История какой-либо конкретной науки может дать большие возможности для развития и эмпирической проверки как гносеологических положений вообще, так и для положений социологии познания. «Теории прибавочной стоимости» могут служить для достижения данной цели исходным материалом, ценность которого возрастает, поскольку Маркс, независимо от того, насколько высоко оценивается его вклад в эту проблему, по общему признанию, не был далек от нее. У авторов некоторых немногих историй конкретных наук до Маркса отсутствует явный интерес к философским проблемам, а в философии прошлого мы не встретим попыток дать анализ истории мысли на материале конкретной науки, в том числе и у Гегеля1. «Теории прибавочной стоимости», таким образом, создают, по сравнению
с прошлым и для решения задач настоящего, уникальные
——————————————————
1 В «Феноменологии духа» вопрос о природе научного познания не отделен от развития познания вообще, хотя и доводится до уровня науки; в «Науке логики» материалом служит именно научное познание, однако рассматривается не конкретная история мысли, а схема развития познания вообще, принципиально схватывающая основные закономерности познания, но, тем не менее, априорно заготовленная, если не в отдельных компонентах, то в их абстракции; в «Истории философии» объектом является философское знание на ранних этапах его развития.
– 49 –
возможности независимо от того, ставил ли Маркс перед собой задачу в процессе экономических исследований проследить закономерности научного познания вообще и закономерности, обусловленные социальной природой познания, в частности. Но историко-философская ценность работы окажется еще больше, если удастся доказать, что Маркс ставил перед собой эту задачу специально.
В этом случае, во-первых, наглядно выступят качественные отличия в понимании роли преемственности в философии нового времени и у Маркса. Во-вторых, станет более ясным отличие вклада Маркса от достижений Гегеля, который фактически смоделировал в своей философской системе общественную сущность познания, но не исследовал специально роли преемственности на материале конкретной науки.
И, в-третьих, будет опровергнуто представление современной буржуазной социологии познания, исходящей в оценке вклада Маркса из отрицания у него конкретно-эмпирического исследования поставленных проблем.
Доказательства, способные подтвердить гипотезу специального исследования Марксом социальной природы познания на материале истории экономической мысли, может дать сравнение с классической политэкономией, исследование места данной проблемы в ранних произведениях Маркса и выявление его методов анализа истории политэкономии в сравнении с истории ми экономических учений других авторов.