Идеал нововременного знания с его верой во всевластие человеческого разума и универсальный миропорядок «диктует» и классической социологии ее основную исследовательскую ориентацию. Она СОСТОИТЕ том, чтобы выявить устойчивые, повторяющиеся, необходимые сущностные связи социального универсума, т.е. универсальные социальные законы.
Социальная реальность такова, что в ней содержатся закономерности, которые существуют до познания и в принципе могут быть раскрыты и объяснены. Открытие законов здесь, по образному выражению английского социолога М.Малкея, сходно с открытием Америки в том смысле, что и то и другое как бы уже ожидало, чтобы его открыли2.
О.Конт на страницах «Позитивной философии» писал, что «основной характер позитивной философии (являющейся, как мы помним, «философской колыбелью» количественного подхода) выражается в признании всех явлений (в т.ч. и социальных. — А.Г.) подчиненными неизменным, естественным законам, открытие и сведение числа которых до минимума и составляет цель всех наших усилий»3. В этом высказывании наряду с описанием основной задачи социологии подчеркнут еще один важный момент: необходимость сведения этих законов к минимуму, чтобы теории фиксировали только инвариантные (неизменные), базисные, опорные свойства социального универсума. В идеале классическая социология ориентирована на универсальную социальную концепцию, охватывающую все стороны общественной жизни в единой теоретической системе.
Критики количественного подхода в социологии считают, что в социальной реальности не может быть неизменных универсальных законов, ибо сама природа социальной реальности очень непрочна, пластична вследствие способности человеческих существ к мышлению, саморефлексии (самосознанию) и действию. По их мнению, законы, относящиеся к неизменному миру (миру природы), в социологии не пригодны или по меньшей мере действуют временно, т.к. социальный универсум постоянно переструктурируется благодаря рефлексивным актам людей. Более того, люди могут воспользоваться теориями социальной науки (теория — это описание закона) для переструктурирования социума таким образом, чтобы устранить условия, при которых действуют подобные законы. Поэтому законы, по их мнению, в лучшем случае преходящи и годятся для определенного исторического периода, а в худшем — не приносят пользы, поскольку сущность, базовые черты социального универсума постоянно меняются.
Сторонники классической парадигмы полагают, что, несмотря на то что реальные социальные системы действительно изменяются, как изменяются солнечная, биологическая, химическая системы в мире, универсальные социальные законы все же существуют. «Изменения, происходящие в природных системах, — пишет современный американский социолог Джонатан Тернер вполне в духе позитивизма, — не меняют соответствен- . но законов тяготения, видообразования... или периодической таблицы элементов. Фактически изменения происходят в согласии с этими законами»1. «Люди всегда действовали, взаимодействовали, дифференцировали и координировали свои социальные отношения, и это уже дает некоторые из инвариантных свойств человеческой организации», — продолжает он. Современные исследователи не стали бы, по его мнению, корпеть над трудами К.Маркса или, например, Э.Гидценса, «если бы не чуяли», что они (каждый в своей области) открыли нечто фундаментальное, общее, некие инвариантные свойства социума.
Следует сказать, что глобальностью макроподхода, поиском «немногих» окончательных законов социального универсума, конечно же, не ограничивается целевая направленность классической методологии/Многочисленная «армия» социологов, ежедневно в лабораториях, социологических центрах, академических институтах разрабатывающая анкеты для массовых опросов, рассчитывающая выборку, считающая коэффициенты корреляции', как правило, не претендует на предельно высокий уровень обобщения — обнаружение универсальных законов. Их усилия чаще всего направлены на поиск закономерных связей в отдельных сферах социума (экономической, политической, сфере образования, художественной культуры, права и т.д.), на создание «теорий среднего уровня», описывающих процессы в этих сферах, а также на классификацию и обобщение ряда эмпирически изучаемых фактов. Интеллектуалы-теоретики часто отказывают этим теориям и обобщенным построениям в статусе теории, называя их «эмпирическими обобщениями», не дотягивающими до уровня «настоящей» теории. Очевидно, дело здесь в понимании термина «теоретическое». Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, подчеркнем лишь, что классическая методология в целом ориентирована на поиск общего закономерного, фиксируя это в теоретических обобщениях, хотя сами эти обобщения могут быть результатом разного уровня абстрагирования от изучаемой социальной реальности.
