Правовые аспекты

Нэнси Зигенмейер в 1990 г. поразила читателей Des Moines Register, добровольно рассказав во всех подробностях о том, как ее изнасиловали. Большинство газет США не указывает имена изнасилованных женщин, чтобы оградить их от вмешательства в их частную жизнь, однако некоторые считают, что подобная практика создает поддержку тем, кто "сваливает вину на жертву" и относятся к этому иначе.

Перед жертвами насилия всегда встает вопрос: сообщать о случившемся в полицию или нет. Многие женщины отказываются от подачи жалобы по одной из следующих причин или по всем сразу: 1) из-за боязни мести со стороны насильника, которого могут отпустить под залог; 2) из-за ощущения бесполезности обращения в суд ("его все равно не поймают"); 3) из-за страха перед оглаской; 4) из-за опасения плохого отношения со стороны полиции и адвокатов ответчика; 5) из-за давления со стороны одного из членов семьи, возражающего против обращения в полицию; 6) а в некоторых случаях из-за нежелания отправить в тюрьму знакомого или родственника. Кроме того, жертва изнасилования на свидании может опасаться враждебного отношения к себе общих друзей, а в случае супружеского изнасилования - социальных и экономических последствий, если мужа осудят и отправят в тюрьму.

Все эти волнения в общем не лишены оснований. Нередко полицейские действительно поднимают на смех женщину и задают ей унизительные вопросы, вроде: "Получили ли вы удовольствие?", или "Очень ли вы любите секс?" Как отмечают Гейджер и Шур (Gager, Schurr, 1976), "подобные вопросы не имеют никакого отношения к поискам насильника и вызваны обычным любопытством или способом косвенного удовлетворения половых потребностей полицейского". Вдобавок во многих случаях жалобы об изнасиловании не доходят до суда, даже если насильник известен: окружной прокурор может просто решить, что жалоба недостаточно обоснована (Brownmiller, 1975; Gager, Schurr, 1976).

Если личность насильника установлена и дело доведено до суда, сам суд может превратиться для жертвы в тяжкую пытку. Очень часто женщина начинает чувствовать, что судят ее, а не обвиняемого. Адвокат защиты может попытаться доказать, что она дала согласие на сексуальную активность; если она сообщила об изнасиловании позднее, чем через несколько часов, могут быть выражены сомнения о ее мотивах и правдивости; если она приняла душ и переоделась, то станут говорить о недостаточности улик; а в некоторых случаях начинают задавать вопросы о ее сексуальном поведении в прошлом, исходя из предположения, что если у нее было много половых партнеров, то все произошло с ее согласия и не было изнасилованием (Slovenko, 1973; Brownmiller, 1975).

К счастью, в последнее время в процедуре полицейских расследований (Moody, Hayes, 1980) и в судебном процессе (Lasater, 1980) по делам об изнасилованиях происходят некоторые изменения. Во многих штатах адвокатам защиты запрещено касаться на суде сексуального поведения женщины в прошлом, и женщины не должны "доказывать", что пытались сопротивляться, демонстрируя физические травмы. Полицейские также стали более деликатно обращаться с жертвами насилия. В большинстве городов США делами об изнасиловании занимаются люди, прошедшие специальную подготовку.

К сожалению, несмотря на эти успехи, результаты судебных процессов по делам об изнасилованиях все еще слишком сильно зависят от субъективных факторов. Недавние исследования показали, что в США судьи гораздо больше поверят в насилие, если женщина выглядит скромной и добропорядочной. В этом исследовании, основанном на интервью с 360 судьями, проведенными сразу после заседаний, в которых рассматривались дела об изнасилованиях, Б. Рескин, профессор сексологии Мичиганского университета и ее коллеги установили, что если судьи сомневались в "моральных качествах жертвы, то они были гораздо более склонны голосовать против осуждения обвиняемого. Судьи гораздо охотнее верили тем жертвам, которые были замужем и на которых нападали в их собственных домах. И, напротив, если жертва была сексуально активна и морально "распущенна", например имела внебрачного ребенка или курила марихуану, судьи вполне могли не принимать ее свидетельства всерьез. Более того, если обвиняемый в изнасиловании был респектабельным и интересным мужчиной, которому нетрудно привлечь женщину, суд охотнее верил ему. Несмотря на то что во многих штатах адвокатам защиты теперь запрещено задавать жертвам изнасилования вопросы об их сексуальной жизни, женщины все еще подвергаются этой пытке во время дачи свидетельских показаний; при этом адвокаты часто задают вопросы, прекрасно зная, что хоть они и будут отклонены, но тем не менее успеют заронить зернышко сомнения в умы судей. На одном процессе, упоминаемом в исследовании Рескин, "женщину, изнасилованную в ее собственном доме в 2 часа дня, когда она спала, адвокат защиты спросил, был ли на ней бюстгалтер".