ПОНЯТИЕ ЛИЧНОСТИ

Слово «personality» (личность) в английском языке происходит от латинского «persona». Первоначально это слово обозначало мас­ки, которые надевали актеры во время театрального представле­ния в древнегреческой драме. Раб не рассматривался как персо­на, для этого надо быть свободным человеком. Выражение «поте­рять лицо», которое есть во многих языках, означает утрату свое­го места и статуса в определенной иерархии. В русском языке из­давна употребляется термин «лик» для характеристики изображе­ния лица на иконе.

Нужно отметить, что в восточных языках (китайском, японском) понятие личности связывается не только и не столько с лицом че­ловека, но и со всем его телом. В европейской традиции лицо рас­сматривается в оппозиции с телом, так как лицо символизирует душу человека, а для китайского мышления характерно понятие «жизненность», куда входят и духовные и телесные качества ин­дивида.

Как в восточном, так и в западном мышлении сохранение свое­го «лица», т.е. личности — это категорический императив челове­ческого достоинства, без чего наша цивилизация потеряла бы право называться человеческой. В конце XX века это стало подлинной проблемой для сотен миллионов людей, ввиду тяжести социальных конфликтов и глобальных проблем, которые могут стереть чело­вечество с лица земли.

Таким образом, с самого начала в понятие «личность» был включен внешний, поверхностный социальный образ, который при­обретает индивидуальность, когда входит в определенные жизнен­ные роли — некая «личина», общественное лицо, обращенное к окружающим.

Интересно отметить, что латинский термин «homo» восходит к понятию «гумуса» (почвы, праха), из которого произведен человек, а в европейских языках «man» производится от «manus» (рука). В русском языке слово «человек» имеет корень «чело», т.е. лоб, верх­няя часть человеческого существа, приближающая его к творцу.

Следовательно, даже этимологические личностные характери­стики человека несут разную смысловую нагрузку в зависимости от той или иной культуры и цивилизации.

Первым понятием, с которого следует начинать изучение про­блемы личности, является «индивид». Дословно оно значит неде­лимую дальше частицу какого-то целого. Это своеобразный «со­циальный атом, отдельный человек рассматривается не только как единичный представитель рода человеческого, но и как член ка­кой-то социальной группы. В истории философии и социально-по­литической мысли известен индивидуализм — философско-эти-ческая концепция, утверждающая приоритет личности перед лю­бой формой социальной общности, исходящая из представлений об атомарности индивида.

Гораздо более содержателен другой термин «индивидуаль­ность», обозначающий уникальность и неповторимость человека во всем богатстве его личностных качеств и свойств. Человек вы­ступает сначала как особь, «случайный индивид» (Маркс), потом как социальный индивид, персонифицированная социальная группа и затем как личность. Личность тем значительнее, чем больше в

ее преломлении представлено всеобщих, общечеловеческих ха­рактеристик.

Индивидуальность не просто «атомарность» человека, скорее характеристика его единичности и своеобразия, выводящих за рам­ки этой единичности. Иначе индивидуальность человека не отли­чалась бы от индивидуальности, скажем, стула или стола. Хорошо сказал по этому поводу современный немецкий философ Ю. Ха-бермас, «моя концепция меня самого» имеет смысл лишь тогда, когда человек признается и как вообще личность, и как именно эта индивидуальная личность.

С другой стороны, не менее справедливо утверждение, что человек есть множественность и у него, как считал, например, Г.М. Гурджиев, «нет индивидуальности...нет единого большого Я». Человек разделен на множество малых «я». Наверное, прав и Оскар Уайльд, утверждавший, что душа человека непознавае­ма: «Ты сам — последняя из всех тайн».

Обратимся к проблеме генезиса, происхождения личностных особенностей человека. Возникает вопрос — когда рождается лич­ность?

Очевидно, что к новорожденному ребенку термин «личность» неприложим, хотя все люди появляются на свет как индивиды и как индивидуальности. Под последним понимается то, что в каждом но­ворожденном ребенке уникально неповторимым образом запечат­лена как в генотипе, так и в фенотипе вся его предыстория.

Многие предпосылки личностного развития закладываются еще во внутриутробном периоде, что требует соответствующего осмыс­ления в рамках определенного мировоззрения.

«Кризис рождения» имеет не только физиологическое значе­ние, но во многом определяет параметры психической деятельно­сти взрослого человека. Первый крик — это крик «нет!», подчерки­вают современные специалисты, это отказ от того, что называют жизнью. Отражение насильственной, обижающей, репрессивной по своей природе обстановки рождения человека исследовал С. Грофф. Он систематизировал и обобщил эмбриональные переживания пациентов, находящихся в измененном состоянии сознания, и на этой основе разработал методику «второго рождения».