При этом классическая социология стремится к максимальной строгости и однозначности понятий, этих «кирпичиков» любой теории. Отклонение от этого, расплывчатость и многозначность понятий здесь рассматривается как недостаток, как расширение неподконтрольной Разуму сферы, что противоречит идущим еще от Декарта установкам на «правильное» человеческое мышление.
3. Объект исследования
Любая социологическая парадигма представляет собой целостный сплав принципов, идей, определяющих конкретное социологическое исследование. В этом целостном единстве один элемент с необходимостью определяет другой, причем именно такой другой, который только и может быть здесь. Так, акцент на изучении обобщающих закономерностей изучаемого явления или процесса, понятого как объективная внешняя реальность (как «вещь»), с необходимостью предполагает «схватывание» в эмпирическом исследовании средних тенденций, когда каждый отдельный индивид интересен не сам по себе, как уникальная, неповторимая личность, но как часть общей картины, безымянный носитель информации об изучаемом явлении. Конкретный человек в контексте такого подхода — лишь единица изучаемой общности, представитель определенного типа. Не случайно, формируя выборочную совокупность для участия в массовом опросе, социолог использует статистический термин «единица наблюдения». Язык очень точно фиксирует это единообразие, одинаковость, единый ранжир.
Объектом исследования в классической социологии выступают массовые явления, события, процессы, которые изучаются через социальные группы людей — носителей изучаемого феномена. Это означает, что в конечном счете в качестве объекта конкретного социологического исследования всегда выступают определенные социальные общности (группы), выбранные социологом в соответствии с целями и задачами исследования.
Все многообразие социальных групп, представляющих интерес для исследователя, может быть разделено на два вида: реальные (естественные) и условные.
К реальным социальным группам относятся такие социальные общности, для которых характерно реальное взаимодействие членов этих групп. К подобного рода группам могут быть отнесены производственная бригада, ученики определенного класса, студенческая группа, персонал фирмы и т.д. К условным социальным группам относятся такие, члены которых не взаимодействуют друг с другом и в принципе не могут взаимодействовать. Эти группы выделяются социологом для целей анализа по различным основаниям, зависящим от целей и задач исследования. Назовем основные из них:
— социально-демографические признаки (пол, возраст, уровень образования, семейное положение и т.д.);
— характер профессии;
— тип территории (город, село);
— участие в политических партиях, движениях и т.д. Примеры подобных групп: молодежь г. Самары, социологи
России, сельские жители Кротовки, участники общественно-политического движения «Единство».
4. Логическая стратегия получения знания
Классическая методология вобрала в себя гипотетико-дедуктивную логику получения знания, разработанную, как мы показывали ранее, мыслителями Нового времени1. Эта «нисходящая» стратегия получения знания (в отличие от «восходящей» в качественной парадигме)2 предполагает выдвижение теоретических гипотез, которые затем проверяются «внизу» — в эмпирическом изучении сознания и поведения людей. Это движение «сверху — вниз», от теории, предполагающей высокую степень «отлета» от изучаемой социальной реальности, к эмпирическому изучению, происходит плавно, логически, последовательно, с использованием логики выводного знания — дедукции. Вначале исследователь формулирует теоретические гипотезы, каждая из которых связывает ненаблюдаемые сущности — абстрактные понятия. Они называются гипотезами-основаниями. Именно они, подтвержденные или неподтвержденные, «работают» на цели и задачи исследования, являясь базой для формулирования выводов. Именно в этих гипотезах воплощается теоретическое видение исследователем изучаемого явления или процесса.
Четкое формулирование теоретических гипотез в данном случае предполагает, что, с одной стороны, исследователь хорошо знает изучаемую проблему, а с другой — что в науке уже накоплено достаточное знание для их формулирования'. Яркая метафора Бернара Шатрского — «карлик, стоящий на плечах гигантов» — очень точно выражает эту ситуацию: только освоив теоретическое богатство, созданное предшественниками, изучавшими конкретное явление, исследователь формулирует гипотезу-основание.
