Известно, что изменение . социальной ситуации «сверху» всегда оборачивается усилением социального контроля за участниками ситуации, уменьшением их реальной свободы. В то же время гуманистический пафос качественной социологии направлен на помощь каждому отдельному человеку, который, обретя социологическое понимание, сможет заглянуть за горизонты собственного опыта, по-новому интерпретировать, казалось бы, знакомые стороны жизни, увидеть их в новом свете. Социология может подтолкнуть обычного человека к критическому осмыслению тех верований, которые до сих пор были вне всякой критики, привить вкус к самоанализу, подтолкнуть к переоценке своего опыта, обнаружив еще много способов его интерпретации. В частности, рассказывание интервьюеру своей истории жизни (а это распространенная исследовательская практика), ее «проговаривание» здесь и сейчас в коммуникации со слушателем может быть и поиском себя, решением своих экзистенциальных (смысложизненных) трудностей.
В конечном счете социологическое понимание «ведет к увеличению объема и практической эффективности нашей с вами свободы: индивидом, освоившим социологическое понимание, уже нельзя просто манипулировать, он сопротивляется насилию и регулированию извне тем силам, с которыми, как считалось, бесполезно бороться». На этом увеличении индивидуальной сво боды делают акцент и социологи феминистского направления, помогая женщинам, с их точки зрения угнетенным, осознать свое положение в «мужском» мире. В конце концов, «если социологи не помогут своим современникам лучше понять мир, в котором они живут и который они конструируют каждый день, то кто это будет делать вместо них? Будет ли это задачей кабинетных интеллектуалов или, еще хуже, журналистов и политиков?».
В этом странном сплаве ориентации на власть, на усиление социального контроля за людьми и гуманистической ориентации на увеличение, в конечном итоге, индивидуальной свободы «человека с улицы» видится внутренняя противоречивость качественной социологии. Эта двойственность, по мнению З.Баумана, есть отражение двойственной природы рациональности вообще, «равнение» на которую есть неотъемлемая черта современного общества2.
С одной стороны, рациональность, рациональный расчет (а это прежде всего знание способов достижения цели, понимание социального явления, — А.Г.) может сделать любое действие индивида более эффективным, т.е. увеличить степень его свободы.
С другой стороны, рациональность, обращенная к организации общества в целом, к его структурам, ограничивает индивидуальный выбор, тем самым урезая индивидуальную свободу. С этой двойственностью социологии «придется жить», видимо, всегда.