Что‑то задаром

 

 

– Что у тебя на этот раз? – спросил демиург Мазукта демиурга Шамбамбукли.

– Проблема, – вздохнул Шамбамбукли. – Как обычно.

– Если как обычно – значит, что‑то связанное с людьми, – заключил Мазукта. – Дай угадаю… они тебя опять неправильно поняли?

Шамбамбукли удрученно кивнул.

– В точку.

– Рассказывай. – Мазукта уселся в кресло поудобнее, закинул ногу на ногу и поднес к губам свежесотворенную сигару. – Я весь внимание.

– Да нечего, в сущности, рассказывать, – пожал плечами Шамбамбукли. – У меня было хорошее настроение, захотелось одному симпатичному человеку сделать подарок. Просто так, в знак своего расположения.

– Минуточку, – перебил Мазукта. – Покажи мне этого человека? Вон тот? Ага, вижу. Дальше, продолжай. Пришел ты к нему с подарком, и что?

– Пришел, – подтвердил Шамбамбукли. – Поздоровался. Предложил выбирать на свой вкус, все что угодно. А он…

Шамбамбукли шмыгнул носом и отвернулся.

– А что он? – Приподнял бровь Мазукта. – Говори уже, не томи. Что он выбрал?

– Ничего, – пробубнил Шамбамбукли. – От всего отказался, еще и меня обругал.

Мазукта приподнял обе брови. Шамбамбукли вздохнул.

– Я не шучу. Обругал. Обозвал нечистым и выгнал из своего дома.

– Ты можешь рассказать подробности? – спросил Мазукта. – Что конкретно ты ему предлагал, какими словами, и какова была реакция на каждое предложение?

– Я ему предлагал все, что угодно, – повторил Шамбамбукли. – Начал со всех царств земных, чего уж мелочиться. Хочешь, говорю, все царства земные? А может, какие‑нибудь сокровища, или там бессмертие, или прекраснейшую из женщин?

– А человек?

– А человек спросил, что он должен будет сделать за все это великолепие.

– А ты?

– А я сказал, что ничего мне от него не надо, но если он считает себя воспитанным человеком, то может, конечно, поклониться и поблагодарить.

– Ну, все понятно, – хмыкнул Мазукта и сунул сигару в пепельницу. – Иначе он и не мог отреагировать. Это же человек, не забывай.

– Ну и что?

– А то. В природе человеческой везде искать подвох. Раз ты предложил ему великие блага в обмен на один‑единственный поклон, здесь явно что‑то нечисто. Как он тебе, кстати, и сказал. Прекраснейшие женщины и царства земные за просто так не даются, не по‑божески это. Следовательно, ты, в его понимании, не бог. А просто какой‑то сомнительный проходимец.

– А как же быть? – огорчился Шамбамбукли. – Если уж мне так хочется сделать ему подарок?

– Ну‑у… – Мазукта задумчиво почесал подбородок. – Способ, конечно, есть. Могу продемонстрировать. Пойдем‑ка к этому человеку, сейчас я его одарю по самые уши.

– Эй! – встрепенулся Шамбамбукли. – Это же мой человек, а не твой! Он в тебя даже не верит!

– Сейчас поверит, – заверил Мазукта.

Подойдя к человеку, он рывком поднял его за шкирку, встряхнул и крикнул в самое ухо:

– Эй ты, смертный! Слушай и запоминай! Сейчас ты встанешь, по‑быстрому соберешь все свое барахло и отправишься за тридевять земель к черту на рога, а там от тебя произойдет великий народ и поимеет два или даже три царства земных. При условии, что никто из вас никогда не станет есть капусты, варить вместе чечевицу и горох и носить полосатые гетры. А в жертву мне каждый день приносите одного жареного барана, ну и еще что‑нибудь вкусное, на ваше усмотрение. Все уяснил? Можешь меня поблагодарить. И впредь благодари дважды в день, во веки веков. Свободен.

Мазукта отпустил человека, тот упал на колени и принялся быстро отбивать поклон за поклоном, обливаясь слезами счастья и бормоча: «Спасибо! Спасибо тебе, создатель!»

– Но это ведь я, а не ты его создатель! – воскликнул Шамбамбукли.

– Да ну, какая разница, – махнул рукой Мазукта.