Три тысячи лет я был рабом лампы и по первому требованию исполнял чужие желания, пока не пришел Аладдин и не освободил меня. И что бы вы думали? Стоит кому‑нибудь зажечь лампу – и я снова, как‑то непроизвольно, прибегаю и начинаю исполнять… Условный рефлекс, будь он неладен!
* * *
– Бабка, открой, это я, Серый Волк.
– Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется.
Волк невольно скользнул взглядом вдоль веревочки до тяжелой бетонной плиты, хитроумно подвешенной над дверью.
– Бабка, не дури. Французским же языком говорю тебе, я это! Серый Волк. Лe лю гри, понимаешь?
– А не врешь?
В двери приоткрылся крошечный глазок, старушка с минуту подозрительно изучала Волка и наконец открыла.
– Вроде, и правда, ты. Ну заходи, рассказывай, с чем пожаловал.
– Беда у нас, бабка! – тревожно сказал Волк. – Красная Шапочка сюда идет.
– Ох, страсти‑то какие! – бабушка торопливо перекрестилась. – А ты уверен?
Волк сокрушенно кивнул.
– Все точно. Красная Шапочка уже вошла в лес. Красная Шапочка уже перепрыгнула через ручей. Красная Шапочка уже идет по тропинке!
– Ну что за наказание! – всплеснула руками бабушка. – Вчера Черная Простыня приходила, позавчера – Зеленая Рука, сегодня вот – Красная Шапочка… Что же завтра будет?
– А нам что делать? – тоскливо спросил Волк.
– Дай подумать…
– Красная Шапочка уже подходит к избушке, – намекнул Волк.
– Погоди минутку…
– Красная Шапочка уже стучится в дверь.
Дверь загрохотала.
– Дерни за веревочку, дитя мое, – пропищал Волк, не теряя надежды. Послышался глухой удар и треск разбивающейся плиты, через несколько секунд стук в дверь возобновился.
– Быстро, в кровать! – скомандовала бабушка, торопливо натягивая на Волка чепчик. – Притворишься, что ты – это я.
– А ты?
– А я зайду с тыла, с кочергой. Вдвоем, небось, отобьемся, не впервой. Лишь бы только опять лесорубы не вмешались!
* * *
– Ну и что же, что лягушка? – говорил Иван‑царевич старшим братьям. – Готовить она умеет, рубашки вышивать тоже. Фокусы разные показывает. Чего еще мужику надо? Ну да, правда, в постели она холодна, но на этот случай у меня любовница есть.
* * *
– Вот, царь‑батюшка, – сказал Иван‑дурак. – Выполнил я твое третье пожелание. Просил ты привести черных псов Кощеевых – привел я тебе псов. Просил привести вороного коня Кощеева – привел тебе коня. Просил самого Кощея – и его привел.
– Точно, – подтвердил Кощей. – Самому мне сюда ни в жизнь бы не добраться. Так который тут царь?
– А вон тот, лысый, – показал пальцем Иванушка.
– Ага, вижу, – кивнул Кощей, снимая с пояса тяжелую палицу. – Отвернись, Иванушка. А мы с Их Величеством пока потолкуем по душам. И за лошадей, и за псовую охоту!
* * *
– Я хочу поведать Вам, – начал рассказчик, – о славных делах Абу‑Кязыма‑ибн‑Сафара‑аль‑Хорезми, его подвигах и злоключениях…
– Ну что ж, – привычно вздохнул венеролог, – показывайте вашего Абу‑Кязыма.
* * *
– В общем, так, – сказал король, оглядев с балкона толпу рыцарей. – Объявляю свою королевскую волю. Кто из вас женится на принцессе, тому я разрешу сразиться с драконом. То есть…
– Ой, папочка! – взвизгнула от радости принцесса и повисла на шее у отца. – Как ты это здорово придумал!
Через неделю принцесса была уже шестикратной вдовой, дракон, к вящему облегчению крестьян, перестал таскать овец и коров, а число соискателей и не думало уменьшаться.
* * *
Царь‑батюшка стоял с разинутым ртом, весь трясясь от гнева, старшие братья с хохотом катались по траве, а сам Иван‑царевич опустил голову и залился краской.
Его стрела попала в мужской монастырь.