Психоанализи социология литературы

В1928 г. Фрейд опубликовал исследование «Досто­евский и отцеубийство». Это была программная работа, в которой создатель психоанализа продемонстрировал теоретические возможности своего метода применитель­но к этико-криминальной проблематике. В этом иссле-


довании Фрейд утверждает, что далеко не случайно три шедевра мировой литературы — «Царь Эдип» Софок­ла, «Гамлет» Шекспира и «Братья Карамазовы» Досто­евского сосредоточены на теме отцеубийства. Объясня­ется это тем, что отцеубийство — самый древний вид преступления, оставивший неизгладимый след в пси­хике последующих поколений, в их подсознании и со­знании в виде «Эдипова комплекса». Согласно Фрейду, обладателями этого комплекса являются не только все братья Карамазовы, но и сам автор романа. Когда отец Достоевского, будучи злым человеком, вызывавшим страх у сына, был убит его собственными крепостными крестьянами, то у будущего писателя возникли чрез­вычайно сложные переживания, где смешались есте­ственное сыновнее чувство горя от понесенной утраты, чувство освобождения от тирании отца и ощущение своей вины за предыдущее чувство.

Своеобразным продолжением и развитием этих пе­реживаний для Достоевского стал роман «Братья Ка­рамазовы». Фрейд утверждает, что все братья виновны в отцеубийстве, поскольку в каждом из них жил ар­хаический «Эдипов комплекс» и все они, как некогда их предки в дикой орде, обнаружили свою причаст­ность к преступлению, кто явно, а кто в помыслах. Для Дмитрия основой вины были мотивы сексуально­го соперничества с отцом. Для Ивана это идеологичес­кие мотивы превосходства высших над низшими и фи­лософия вседозволенности. Реального убийцу Смердя-кова Фрейд считал наиболее простой из всех фигур, движимой меркантильными мотивами. Даже Алеша, несмотря на его положительные качества, явился од­ним из винтиков механизма, приведшего в действие , машину отцеубийства.

* Рациональный смысл теоретической позиции Фрейда ' состоял в том, что в эдиповской коллизии романа иссле­дователь вскрыл новые, дополнительные оттенки мо­рально-этической и криминальной мотивации. Он обра­тил внимание на то, что кроме очевидных мотивов пре­ступления существуют еще и глубинные, не осознаваемые, существенно усложняющие смысловые структуры иммо­рально ориентированных мотивов и поступков.

255 •