АТАКА НА ЦЕННОСТИ И ДЕМОНТАЖ НАРОДА

И в царской, и в советской России русский народ пребывал в форме идеократического общества. Это общество хрупкое. Достаточно, чтобы в массовом сознании возникла мысль «живем не по правде», и легитимность всего жизнеустройства резко ослабляется. Мысль «живем не по правде», то есть «следуем ложным ценностям», может быть внедрена противником в ходе психологической войны, если внутри страны он имеет влиятельных пособников. Так оно и произошло в СССР, а в 1917 г. обрушенную Российскую империю успела подхватить и спасти советская революция.

Атака на ценности – прелюдия к любой войне. Цель этой атаки – ослабить связность народа, лишить его коллективной памяти, общего языка и системы координат, в которой он различает добро и зло. В пределе – демонтировать ту центральную мировоззренческую матрицу, на которой собран и воспроизводится народ. Если это удается, народ рассыпается, как куча песка. В начале XX века ядро этой матрицы удержали русские общинные крестьяне и родственные им рабочие. Они и «собрали» русский народ уже на обновленной, советской матрице. Сюда же подтянулись и народы исторической России.

В 60‑80‑е годы такой сплоченной общности, как общинные крестьяне, не оказалось, и в момент духовного кризиса смены поколений и образа жизни взял верх альянс геополитических противников России, нашей антисоветской интеллигенции и воров. Скорее всего, взял верх на время – творческого импульса в этом альянсе нет.

Мировоззренческой основой советского строя был общинныйкрестьянский коммунизм, «прикрытый тонкой пленкой европейских идей – марксизмом». Это понимали и большевики, и марксисты‑западники (меньшевики), которые видели в этом общинном коммунизме своего врага и пошли на гражданскую войну с ним в союзе с либералами. Своим врагом его считали и большевики‑космополиты (вождем которых был Троцкий). Это течение было подавлено в период сталинизма, но в 60‑е годы вновь вышло на арену, и влияние его стало нарастать в среде интеллигенции и нового молодого поколения. Поэтому перестройка – этап большой русской революции XX века, которая лишь на время была «заморожена» единством народа ради индустриализации и войны. Сознательный авангард перестройки – наследники троцкизма и, в меньшей степени, либералов и меньшевиков.

Утверждение, что советский народ является «неправильным», стало с 1986 г. официальной установкой, и вскоре было заявлено даже, что перестройка является революцией,то есть ставит целью радикальное изменение мировоззрения. Перестройка нанесла по культурному основанию народа мощный удар и в большой мере разрушила его. Используя введенный в 70‑х годах термин, можно сказать, что в 90‑е годы мировоззренческая матрица народа представляла собой ризому – размонтированную среду без матричной иерархии, среду «тотальной равнозначности», лишенную «образа истинности». Это утрата связной картины мира и способности к логическому мышлению, выявлению причинно‑следственных связей.

Антрополог Конрад Лоренц писал о жертвах таких диверсий в сфере ценностей: «Во всех частях мира имеются миллионы юношей, которые потеряли веру в традиционные ценности предыдущих поколений; эти юноши стали беззащитными против внедрения в их сознание самых разных доктрин. Они чувствуют себя свободными, потому что отбросили отцовские традиции, но немыслимым образом не замечают, что, воспринимая сфабрикованную доктрину, они отбрасывают не только традиции, но и всякую свободу мысли и действия».

Какие части центральной мировоззренческой матрицы советского (прежде всего русского) народа понесли самый тяжелый урон? Прежде всего, самосознание. Была проведена кампания по представлению СССР (на деле, исторической России) как неправильной страны. Жизнь в России была официально лишена смысла, самоуважение человека было подорвано. На короткое время людей увлекли идеей «возврата в человеческую цивилизацию», но в эту идею было встроено устройство саморазрушения. Осталась идея беспочвенности, что вела к мировоззренческому хаосу и ослаблению всех общественных связей, включая национальные.

