Во Второй половине XX века социология, вновь начинающая осознавать необходимость «возвращения индивида» в свое предметное поле, нашла в этнографии соответствующий познавательный инструмент. Он позволял через детальное описание единичного — конкретных повседневных практик — «выйти» на традиционную для нее исследовательскую задачу — познание типического в социальном явлении. Так внутри социологии формировалась особая исследовательская традиция изучения социальных явлений, получившая свое название — этнографический подход (или метод). Следует еще раз подчеркнуть, что эта традиция представляет собой особую интегрированную качественную исследовательскую практику, т.е. определенный тип качественного исследования.
Главным его лозунгом стало выражение известного английского социолога М.Хаммерсли «сделать знакомое неизвестным»1. В этом девизе содержится две идеи. Первая состоит в том, что исследуется знакомый, рядом находящийся мир: трущоб, рынков, промышленной организации, крестьянского труда, детской преступности и т.д. Вторая — в том, что только взгляд на привычное как странное, неизвестное, другое, чужое, только остранение исследователя (термин известного советского культуролога В.Шкловского. — А.Г.) помогает «сломать» привычное, непроблематичное в рутине повседневности изучаемой социальной общности, понять смыслы, которые кроются за видимым социальным и организационным порядком. Рассмотреть нечто с этнографической точки зрения значит увидеть в нем другое — в отличие от своего. Социолог здесь при-
1 Hummersly M. What's Wrong with Ethnography? The Myth of Theoretical Description // Sociology. V. 24. 1997. P. 595.
обретает статус чужестранца или, если воспользоваться названием одного из американских учебников по этнографии, «профессионального чужака».
Эта позиция чужака означает открытость исследователя другому, иному опыту, отказ от старых теоретических схем объяснения, готовность увидеть новое, незнакомое, способность удивиться. Вместе с тем это] главный лозунг этнографического подхода нельзя понимать буквально. Иное, другое, и мы об этом уже говорили в Теме 4, Часть I, только тогда можно понять, когда исследователь обладает некоторым предзнанием, некоторым смутным образом результата. Это означает, что знакомое должно стать неизвестным, но до определенной степени — в противном случае это неизвестное можно в принципе не понять.