В плане личностного самоопределения человека важно под­черкнуть, что человек приходит в жизнь с опытом рождения, а к рождению с опытом пренатальной общности. Более того, послед­ние данные науки по поводу специфики генома человека говорят о том, что мы находимся в глубочайшем родстве с живой и неживой природой и в этом смысл предпосылки личности каждого во мно­гом определяется природным обоснованием человека.

Итак, новорожденный — уже выраженная, яркая индивидуаль­ность, и каждый день его жизни увеличивает потребность в много­образных реакциях на окружающий мир. Буквально с первых дней жизни, с первых кормлений, формируется свой, особый стиль по­ведения ребенка, так хорошо узнаваемый матерью и близкими. Индивидуальность ребенка нарастает к двух-трехлетнему возрас­ту, который сравнивают с обезьяной по интересу к миру и освое­нию собственного Я. Большое значение для дальнейшей судьбы имеют особые «критические» моменты, во время которых проис­ходит запоминание ярких впечатлений внешней среды, что потом во многом определяет поведение человека. Они носят название «импрессинга» и могут быть очень разными, например, музыкаль­ной пьесой, потрясшей душу историей, картиной какого-то собы­тия или внешним видом человека.

Дальнейшее развитие личности связано с «происхождением» других возрастных периодов и, с другой стороны, — с особеннос­тями развития девочек и мальчиков, девушек и юношей. Возраст, профессия, круг общения, эпоха — все это формирует личность. На жизненном пути неизбежны и взлеты — как правило, в юности и в возрасте 30—40 лет и застои (25-30, 40-45). Рубежами в жизни человека становятся отрыв от родительской семьи, создание соб­ственной семьи, рождение детей и т.п.

Становление личности происходит в процессе усвоения людь­ми опыта и ценностных ориентации данного общества, что назы­вают социализацией. Человек учится выполнять особые соци­альные роли, т.е. учиться вести себя в соответствии с ролью ре­бенка, студента, мужа и т.д. Все они имеют выраженный культур­ный контекст и, в частности, значительно зависят от стереотипа мышления. Если нет тяжелых врожденных дефектов развития го­ловного мозга, последствий родовой травмы или заболевания, то становление личности — итог взаимодействия человека и обще­ства. В течение жизни человек может в той или иной степени утра­тить личностные черты вследствие развития хронического алкого­лизма, наркомании, тяжелых заболеваний ЦНС и т.п. В принципе личность может «умереть» в еще живом человеке, что говорит о сложной внутренней структуре этого феномена.

Первая грань Я — это так называемое телесное или физичес­кое Я, переживание своего тела как воплощения Я, образ тела, переживания физических дефектов, сознание здоровья или болез­ни. В форме телесного Я мы ощущаем не столько личность, сколь­ко ее материальный субстрат — тело, через посредство которого она проявляет себя и иначе проявиться не может. Тело — очень большой вклад в целостное ощущение собственного Я, об этом

всем известно на собственном опыте. Особенно большое значе­ние телесное Я приобретает в подростковом возрасте, когда соб­ственное Я начинает выходить из человека на передний план, а другие стороны Я еще отстают в своем развитии.

Вторая грань Я — это социально-ролевое Я, выражающееся в ощущении себя носителем тех или иных социальных ролей и функ­ций. Доминирование социально-ролевого Я — характеризующая черта бюрократа всех времен и народов, который мыслит себя как воплощение определенных должностных функций и государствен­ных интересов — и ничего, кроме этого Я , не содержит.

Третья грань — психологическое Я. Оно включает в себя вос­приятие собственных черт, диспозиций, мотивов, потребностей и способностей и отвечает на вопрос «какой я?».

Четвертая грань Я — это ощущение себя как источника актив­ности или, наоборот, пассивного объекта воздействий, пережива­ние свой свободы или несвободы. Его можно назвать экзистенци­альным Я, поскольку в нем отражаются личностные особенности высшего экзистенциального уровня, особенности не каких-то конк­ретных личностных структур, а общих принципов отношений лич­ности с окружающим ее миром

Наконец, пятая грань Я — это самоотношение или смысл Я. Наиболее поверхностным проявлением самоотношения выступа­ет самооценка — общее «+» или «—» отношение к себе. Следует различать самоуважение — отношение к себе как бы со стороны, обусловленное какими-то реальными достоинствами или недо­статками, — и самопринятие — непосредственное эмоциональ­ное отношение к себе, не зависящее от того, есть ли какие-то черты, объясняющие это отношение. Не менее важными харак­теристиками самоотношения являются степень его целостности, интегрированности, а также автономности, независимости от вне­шних оценок.