Крайне жесткое, во многих отношениях преступное, воздействие на массовое сознание имело целью разрушение культурного ядра народа, его систему ценностей. Изменения такого масштаба уже не подпадают иод категорию реформ, речь идет именно о революции, когда, по выражению Шекспира, «развал в стране и все в разъединенье».

Хайдеггер сказал: «Человеческая масса чеканит себя по типу, определенному ее мировоззрением». Беды, которые переживает сейчас Россия, вызваны тем, что господствующее меньшинство применяет чужой, западный чекан, чтобы отштамповать им русских. Это наносит народу тяжелые травмы, сводящие на нет шансы реформы на успех. В стремлении «переделать» народ правящая элита РФ проявила мессианское упорство, которого не наблюдалось у реформаторов Японии, Китая, Индии. Поразительно, что даже с опытом XX века, имея доступ к результатам развитой антропологии и этнологии, российский правящий слой проявляет крайнее невежество в отношении России как этнической системы.

Предпринятое в психологической войне разрушение ценностей было направлено абсолютно на все части мировоззренческой матрицы – целью было действительно уничтожение народа как системы, замена его «новыми русскими», тем «демосом», который получал власть и собственность. Лишенные доступа к жизненным ресурсам вымирающие «старые русские» должны были замещаться более покладистыми иммигрантами.

В системе ценностей можно выделить примерно сотню таких установок, которые прямо служат связями, соединяющими людей в народ. Их для удобства можно собрать в десяток «пучков» и рассматривать по блокам – как силы созидания народа. Это язык и религия, ландшафт и хозяйство, школа и наука, армия и искусство, нравственность и стереотипы человеческих отношений. И многое другое – все проникнутое ценностями, специфическими для русской культуры.

Реформа 90‑х годов мыслилась как смена типа цивилизации. Советник Ельцина философ А.И. Ракитов говорил откровенно: «Трансформация российского рынка… в рынок современного капитализма требовала новой цивилизации, новой общественной организации, а следовательно, и радикальных изменений в ядре нашей культуры». Радикальные изменения в ядре национальной культуры и есть демонтаж народа. В нашем случае речь шла о замене русского народа каким‑то иным, условно названным «новыми русскими».

Ракитов сетует на то, что советская Россия есть цивилизация: «Было бы очень просто, если бы переход к этой [западной] цивилизации и этому рынку осуществлялся в чистом поле. Ведь переход от нецивилизованного общества к цивилизованному куда проще, чем смена цивилизаций. Последнее требует иного менталитета, иного права, иного поведения, требует замены деспотизма демократией, раба – свободным производителем и предпринимателем, биологического индивида – индивидом социальным и правовым, т е. личностью. Подобные радикальные изменения невозможны без революции в самосознании, глубинных трансформаций в ядре культуры».

Для любого народа является экзистенциальным врагом тот, кто стремится разрушить ядро его национальной культуры, демонтировать ее ценностные основания, рассыпать мировоззренческую матрицу, на которой собран и воспроизводится народ. Кто‑то может этого не осознавать, кто‑то решает врагу прислуживать, но это – детали, существенные на уровне личностей. А на уровне общности, народа как целого вся рать профессоров, поэтов и клоунов, которая с середины 80‑х годов оплевывала, фальсифицировала и осмеивала главные ценности русской культуры, есть коллективный смертельный враг русских.

Конечно, война у нас холодная, отношения политкорректные, русские умирают не от бомб, а от тяжелого всеобщего стресса, переживая «время гибели богов». Но назвать вещи своими именами все‑таки надо. Пусть «архитекторы и прорабы» не питают особых иллюзий. Самый разумный выбор для этих отщепенцев – вернуться к преданному ими народу и потрудиться для того, чтобы, насколько возможно, возместить ущерб, нанесенный их разрушительными действиями в сфере сознания.

