Этапы первого сеанса.

[13]

как они воздействуют на детей. Например, если они обычно шлепают ребенка, когда он плохо себя ведет, то озабоченные мнением терапевта, они могут вести себя по-другому. Дети тоже будут демонстрировать, как ведут себя они и их родители. Терапевт необязательно получит от них факты, а скорее–иллюстрацию.

Терапевт должен заметить, какие отношения между родителями или другими взрослыми, которые привели ребенка (например, мама и бабушка). Если в семье есть трудный ребенок, то у взрослых обычно есть разногласия по поводу его воспитания. Иногда они сразу же демонстрируют эти разногласия, а иногда вначале они выступают единым фронтом. Если они демонстрируют чрезмерное согласие и относятся друг к другу слишком дружелюбно, то это иная ситуация, чем когда они показывают, что у них разные мнения по поводу проблем ребенка. Терапевту стоит также заметить, нет ли каких-либо указаний на то, что один из взрослых пришел сюда не по своему желанию.

Как члены семьи общаются с терапевтом? Поведение детей будет содержать некоторые намеки на то, что родители рассказали им об этом месте, если терапия не проводится дома или в школе. Если ребенок как будто боится терапевта, страх может указывать на то, что он считает терапию наказанием, или он боится, что его здесь оставят. Если дети ведут себя дружелюбно и проявляют любопытство, им, возможно, сказали, что это приятное место. В особенности, терапевту следует обратить внимание, кто из членов семьи пытается перетянуть его на свою сторону уже на стадии приветствия. Если один из родителей слишком быстро «привязывается» к терапевту, то терапевт может ожидать проблемы избегания коалиции с этим родителем в течение всего сеанса. Если родитель ведет себя чересчур отстраненно, может быть необходимо поработать над тем, чтобы он стал более заинтересованным. Если родители вначале смотрят с досадой на ребенка, а потом одновременно переводят взгляд на терапевта, как бы говоря ему: «Вот видите!» — они, возможно, пытаются объединиться с ним против трудного ребенка.

Иногда структуру семьи можно понять уже по тому, как они усаживаются. Например, мать может сесть в окружении детей, а отец–с краю. Или родители и дети могут разделиться на два лагеря. Или родители и старший ребенок могут сесть вместе, отдельно от трудного ребенка. Или мужчины могут сесть отдельно от женщин, что может свидетельствовать о важности различий между полами в этой семье. Предположения о функции трудного ребенка в супружеских отношениях можно построить в зависимости от того, сядет ли он между родителями или нет.

Важно собирать информацию, но не менее важно делать только предварительные выводы. Терапевт может заблуждаться, и поэтому его представления не должны быть слишком жесткими. Наблюдения дают информацию, которую можно проверить в ходе сеанса. Терапевт, слишком застревающий на одной идее, не может быть открытым для других идей.

[14]

Также важно, чтобы терапевт не делился с семьей своими наблюдениями. Если трудный ребенок сидит между матерью и отцом, терапевт может построить предварительную гипотезу, что трудный ребенок выполняет определенную функцию в супружеских отношениях. Но подобную гипотезу не стоит воспринимать слишком серьезно, пока она не получит дальнейшего подтверждения, и терапевт ни в коем случае не должен комментировать положение ребенка в присутствии семьи. И не только потому, что терапевт может быть не прав. Даже если он прав, и он указывает семье на то, как они сели или нечто подобное, он просит семью признать то, чего они предпочли бы не признавать, и поэтому его действия вызовут стремление защититься и в терапии возникнут ненужные затруднения.

Стоит заметить, что комната для терапии–это особое место, это не место для обычного общения. Люди пришли сюда, чтобы рассказать терапевту о своих проблемах, что они и сделают с помощью слов и телодвижений. Обычно в них содержаться скрытые сообщения, которые эти люди они предпочли бы не выражать словами в определенный момент сеанса. Если терапевт сделает такое сообщение открытым–например, укажет на смысл какого-либо телодвижения,–это будет невежливо. Семья начнет скрывать информацию, боясь неприятностей со стороны терапевта, потому что он может опять указать на что-то подобное. Если терапевт допустит такую ошибку и начнет интерпретировать, эмоции будут, а вот изменения–вряд ли.

Определение проблемы.

