Сила и значимость религии в жизни общества потому столь велика, что религия, точнее, религиозная практика, функционирует как важнейший социальный институт, обеспечивающий соответствующее поведение людей. Благодаря институализации религия превратилась в могучий элемент социокультурной организации общественной жизни, сыграв огромную роль в развитии человечества.
Основными элементами религии как институализированной системы являются:
• религиозные символы, идеи, трактаты, догматы, учения,
зафиксированные в Священном Писании, Торе, Коране,
боддисатвах и т.д.;
• культ, эмоционально поддерживающий привязанность ве
рующего к данной религии, вырабатывающий в нем рели
гиозные чувства: храмовые службы, молитвы, праздники,
обряды, ритуалы;
• организация взаимодействий людей по поводу религиозной
практики — церковь (что особенно важно). Последняя орга
низует, координирует, контролирует религиозную деятель
ность всех приверженцев данной религии, проводя четкое
статусно-ролевое размежевание между служителями куль
та, священниками, отправляющими религиозно-культовую
и идейно-религиозную деятельность, и мирянами, т.е. про
стыми, грешными людьми, ищущими пути спасения с по
мощью священников.
Клир, священники являются представителями Бога, они трактуют, углубляют учения, организуют культовую службу, интерпретируют религию, оценивают поступки мирян с точки зрения религиозной этики, наставляют их на «путь истинный». Сам клир иерархически, как правило, организован: есть рядовые священнослужители, которые непосредственно организуют религиозную практику мирян, прихода, религиозной общины; есть высшие иерархи церкви — епископы, кардиналы, папа, патриарх, шейх, аятоллы, которые осуществляют руководство. Как видим, религия с помощью церкви оказывается хорошо институализированной, иерархизированной системой солидарных взаимодействий.
В основе церковной организации как института лежит матрица «па-стырь-паства», предполагающая у пастыря — знания, религиозную компетентность, этическое превосходство, а у паствы — послушание и готовность внимать слову пастыря. Основная форма взаимодействия — это духовное влияние пастыря на основе авторитета религии, церкви, который подчас достигает характера духовной власти, требующей безоговорочного следования указаниям клира. Санкции, принятые в этом социальном институте, касаются духовной
370
жизни людей, но их сила зависит от взаимоотношений церкви и государства: на пике авторитета церкви в государстве наивысшей санкцией был суд инквизиции, сегодня санкциями являются порицание, предание анафеме, отлучение от церкви и т.д.
Церковь, объединяя сторонников одной религии в единую социальную группу, является важной социальной организацией в любом обществе. Отсюда следует необходимость государственно-правового регулирования деятельности церкви, она неизбежно имеет определенные официальные отношения с государством, признается им и пользуется уважением.
Итак, члены общества, разделяющие единую религиозную систему представлений о мире, благодаря институализации религиозной практики путем создания церковной организации, выделения священников и мирян, клира и церковной общины, превращаются в хорошо организованную групповую общность. Приобретя свойство социального института, религия с помощью церкви, священнослужителей, прихода оказалась способной помочь каждому человеку (царю и крестьянину, вельможе и торговцу) войти в мир божий, контролировать его поведение, воспитывать в богоугодном духе. Религия наделяла человека пониманием конечных истин бытия, поэтому в ней нуждался (ей был подвластен) каждый, независимо от сословия, места в обществе. Тем самым религия фактически формировала базовые представления людей, составляла социокультурную духовную первооснову функционирования всех слоев общества — первооснову, но не более.
Культура того или иного общества не определяется лишь его религиозной первоосновой. «Не существовало... этики, которая была бы только религиозно детерминирована. Совершенно очевидно, что она в значительной мере обладает чисто автономной закономерностью, основанной на определенных географических и исторических особенностях... Однако несомненно, что одним из детерминантов... этики — именно только одним — является религиозная обусловленность жизненного поведения»*. Это касается как политической, так и хозяйственной этики, справедливо как для католических, так и для православных народов, для мусульман и для иудеев, как справедливо и то обстоятельство, что во всех случаях религия составляла духовную базу того или иного народа.
интегративная Религия как сакральная (священная) форма
ФУНКЦИЯ смыслополагания деятельности людей, трансцен-
религии дентного (т.е. выходящего за пределы буднично-
го мира) обоснования человеческого бытия, выполняла и выполняет многообразную роль в жизни общества и человека.
* Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религии, с. 44.
371
Упомянем функции религии, которые имеют особое значение для индивида. Еще известный польско-британский социальный антрополог Б. Малиновский обращал внимание на то, что религия позволяет человеку преодолеть беспокойство и страх, которые вызываются смертью близкого; религия помогает человеку, который исчерпывает собственные возможности, ощущает бессилие при столкновении с неудачей, злом. Многие исследователи в связи с этим выделяют психотерапевтическую функцию религии: «религиозные действия, ритуалы, обряды и т.п. оказывают успокоитель- ное, утешительное воздействие на верующих, придают им моральную стойкость и уверенность, предохраняют от стрессов»*. Вероятно, этим и объясняется то обстоятельство, что и в современном обществе переход в лоно религии, церкви нередко бывает связан с большими жизненными потрясениями, невзгодами.
