как веч

Выпускной роман
  К утру газоны становились седыми, а воздух каменел. Люди шли сквозь твердую, кристальную прохладу, как сквозь бесконечный ряд вращающихся стеклянных дверей. На заре по Речникам метл

Градусов
  Прозвенел звонок. Служкин, распихав плотную кучу девятого «В», толпившегося у двери кабинета, молча отпер замок и взялся за ручку. Ручка была мокрая. Вокруг восторженно заржали.

Мертвые не потеют
  Служкин проторчал на остановке двадцать минут, дрожа всеми сочленениями, и, не выдержав, пошел к Кире домой. – Ты чего так рано? – удивилась Кира. Она была еще в халате.

Торжество
  Который год подряд первый тонкий, но уже прочный зимний снег лег на землю в канун служкинского дня рождения, и Служкин, проснувшись, вместе с диваном поплыл в иглистое белое свечени

Темная ночь
  – Вовка, я с Шурупом домой пошла! – громко объявила Ветка. – Ты оставайся, если хочешь, а меня Витька проводит. Надя, отпустишь его?… Надя фыркнула. Шуруп был уста

Часть II. Ищу человека
  Выбираем «лошадь»   В зеленоватом арктическом небе не было ни единого облака, как ни единой мысли. Серебряное, дымное солнце походило на луну

Собачья доля
  После школы Служкин пошел не домой, а к Будкину. – Ты чего в таком виде? – мрачно спросил он Будкина, открывшего ему дверь в трусах и длинной импортной майке. – Я

Станция Валёжная
  – Эй, парень, станция-то ваша… Служкина тормошил дед, занимавший скамейку напротив. Служкин расклеил глаза, стремительно вскочил в спальнике на колени и посмотрел в верхнюю

Фотография с ошибкой
  Служкин зашел за Татой в садик, но ее уже забрала Надя. В раздевалке среди прочих мам и детей Лена Анфимова одевала Андрюшу. – С наступившим, Лен, – сказал Служкин. – Приве

Посетители
  На тех же санках Будкин отвез Служкина в больницу, и там ему наложили гипс. С тех пор Служкин сидел дома, а в школе началась третья четверть. Проснувшись, как обычно, после

Бетономешалка
  В середине февраля Будкин возил Служкина на осмотр в травмопункт. Он пожелтел от выкуренных сигарет, пока ждал Служкина то от хирурга, то с рентгена, околачиваясь по коридорам больн

Термометр с фонарями
  Будкин открыл Служкину дверь завернутый, как в тогу, в ватное одеяло, словно римский патриций в далекой северной провинции. – Ты чего в такую рань? – удивился он.

Пусть Будкин плачет
  Надя и Таточка уже спали, а Служкину надоело сидеть на кухне с книжкой, и он решил сходить в гости. Например, к Ветке. Дымя сигаретой, он брел по голубым тротуарам изогнуто

Сосна на цыпочках
  Когда красная профессура ввалилась в кабинет, она увидела Служкина, в пуховике и шапке сидящего за своим столом и качающегося на стуле. Изо рта у него торчала незажженная сигарета.

Последние холода
  Седьмого марта в детском садике устраивали утренник в честь Восьмого марта. Служкин пришел один – Надя не смогла. Небольшой зал на втором этаже садика был уже заполнен бабк

Хочешь мира – не готовься к войне
  У Служкина был пустой урок, и он проверял листочки с самостоятельной «вэ»-класса. Служкину срочно требовались оценки, чтобы выставить четвертные, поэтому он не углублялся в сущность

Окиян окаян
  На каникулах Служкин сидел дома, и однажды заявилась Ветка. – Блин!… – еще в прихожей начала ругаться она, стаскивая сапоги. – Замерзла как собака в этом долбаном автобусе!

Вини – винями
  Сразу после звонка зондер-команда расселась за парты с откровенным интересом к предстоящему. Служкин насторожился. Он прошелся у доски, словно пробуя пол на прочность, и сказал:

В центре плоской земли
  – Папа, если хочешь попасть в грязь, то иди за мной, – сказала Тата, топая сапожками по плотному песчаному склону. Служкин тащил рюкзак и держал Тату за ручку, а сзади шла

Виктор Сергеевич Макиавелли
  – Витус, твою мать! На фиг ты криво-то клеишь?! – Это у тебя глаза кривые, а я клею – прямее не бывает! Сделаем, как в Эрмитаже… Служкин и Будкин, толкаясь плечами

Незачем и не за что
  Посреди урока Служкина вызвали в учительскую к телефону. – Витя, это ты? А это я, – пропищало в трубке. – Сашенька? Ничего себе! – изумился Служкин. – Как ты номер

Уважительная причина для святости
  Когда заявился Служкин, Ветка ожесточенно лепила пельмени. Она сидела за столом в криво застегнутом, испачканном мукой халате, спиной к окну. Во все окно пылал закат. На его фоне Ве

Первые сутки
  «Пермь-вторая, конечная!» – хрипят динамики. Колеса трамвая перекатываются с рельса на рельс, как карамель во рту. Трамвай останавливается. Пластины дверей с рокотом разъез

Вторые сутки
  Я просыпаюсь в таком состоянии, словно всю ночь провисел в петле. Еще не открыв глаза, я вслушиваюсь в себя и ставлю диагноз: жестокое похмелье. О господи, как же мне плохо…

Третьи сутки
  Я просыпаюсь от пронзительной стужи, которая лижет мне пятки. В палатке – ровный молочный свет. Шатер провис. Половину днища занимает лужа. Демон дрыхнет, уходя в нее ногами.

Четвертые сутки
  За ночь я выпил всю бутылку, но от холода даже не окосел. Гранитные мужики не возвращались. В общем-то я и не думал, что они вернутся, и сидел совсем не ради них. Я совершенно продр

Последние сутки
  Отцы уже завтракают. Меня разбудили последним. Я иду к реке, присаживаюсь на истоптанной бровке и умываюсь жгучей, ледяной водой. Словно невидимый нож срезает омертвевшую кожу с душ

Умение терять
  Открыв на звонок дверь, Служкин увидел Градусова. – Вот так хрен! – удивился он. – Чем обязан? – Беда, Географ… – вздохнул Градусов. – Поговорить надо. –

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги