Большая часть известных человечеству режимов были диктаторскими. Не смотря на идеи демократического устройства общества в ХХ веке, во многих странах диктатуры сменяли демократический строй (Германии, Греции, Бразилии, Чили).
Лидер - диктатор приходит как избавитель от внешних и внутренних проблем, однако ни одной диктатуре не удалось выполнить своих обещаний. Успехи оказывались временными, а расплата за соглашение с диктатором – страшной.
Тем не менее, доверие граждан к тоталитарному государству – одна из центральных задач, которую пытается решить аппарат диктатуры. Для решения этой задачи в сознание людей внедряется иллюзорная, искаженная картина мира, в которой государство и люди составляют единое целое, поэтому даже сам вопрос о поиске другой системы правления свидетельствует о злонамеренности и требует наказания.
Уровень пропагандистского давления в диктаторских странах столь высок, что многие люди, не веря своим глазам, считают государство своим основным защитником.
Стабильность диктаторского режима подкрепляется еще одним психологическим механизмом – эмоциональным. Граждане, как правило, выражают любовь и преданность своему лидеру-диктатору.
Диктатура нуждается в значительно большей психологической поддержке граждан, чем демократия. Президента демократической страны могут не любить, могут смеяться над ним, диктатура же требует священного трепета. Диктатор, на которого рисуют карикатуры, по мнению политических психологов, обречен.
Крайне негативное отношение к любви и сексу, характерное для диктаторских режимов, тоже связанное с попыткой тотального контроля над чувствами. Тем не менее, диктаторская власть не может рассчитывать на любовь подданных, необходимо, чтобы диктатора боялись.
Именно поэтому любое правление диктатора сопряжено с жесткой репрессивной системой подавления любого – мифического - инакомыслия. В СССР, В Германии, в Румынии счет жертв тоталитаризма исчисляется миллионами.
Идея специфического социально-психологического типа, который соответствует политическому режиму диктатуры, нашла свое воплощение в концепциях психологов, наиболее известна из которых модель авторитарной личности Адорно.
Е. Шварц в своей пьесе «Дракон» так пишет о психологии людей, на которых опирается диктатор (с.269).
«Дракон. Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдешь. Моя работа. Я их кроил.
Ланцелот. И все-таки они люди.
Дракон. Это снаружи.
Ланцелот. Нет.
Дракон. Если бы ты увидел их души – ох, задрожал бы.
Ланцелот. Нет.
Дракон. Убежал бы даже. Не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный мой, очень живучи. Разрубишь тело пополам – человек околеет. А душу разорвешь – станет послушней и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы».
Диктатуре необходим особый человек, но его не обязательно создавать специально: он всегда обнаруживается в любой стране. Это человек, которому «нравится» тоталитарная власть. Диктатура поддерживает таких людей, со временем они начинают определять лицо общества.
Объективно жизнь в условиях тоталитарной диктатуры тяжела. Государство контролирует личность и в ее реальных передвижениях по стране и зарубежом, а также мысли и чувства. Государство лишает подданных личного пространства, а самое главное, гражданин тоталитарного государства не распоряжается своей собственной жизнью.
Существует три варианта реагирования на жизнь в тоталитарном государстве:
- можно восстать против нее;
- можно принять тоталитаризм, выстраивая собственную судьбу с поправкой на социальные условия;
- можно создать в воображении искаженный мир и полюбить его.
Необходимые искажения в восприятии мира легче осуществить не на когнитивном уровне, а на аффективном, меняя свое отношение к действительности. Такое мироощущение позволяет сохранить уверенность в завтрашнем дне.
Любят диктаторов обычные люди, на чью долю выпало несчастье жить при тоталитарном режиме, и любовь к системе была единственным доступным способом избавиться от парализующего страха перед будущим. Невротическая любовь к источнику насилия – самая распространенная реакция людей при столкновении с тяжелыми обстоятельствами.