Поскольку гипотезы-основания принципиально непроверяемы в эмпирическом исследовании, второй шаг — «сверху—вниз» состоит в формулировании логически выводных гипотез, называемых гипотезами-следствиями. Гипотезы-следствия связывают уже эмпирически проверяемые переменные, т.е. индикаторы2 тех понятий, которые присутствуют в гипотезах-основаниях.
Считается, что чем больше гипотез-следствий подтверждается (а их рекомендуется «выводить» как можно больше из каждой гипотезы-основания), тем в большей степени справедлива, ~ обоснованна теоретическая гипотеза.
Одним из вариантов использования «нисходящей» стратегии в классическом социологическом исследовании может быть типологический анализ, хотя здесь есть и свои особенности. Основная задача типологического анализа состоит в том, чтобы верифицировать (подтвердить) в эмпирическом исследовании теоретическую гипотезу о существовании определенных типов изучаемого явления. Тип — это мысленная конструкция, позволяющая выделить социально значимые, внутренне однородные, качественно отличные друг от друга группы объектов. Исследователь, решившийся использовать эту стратегию, должен в теоретическом анализе выделить объект типологии и типообразующие признаки. Объект типологии — это свойство или совокупность свойств, «высвечивающих» типы изучаемого явления. Типообразующие признаки — это конкретные грани, стороны объекта типологии, которые исследователь определяет как самые существенные, самые значимые для выделения типов явления. Конкретное сочетание значений этих типообразующих признаков и формируют теоретические типы изучаемого явления1.
Рассмотрим использование этой стратегии в нашем исследовании социально-экономической адаптации жителей Самарской области. На первом этапе этого исследования основная задача состояла в эмпирической проверке теоретической гипотезы о существовании определенных типологических групп населения, различающихся по степени включенности в адаптивный процесс.
Создание теоретической типологии в этом исследовании стало возможным потому, что в российской социологии уже есть некоторое теоретическое осмысление этого процесса. Кроме того, наш собственный опыт «проживания» в этой социальной ситуации, ее «переживание» помогли нам в построении теоретической типологии.
Объектом типологии в нашем исследовании выступило поведение людей в резко меняющейся социально-трудовой сфере или, точнее, деятельность по «выживанию» в ней2. Известно, что любая деятельность может быть представлена тремя своими составляющими: целью, средством, результатом. Эти компоненты нашего объекта типологии и были использованы для выделения типообразующих признаков. В нашем случае целью адаптивной деятельности являлось «выживание» в условиях, когда ряд экономических преобразований в нашей стране, помимо всего прочего, привел к резкому повышению стоимости жизни. «Выживание» как ответ на изменение среды означает достижение определенного материального положения, способного обеспечить удовлетворение насущных потребностей. Средствами выступают конкретные формы поведения, поведенческие стратегии, посредством которых и происходит достижение цели. Результатом является степень успешности этой деятельности, т.е. степень достижения желаемого уровня материальной обеспеченности. В соответствии с этими элементами объекта типологии — деятельности по «выживанию» и были выделены следующие типообразующие признаки:
— наличие (или отсутствие) конкретных форм адаптивного поведения:
1 — поиск другой постоянной работы;
2 — поиск работы по совместительству;
3 — попытка открытия «своего» дела;
4 — получение образования для новой профессии;
5 — смена профессии;
6 — повышение квалификации; *
7 — расширение своих служебных обязанностей;
— уровень материальной обеспеченности в ее субъективной форме, т.е. отнесение себя к той или иной группе:
1 — полностью обеспеченных;
2 — обеспеченных почти полностью;
3 — более или менее обеспеченных;
4 — малообеспеченных;
5 — бедствующих.
8 исследовании была ввщвинута гипотеза о существовании четырех типологических групп, отличающихся друг от друга различным сочетанием значений типообразующих признаков:
— успешные адаптанты;
— успешные дезадаптанты;
— неуспешные адаптанты;
— неуспешные дезадаптанты.
Эмпирическая проверка этой гипотезы (т.е. проведенное исследование) показала, что население Самарской области действительно может быть представлено такими типологическими группами со следующим соотношением: успешных адаптантов — 27,3%, неуспешных адаптантов — 19,2%, успешных дезадаптантов — 29,7%, неуспешных дезадаптантов — 23,8%.
