Геральдические звери

 

 

– У Его Величества, – обратился художник к помощникам, – и у Ее Величества родилась Ее Высочество. И теперь Их Величества требуют от меня нарисовать большую яркую картину, которую можно будет повесить на стене в детской.

Он развел руками и очертил в воздухе широкий прямоугольник, показывая, какого размера должна быть картина.

– Королевский герб! Лев, дракон и единорог, сцепившиеся в смертельной схватке, вокруг рыцарского щита. Задача ясна? Тогда за дело. Займите свои места, я буду рисовать, а вы позируйте. Дракон пусть придерживает щит хвостом и правой передней лапой, да, вот так. Единорог, поставьте копыто с другой стороны. Нагните голову, чтобы рог смотрел в сердце дракону… нет, чуть выше… еще чуть‑чуть… стоп! Отлично! А лев… Лев! Где лев?!

– Да здесь я, здесь, – из травы вылез толстый рыжий котенок и фыркнул, сдувая с мордочки прилипшие семена одуванчика. – Ф‑фух! Доброго утречка всем. А Вы, дяденька, меня рисовать будете, да?

– Ты кто такой? – вскричал художник. – Где лев?

– Лев приболел, просил заменить, – котенок гордо напыжился. – Я за него. Чем не лев? Даже лучше в сто раз!

– Ты не похож на льва, – возразил художник.

– Ну вот еще! – возмутился котенок. – Конечно, похож! Я рыжий, грозный, и у меня даже когти есть, могу показать, вот! – он выпустил острые белые коготки. – А как я рычу – никакой лев так не умеет! Слушайте! М‑р‑р‑р!!! Мр‑р‑ря‑а‑а!!!

– Хватит! Достаточно! – Художник зажал уши. – Ладно, уговорил. Пририсую тебе гриву, увеличу в сорок раз, выйдет нормально. В конце концов, принцесса еще маленькая, что она понимает во львах? Становись на свое место.

– Сюда? – котенок устроился между драконом и единорогом и положил лапку на драконий хвост. – Вот так, да?

– Да, – произнес художник после недолгого молчания. – Так и стой. Голову поверни к единорогу и уши прижми. Ты ему угрожаешь, понял? А дракон пусть замахивается на тебя свободной лапой…

– Ну нет, – решительно произнес дракон, развернулся и пополз прочь. – Мы так не договаривались. Я согласен драться со львами, но на ребенка лапу не подниму! Увольте!

– Издеваешься? – взвизгнул художник и бросил на землю кисточку. – Если я тебя уволю, кто тогда на картине останется? Кем я дракона заменю?

– А можно мне попробовать? – раздался голос откуда‑то снизу, и из ромашек выпрыгнул еще один котенок – точная копия первого.

Художник сглотнул и сипло поинтересовался:

– Тебе чего, малыш?

– Я могу заменить вашего дракона, – важно заявил второй котенок. – У меня получится, честно‑честно!

– Малыш, посмотри на себя и на дракона, – мягко произнес художник. – Ты маленький, он большой. У него золотая чешуя, крылья, пламя из пасти, а у тебя что? Ничего такого нет.

– Зато у меня усы! – парировал котенок и без дальнейших споров занял место дракона. – И я тоже золотистый, – добавил он вполголоса, чуть подумав.

Художник перевел взгляд с одного котенка на другого и обратно.

– А как я вас различу, кто есть кто? Вы ведь похожи, как… как… Вы что, братья?

– Какие же мы братья? – фыркнул второй котенок. – Он мальчик, а я девочка.

Единорог деликатно откашлялся. Художник вздрогнул.

– Я Вас очень прошу, – быстро произнес он, обращаясь к единорогу. – Не надо! Не уходите.

– А я и не собираюсь уходить, – весело ответил единорог и потряс козлиной бородкой. – Я просто полежу тут в сторонке, не обращайте на меня внимания.

Он убрал копыто со щита и легко затрусил в сторону. Щит покачнулся и упал на траву большой разноцветной заплаткой. Котята, которые сперва испуганно отскочили, тут же подобрались поближе и принялись с интересом обнюхивать край щита.

– А как же государственный герб? – жалобно всхлипнул художник. – Три геральдические фигуры, смертельная схватка…

Единорог снова с усмешкой потряс бородой и, склонив голову, принялся наблюдать за котятами, которые уже забрались на щит и теперь увлеченно возились там, – один, лежа на спине, отбивался лапами от другого, который норовил поймать его за хвост.

– Люблю смотреть, как малыши играют, – признался единорог.

Художник уныло поглядел на это безобразие, подобрал кисточку, вздохнул и стал рисовать. Мало‑помалу он втянулся в работу, повеселел и даже стал насвистывать.

«Ничего, – думал художник. – Два играющих в траве котенка, так даже лучше. В конце концов, принцесса еще маленькая. А когда подрастет, мы ей и настоящий герб нарисуем».