До этого момента на сеансе происходит обычный обмен приветствиями. Он может быть довольно коротким или занять несколько минут. На этом этапе необходимо переходить к стадии терапии, и теперь ситуация определяется не как обычный визит, а как визит с определенной целью. Это необычная ситуация, когда семья приходит за помощью к человеку, чья работа заключается в решении их проблем. Не существует стандартных правил для такого рода ситуации, поэтому терапевту и семье следует их выработать и определить ситуацию.

Обычно в таких случаях терапевт спрашивает, для чего семья пришла сюда или в чем проблема. Подобный вопрос превращает ситуацию в терапевтическую. Это сообщение также означает: «Давайте прейдем к делу».

Существует много способов, как задать этот вопрос, и в каждом есть свои плюсы и минусы. Здесь есть два аспекта: как терапевт задает этот вопрос и к кому он обращается. Когда семья приходит, они часто не понимают, для чего попросили прийти всю семью. Часто они считают, что в помощи нуждается конкретный член семьи: взрослый или ребенок, и предложение прийти всей семьей может их озадачить, даже если они об этом не спрашивают. Следовательно, во многих случаях терапевту было бы неплохо прояснить свою позицию в этой ситуации. Он может рассказать,

[15]

что он уже знает, и объяснить, для чего он всех пригласил. Когда он прояснит свою позицию, членам семьи будет легче изложить их позицию.

Например, психотерапевт может начать так: «После разговора по телефону у меня появилось некоторое представление о проблеме. Но я попросил прийти всю семью, чтобы я мог выслушать, что каждый из вас об этом думает». После этого он может более прямо спросить, в чем проблема.

Или терапевт может сказать: «Я попросил всю семью придти сегодня, чтобы я мог узнать мнение каждого из вас об этой ситуации». Подобные фразы дадут, по крайней мере, частичное объяснение, для чего их всех здесь собрали, и создадут у членов семьи готовность поделиться своим мнением.

Как будет сформулировано предварительное описание позиции терапевта, зависит от образовательного уровня семьи, ведь он должен так изложить свою позицию, чтобы всем было понятно. Если у терапевта сложилось впечатление, что это скрытная семья, ему следует подчеркнуть, что он уже получил некоторую информацию по телефону, когда договаривался о приеме. Тогда всем станет понятно, что кто-то (обычно мать) уже рассказал о проблеме, и терапевт слышал эту версию.

Когда терапевт начинает более конкретно спрашивать о проблеме, то, как он сформулирует свой вопрос, определит дальнейшее развитие сеанса. Ниже приводится несколько наиболее распространенных вариантов.

Терапевт может спросить: «В чем проблема?» Этот вопрос определяет ситуацию как контекст, в котором говорят о проблемах. Обычно в семье есть «специалист по проблеме», чаще всего это мать, она ждала этого вопроса и у нее готово описание трудностей с ребенком. Часто мать готова дать исторический обзор с того момента, как появилась проблема. Вопрос, заданный таким образом, соответствует ее ожиданиям. Терапевт может сделать эту ситуацию более личной и спросить: «Чего бы вы хотели от меня?» Вопрос такого типа уменьшает возможность семейного отчета. Семье нужно подумать не только о проблеме, но и о том, чем терапевт может им помочь. Такой вопрос со стороны терапевта делает ситуацию менее профессиональной и более личной, что может вызвать затруднения у некоторых терапевтов.

Вместо того чтобы спрашивать, в чем проблема, терапевт может спросить: «Каких изменений вы хотите?» Задавая вопрос таким образом, он определит терапевтическую ситуацию как ситуацию изменения. Тогда родитель должен сформулировать проблему в смысле того, как ребенок должен измениться, а не в смысле того, что у него не так. Даже если дальнейшее обсуждение снова перейдет на проблемы, заданное этим вопросом направление позволит терапевту снова вернуться к тому, что семья хотела бы изменить.

Другой вариант формулировки вопроса: «Для чего вы пришли сюда?» Эта формулировка дает семье возможность сосредоточиться на проблеме или на изменениях. Некоторые члены семьи могут ответить: «Из-за

[16]

Джонни», а другие могут сказать: «Чтобы сделать что-нибудь по поводу Джонни».

Как правило, чем более общий и многозначный вопрос задает терапевт, тем больше у семьи простора для выражения своей точки зрения. Они могут сосредоточиться на проблеме или на изменениях, или даже описать это как семейную проблему, а не как проблему ребенка. Чем более конкретные вопросы задает терапевт, тем ýже будет тема обсуждения.