У разных людей, переживших диктатуру, уровень психологической деформации различен. Это зависит от личностных особенностей человека, и от его семейных обстоятельств (некоторые семьи были уничтожены террором). После смерти Сталина и Хрущевских разоблачений, когда была разрушена машина массовых убийств, или после разгрома Третьего Рейха многие люди и в СССР, и в Германии смогли осознать свой прошлый страх, отреагировать и избавиться от унизительной психологической зависимости от системы и любви к ней.
На индивидуальном уровне последствия психической травмы могут давать о себе знать долгие годы. Травмы, пережитые народами Германии и России, Румынии и Эфиопии, будут ощущаться не одно поколение.
Отношение общества и государства к насилию определяется множеством причин: историей и культурными традициями народа, конкретной политической и экономической ситуацией, личными качествами лидеров, степенью развитости или неразвитости структур гражданского общества.
Исследователями были выделены следующие факторы, способствующие воспроизведению насилия в обществе.
1. Первый фактор связан с уверенностью, что люди по своей природе агрессивны и разрушительны.
2. Второй фактор обусловлен представлением о великой роли лидера в нормализации стихийного исторического процесса.
3. Третий фактор представляет высокую миссию той группы, которая готова практиковать насилие.
4. И последний фактор подчеркивает ориентацию на идеальные цели без учета проблем сегодняшнего дня.
Различают следующие виды политического насилия: коллективное (структурированное и неструктурированное) и групповое (структурированное и неструктурированное).
Коллективное структурированное насилие выполняют армия и полиция. Коллективное неструктурированное насилие – восстания, бунты. Индивидуальное структурированное насилие представляют, например, феодальные отношения. Индивидуальное неструктурированное насилие определяется уголовным кодексом (хулиганство и т.п.).
Современный терроризм и его лидеров сложно рассматривать в русле традиционных схем.
Также нельзя рассматривать террористическую деятельность как увлечение или бандитизм. Классик террора Б.Савинков писал, что существование террористической организации невозможно без дисциплины, дисциплина же достигается особой сплоченностью террористической группы.
Террор можно представить как особую деятельность, мотивом которой является достигаемое каким-либо образом устрашение других людей.
Сложности анализа личностных компонентов деятельности террориста связаны с тем, что эта деятельность принципиально надличностна. Однако осуществляют ее личности.
Наиболее важным вопросом для объективного понимания личности террориста является вопрос о том, ради чего террорист занимается террором. По мнению В.Ф.Пирожкова, за всеми требованиями стоит стремление испытать власть над людьми.
С.К.Рощин предлагал три психологических модели личности террориста. Первая модель – психопата-фанатика, вторая модель – фрустрированного человека, третья модель – человека из ущербной семьи.
С.Н. Ениколопов считает, что, несмотря на наличие определенного числа общих психологических характеристик, говорить о существовании единого личностного террористического комплекса, нет оснований. Он выделяет два психологических типа, часто встречающихся среди террористов. Первый тип – интеллектуал, уверенный в себе, со стремлением к самоутверждению, второй – неудачник со слабым «Я» и низкой самооценкой. Но для обоих типов характерны агрессивность, нарциссизм, фанатизм.
Однако путь поиска «особой» личности – недостаточно продуктивный путь.
Террористические организации объединяют людей двух «сортов» - лидеров и их последователей. Сама же террористическая деятельность не может быть объясненной исходя их личностных патологий, а рождается на границе личности и социальной среды.
Так, к обычным членам террористических групп предъявляются следующие требования:
1. преданность своему делу и своей организации;
2. готовность к самопожертвованию;
3. выдержанность, дисциплинированность,
4. «конспиративность»;
5. повиновение,
6. коллективизм.
Что касается лидеров террористических организаций, можно предположить, что их психологический портрет более всего напоминает портрет диктатора.
Тем не менее современные СМИ постоянно подчеркивают «преходящий» характер лидеров террористических организаций: на смену погибшим одним приходят другие, но организации сохраняются. Это может свидетельствовать, как минимум о двух проблемах:
- «видимые» лидеры – лидеры низового уровня, когда они «уходят» лидеры более высокого уровня «назначают» других;
- террористическая деятельность – характеристика определенных социальных процессов, которые в настоящий момент недостаточно исследованы.