Многих марксистских теоретиков не удовлетворяют постмарксистские направления (например, Burawoy, 1990; Wood, 1986; Wood and Foster, 1997). Например, Буравой критикует представителей аналитического марксизма за исключение проблемы истории и фетишизации ясности и строгости. Вельдес критикует аналитический марксизм за то, что тот позволяет традиционной экономической теории осуществлять его «колонизацию», за то, что он воспринял чисто «технический, аналитический подход», за растущую академичность и убывающую политичность, за увеличивающийся консерватизм (Weldes, 1989, р. 354). Вуд обращает внимание на политический вопрос и критикует аналитический марксизм (а также постмодернистский марксизм) за политический квиетизм и «циничное пораженчество, в котором любая радикальная программа изменений обречена на неудачу» (Wood, 1989, р. 88). Даже сторонники направления аналитического марксизма, жесткого эмпирического исследования марксистских идей, критиковали своих собратьев по теории рационального выбора, которые, на их взгляд ошибочно, заняли позицию методологического индивидуализма (Levine, Sober, and Wright, 1987).
Особенно серьезной критике подверглись работы Лаклау и Муффе. Например, Аллен Хантер критикует их за общую приверженность идеализму и, конкретнее, за помещение «себя на крайний конец дискурсивного анализа, рассматривая все в качестве дискурса» (Hunter, 1988, р. 892). Подобным образом Джерас (Geras, 1987) обвиняет Лаклау и Муффе в идеализме, при этом он также считает их безрассудными, безнравственными, нелогичными в изложении и скрывающими суть дела. Содержание ответа Лаклау и Муффе Джерасу отражает заглавие «Постмарксизм без апологии» (Laclau and Mouffe, 1987). Буравой критикует Лаклау и Муффе за то, что они «теряются в паутине истории, где все имеет большое значение и, следовательно, объяснение становится для них невозможным» (Burawoy, 1990, р. 790).
Наконец, в отличие от Аронсона, Буравой полагает, что марксизм остается полезным для понимания динамики и противоречий капитализма (см. также Wood, 1995). Таким образом, с кончиной коммунизма и мировым господством капитализма, «марксизм... снова вступает в свою силу» (Burawoy, 1990, р. 792). Недавно, в свете разработок 1990-х гг., Вуд и Фостер (Wood and Foster, 1997, p. 67) заявили, что марксизм необходим как никогда, потому что «человечество все больше сталкивается с эксплуатацией и угнетением глобального масштаба».