Выделяют несколько крупных социальных типов личности, ко­торые прослеживаются на всем историческом пути развития чело­вечества:

«Деятели» — для них главное — активное действие, измене­ние мира и других людей, включая и самого себя, «мыслители» — это люди, которые, по словам Пифагора, приходят в мир не для того, чтобы соревноваться и требовать, а смотреть и размышлять, люди чувств и эмоций — которые остро чувствуют, как «трещина мира» проходит через их сердца (Г. Гейне), гуманисты и подвиж­ники — отличаются обостренным чувством ощущения душевного состояния другого человека, как бы «вчувствуются» в него, облег­чая душевное и телесное страдания.

В основных культурах и цивилизациях Земли сложились оп-I ределенные типы личностей, отражающие особенности Восто­ка и Запада. Так, если сравнить европейский канон личности, »отражающий идеал цивилизации Запада с японским как моде­лью культур Востока, то очевидны существенные различия. В европейской модели личность понимается как определенная целостность, а для японцев более характерно восприятие лич­ности и ее поступков как совокупности нескольких «кругов обя­занностей» — по отношению к императору, родителям, друзь­ям, самому себе и т.д.

Наконец, существующие мировые религии выработали свой нормативный идеал личности, который отражает сущность и дог­матический стержень каждой религии. Так, христианский идеал личности содержит в основе своей любовь к Богу и любовь к ближ­нему в неразрывной связи, а в исламской модели личности — стро­гое и безукоризненное выполнение воли Аллаха, для личности, воспитанной в духе буддийской традиции, главным является осоз­нание четырех «благородных» истин и готовность следовать «восьмеричному» пути достижения просветления. В рамках трех мировых религий можно выделить разные типы личности и пути ее совершенствования

Разумеется, этим не исчерпывается диапазон данного понятия и, очевидно, что большинство людей сочетают в себе признаки разных типов личностей, а иногда происходит и смена ведущих установок. Здесь важно понять одно — выбор личностного пути и поле его деятельности — результат свободного волеизъявления человека. Поэтому личность немыслима вне феномена свободы, а, по словам Гегеля, истинная природа человека «есть свобода, свободная духовность».

Свобода — одна из основных философских категорий, харак­теризующих сущность человека и его существование, состоящие из возможности личности мыслить и поступать в соответствии со своими представлениями и желаниями, а не вследствие внутрен­него или внешнего принуждения. Философия свободы человека была предметом размышлений Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, Бердяева и Соловьева. Свобода рассматривалась в соот­ношении с необходимостью, с произволом и анархией, с равен­ством и справедливостью.

Диапазон понимания этого понятия чрезвычайно широк — от полного отрицания самой возможности свободного выбора (бихе­виоризм), до «бегства от свободы» (Э. Фромм) — в условиях со­вершенно цивилизованного общества. В русской философской тра­диции категория свободы соотносилась с понятием «воля» или

«вольница». Понятие свободы родилось в христианстве как выра­жение идеи равенства людей перед Богом и возможности для че­ловека свободного выбора на пути к Богу.

Свобода воли — понятие, означающее возможность беспре­пятственного внутреннего самоопределения человека в выполне­нии тех или иных целей и задач личности.

В истории философской мысли воля трактовалась двояко: во-первых, как следствие природной и сверхприродной детермина­ции (Бог, Абсолют); во вторых — как самополагающая сила, оп­ределяющая весь жизненный процесс человека. Волевые каче­ства человека определяются отчасти генетически, отчасти вос­питываются окружающей средой, входя в структуру характера

личности.

Чтобы понять сущность феномена свободы личности, нужно разобраться в противоречиях волюнтаризма и фатализма, опре­делить границы необходимости, без которой немыслима реализа­ция свободы.

Воля считается слепым неразумным первоначалом, особенно если реализация свободы приводила к росту неравенства и не­справедливости. Это проблема — как соотнести свободу и равен­ство, не приводя к подавлению и уравниловке, стоит перед каж­дым обществом и государством. Решая ее, приходится ориенти­роваться на ту или иную систему культурных норм и ценностей.