Сейчас, когда страсти слегка улеглись, началась работа по систематизации и анализу огромного массива текстов (в широком смысле слова), посредством которых велось разрушение ядра русской культуры. Структурирование этого массива, в общем, отвечает той системе связей, которые и формируют этничность, согласно современным представлениям антропологии (в рамках концепции конструктивизма). Однако надо отметить особое внимание, которое «агрессоры в сознание» уделяют двум ценностным блокам – представлениям русских о богатстве и бедности (и, соответственно, о человеческих отношениях в этой плоскости); представлениям русских о правильном общежитии народов (о «семье народов»). Иными словами, речь идет о ценностях социальных отношений и национальных отношений.

Эти ценности, сложившиеся в Российской империи и «дозревшие» в Советском Союзе, были подвергнуты репрессиям со стороны перестроечно‑реформаторской элиты. Для ведения психологической войны ей была предоставлена сначала идеологическая машина КПСС, а теперь унаследованная от КПСС олигархами и властью «рыночно‑бюрократическая» идеологическая машина. Свою войну с ценностями репрессированного большинства эта элита ведет с поразительным культурным садизмом, и рано или поздно военные преступники предстанут перед трибуналом какого‑то рода.

Стоит также отметить, что «оккупанты культуры», составляющие в России в численном отношении ничтожное меньшинство, вынуждены, конечно, нанимать и множество рядовых исполнителей, делающих свою работу просто из‑за куска хлеба. Это удел побежденных, тут нет ничего необычного. Сложнее дело с теми искренне уверовавшими в «новые ценности», которые наносят травмы своему народу по невежеству, не ведая, что творят.

Они действительно не понимают, что система ценностей и традиций – это очень плотная ткань. Она плохо изучена, и полуобразованный самонадеянный интеллектуал, по тупости своей берущийся «исправлять» эту ткань и выдергивать из нее «неправильные» нити, может нанести ей непоправимый ущерб. Конранд Лоренц писал, что такой придурок не посмеет вытащить из телевизора и выбросить какую‑нибудь деталь, но без всяких сомнений будет разрушать «устаревшие ценности и пережитки», пытаясь вставить на их место другие, прогрессивные. По словам Лоренца, при таких операциях совесть в человеке может угаснуть, как пламя свечи.

В антропологии существует фундаментальное правило: сохранение народа (этнической общности) достигается лишь при определенном соотношении устойчивости и подвижности. Непосредственная опасность гибели таится в избыточной подвижности, которая нередко возникает после периода застоя. Один из крупнейших антропологов второй половины XX века А. Леруа‑Гуран пишет: «Народ является самим собою лишь благодаря своим пережиткам».

Не менее важна для нас другая мысль Леруа‑Гурана: именно пережитки («традиция») являются и условием подвижности народа. Это тот фонд, который позволяет следующему поколению народа сэкономить силы и средства для освоения главных новшеств и ответить на вызов.

Значение традиции как непременного условия сохранения этноса доказывали антропологи самых разных школ и направлений. Б. Малиновский писал: «Уничтожьте традицию, и вы лишите социальный организм его защитного покрова и обречете его на медленный, неизбежный процесс умирания». Отсюда выводится общее правило уничтожения народов: хочешь стереть с лица земли народ – найди способ системного подрыва его традиций. Российские перестройщики и реформаторы это хорошо усвоили.

Здесь нам необходим низовой ликбез. Русским сегодня нужно усиленно задуматься над тем, что такое народ, как он создается, как он растаскивается на части «предателями Яго», как он стравливается с другими народами и государством – и по всем этим вопросам спокойно объясниться между собой.

Главный вывод после двадцатилетней войны на уничтожение ядра русской культуры сводится к следующему. «Реформации России», о которой мечтал «архитектор» А.Н. Яковлев, не произошло – далеко ему до Лютера. «Прораб» Ю. Левада незадолго перед смертью с горечью признал, что homo sovieticus не просто уцелел, но и окреп, во многом откатившись от либеральных ценностей в «допетровские времена». Центральная мировоззренческая матрица русского народа выдержала удар, хотя верхние ее слои сильно изуродованы.

Теперь все зависит от того, кто быстрее извлечет уроки из этого «блицкрига» – сами русские или разрушители их культуры. Видимо, скоро начнется вторая кампания этой большой войны. В живой силе у русских большое преимущество, но требуется новое оружие и выучка.