5. Основание эмпирического анализа: измерение социальных характеристик
Ранее мы говорили, что использование математики, этой «царицы доказательств», начиная с XVII века считается важнейшим признаком научности знания. Классическая социология как «законная дочь» сциентизма вобрала в себя эту традицию. Математика для классического социологического исследования — не просто способ иллюстрирования тех или иных теоретических выводов, но его душа, стержень. Математика здесь используется по меньшей мере в 4-х важнейших процедурах:
— измерение социальных признаков;
— обработка первичной социологической информации;
— расчет и обоснование выборки социологического исследования;
— моделирование социальных процессов и явлений.
Не имея возможности сколько-нибудь серьезно остановиться на всех «включениях» математики в процедуру классического социологического исследования, поговорим об измерении как о важнейшем основании эмпирического анализа в классической методологии.
Разговор об основаниях какого-либо явления — это всегда ответ на вопрос: как возможно само это явление? В этом смысле вне квантификации1, вне измерения невозможно само производство эмпирического знания в классической социологии. В самом деле, только измеренные социальные признаки могут быть представлены в числовой системе, а значит, и обработаны методами математической статистики, чтобы служить доказательством выдвинутой гипотезы. На этой логике построено производство любого научного знания. Классическая социология на своем эмпирическом уровне — всегда «измеряющая» социология, в отличие от качественной — «неизмеряющей».
Измерение социальных признаков — программная установка количественного подхода в социологии. Считается, что абсолютно все социальные признаки, даже самые «тонкие» (любовь, дружба, преданность, патриотизм), принципиально измеряемы. Дело лишь в технике измерения, в квалификации социолога в конечном итоге. Более того, умение «мыслить» измерительными конструкциями примерно так же, как художник мыслит образами, способность мысленно «схватить» любое социологическое понятие в измерительных координатах «выдают» хорошего социолога-эмпирика1. Не случайно среди социологов-ко-личественников бытует шутка, ставшая их своеобразным «кредо»: «Скажи мне, как ты измеряешь, и я скажу, какой ты социолог».
Современное понимание измерения исходит из развитой английским физиком Н.Кэмпбеллом в 20-е годы XX века концепции измерения как приписывания измеряемым объектам (их называют эмпирическими объектами) чисел. При этом такое приписывание возможно, потому что измеряемые объекты (точнее, их свойства) находятся в определенном отношении друг другу (это утверждал еще Р.Декарт). Это отношение может быть отражено на числовую ось, воспроизводящую его. Такой подход предполагает, что измеряемые объекты не обладают никакими числовыми свойствами: эти свойства им приписываются, придаются в процедуре измерения. В процессе числового измерения свойства сравниваются, упорядочиваются, сопоставляются. Следует сказать, что этой конструктивистской позиции практически в тот же период противостоял так называемый дескриптивный (описательный) подход, корни которого можно обнаружить еще в античной философии. Здесь измерение понималось как измерение величин, их расписание. Считалось, что все свойства, не являющиеся величинами, не подлежат измерению.
Сегодня такой подход — уже история. Претерпел изменение и конструктивистский подход. Идея приписывания чисел трансформировалась в концепцию соответствия эмпирических объектов математическим объектам, которые представлены не только числами, но и нечисловыми конструктами: графами, оригинальным математическим аппаратом С.В.Чеснокова и др.1 Измерением сегодня называется «процедура, с помощью которой объекты измерения, рассматриваемые как носители определенных отношений, отображаются в некую математическую систему с соответствующими отношениями между элементами этой системы»2. Дальнейший наш разговор будет касаться тех наиболее распространенных сегодня измерительных конструкций, где математической системой является числовая система: отношения между эмпирическими объектами сопоставляются с числовой осью — шкалой.
Следует сказать, что сциентистский посыл классической социологии — измерять социальные признаки так же, как измеряются признаки в естественных науках — все же дает сбой. В современной социологии существует понимание того, что измерение социальных признаков достаточно специфично, имеет свои особенности. Каковы же они?