Говоря о становлении представлений о ценности человека, нуж­но подчеркнуть, что это понятие универсальное и не сводимо к «по­лезности» человека для общества. Попытки делить людей на «нуж­ных» и «ненужных» порочны по самой сути, ибо их реализация не­минуемо порождает произвол, ведущий к деградации и человека и общества. Ценность человеческой личности в определенном смыс­ле выше всего того, что делает или говорит данный человек.

История многократно доказывает, что истинный масштаб и на­правленность деяний и помыслов многих личностей становятся очевидны спустя много лет, а то и столетий. Ценность многих ис­торических деятелей и их трудов как бы непрерывно возрастает, и в то же время немало примеров, когда время развенчивает дутые авторитеты мира, диктующие свои законы человеку.

Действовать в духе вамонтаризма — значит не сочетаться с объективными условиями бытия, с законами природы, выдавая свой произвол за высшую мудрость.

Фатализм, напротив, предопределяет изначально весь ход жиз­ни человека и его поступки, объясняя это то ли судьбой, то ли во­лей Бога, то ли детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие жестко связано с предыдущими. Здесь, по

сути дела, не остается места для свободного выбора, ибо нет аль­тернатив.

Таким образом, можно прийти к выводу, что свобода есть не­что большее, чем учет объективной необходимости и устранения внешних ограничений. Гораздо более существенна внешняя сво­бода «свобода для», свобода в выборе истины, добра и красоты. Свобода — это сложнейший и глубоко противоречивый фено­мен жизни человека и общества, имеющий величайшую притяга­тельность и являющийся в то же время тяжким бременем, не зря в западной философии формировалось явление «бегство от сво­боды».

Потому ценность человека в принципе несоизмерима только с плодами его деятельности. Оставляя после себя идеи, детей и вещи человек не может быть сведен к сумме этого наследства.

Важным феноменом мира культуры являются вещи. Мир ве­щей охватывает собой все — от древнейших пирамид до супер­современных компьютеров и ускорителей. Это мир материальной культуры созданный людьми для удовлетворения своих потреб­ностей мир вещей стал «второй природой» человека и не случай­но ценностное отношение к нему является достаточно точным кри­терием личности самого человека. Все религии строго осуждают стремление к накоплению материальных ценностей. Вещи сами по себе в ценностном отношении нейтральны, как и сам феномен свободы хотя человечество в течение тысячелетий мечтало пе-реппавить «мечи на орала». Ценностное отношение возникает только в том или ином социальном контексте. В полной мере это относится и к системе духовных ценностей и их роли в становле­нии личности.

Духовные ценности — это своеобразный духовный капитал че­ловечества, накопленный за тысячелетия. Природа духовных цен­ностей исследуется в аксиологии, которая устанавливает соотно­шение ценностей с миром реальностей человеческой жизни. Речь идет прежде всего о моральных и эстетических ценностях. Они по праву считаются внешними, ибо во многом определяют поведе­ние человека в других системах ценностей. В истории человече­ства можно отметить несколько сменяющих друг друга установок, отражающих разные системы ценностей, формирующих соответ­ствующий тип личности. Наиболее древняя — гедонизм - утвер­ждает что наслаждение - высшее благо жизни и критерий пове­дения человека.

В этике аскетизма идеалом жизни провозглашалось доброволь­ное отречение от наслаждений и желаний, культ страданий и ли­шений.

В концепции утилитаризма величайшей ценностью и основой нравственности считается польза. С точки зрения Д. Милля, «удо­вольствие является единственным добром».

Принцип соборности означает сочетание единства и свободы многих лиц на основе их общей любви к Богу и всем абсолютным ценностям. То же самое можно отнести и к этическим ценностям. Известное выражение Ф.М. Достоевского «красота спасет мир» нужно понимать не изолированно, а в общем контексте развития идеалов человечества.

Понятие личности, свободы и ценностей обогащают и расши­ряют представление о человеке, его прошлом, настоящем и буду­щем. Эти «измерения» человека позволяют правильно понять и устройство общества, как феномена, порожденного в процессе человеческой деятельности.

Если говорить о специфике понимания свободы и ответствен­ности человека на рубеже XX—XXI веков, то следует подчеркнуть, что мир вступает в полосу цивилизованного перелома, когда мно­гие традиционные способы бытия человека будут нуждаться в кор­рекции.

Брать на себя груз личных и общечеловеческих проблем — единственный путь выживания и дальнейшего совершенствования человека. Он предполагает развитие высочайшей степени ответ­ственности, которая простирается от узкого круга ближайшего ок­ружения личности до планетарно-космических задач и проблем.