Из ведущих социальных функций религии прежде всего отметим интегративную.
На интегративной функции религии делают особый акцент сторонники функционализма — Э. Дюркгейм и Т. Парсонс. Мы уже отмечали идею Э. Дюркгейма о значении тотема, иных религиозных символов поклонения для выделения общины, формирования «Мы-чувства». То, что Э. Дюркгейм рассматривает как исходный момент интеграции архаических обществ, остается в силе и в гораздо поздние времена.
Можно сказать, что в становлении и развитии большинства со
временных, хорошо интегрированных обществ огромная роль при
надлежала религии — ведь она наделяла каждого члена этого обще
ства едиными представлениями о конечных смыслах бытия, еди
ными исходными критериями, правилами игры. Тем самым в рели
гии общество находило развитую систему обобщенных представле
ний, которые делали предсказуемым поведение любого человека в
I данной системе взаимодействий. Религия оказалась той духовной
силой, которая надолго скрепила всех членов общества независимо от их положения в единое целое**.
Роль религии как фактора интеграции общества, поддержания и сохранения его стабильности, целостности неоднократно проявлялась в истории.
* Комаров М.С Введение в социологию, с 229.
** Конечно, религия не единственный социокультурный источник интеграции (и регуляции) общественной жизни (в этом случае общество, его граница оп-
j.,, ределялись бы границами распространения тех или иных религий) Как мы
»• уже говорили, религия как социокультурный базис интеграции общества до-
|i полняется национальными элементами, сформировавшимися под влиянием до-
i-j и внерелигиозного опыта данного народа, особенностей его исторического
*J опыта и т.д
И-
Г 372
В этом отношении интересны и показательны взаимоотношения религии и государства как системы институтов светской (нерелигиозной) власти, обеспечивающей в том числе стабильность, целостность общества.
Любое государство, тем более формирующееся, заинтересовано в утверждении и сохранении в обществе определенных ценностей, норм, которые не только обеспечивали бы лояльность граждан к государству, установившемуся порядку, но, что еще важнее, скрепляли людей, вносили упорядоченность в их взаимодействия, способствовали их организованности. Без интегрированнос-ти общества вокруг определенных непререкаемых ценностей затруднялось и даже было невозможным осуществление функций власти. Вот почему принятие единой религии, ее внедрение, распространение и, с другой стороны, установление государственной власти, распространяемой на несколько родов, племен, тесно взаимосвязаны.
Вспомните традицию древнеегипетского государства, в котором «фараон» и «первосвященник» часто объединялись в одном лице, крещение Руси, обряд «помазания», который на Западе стал традицией, когда Пипин, ставший в 751 г. королем франков, принял церковное помазание при возведении на трон для обоснования законности своей власти.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что государство не могло без религиозной опоры, без ее священных, непререкаемых ценностей, норм скрепить общество в одно целое. Именно поэтому оно или искало союза с церковью (так, Карл Великий искал союза с Римским Папой), или подчиняло ее себе {так произошло, в частности, в Российской Империи), или само внедряло религию (так, Владимир крестил Русь). Но во всех случаях государство искало опору в религии для обеспечения целостности, стабильности общества.
На роль религии как интегратора общества, сохранения его целостности, своеобразия указывает и роль религиозного фактора в национально-освободительном движении того или иного народа (вспомните роль православия, Сергия Радонежского в борьбе русского народа против золотоордынского ига, значение религиозного фактора в Иранской революции и т.д.).
Оборотной стороной интегративной функции религии является ее роль в дезинтеграции общества. Наиболее ярко это проявляется в тех случаях, когда по сути один и тот же народ исповедует различные религии.
Особо ярко это проявилось в истории современной Югославии, где именно религиозный фактор разделил проживавших на одной территории единые славянские народы, имевшие по сути единый язык (сербо-хорватский), на православную Сербию, католическую Хорватию, мусульманскую Боснию.
373
Поэтому нельзя абсолютизировать интегративную функцию религии, на что обратил внимание Р. Мертон, выступая против попыток обосновать упрощенный тезис, что во всех обществах, всех исторических ситуациях религия выполняет одни и те же функции*.
ФУНКЦИЯ РЕЛИГИИ |
РЕГУЛЯТИВНАЯ ' Предлагая ценности, идеалы, нормы поведения, освящая их божественным сиянием, религия что-то утверждает в качестве желательного, богоугодного, а что-то объявляет греховным, богохульным, предавая анафеме. Тем самым религия выполняет ответственную функцию регуляции поведения людей в обществе.
В пору расцвета своего общественного авторитета и влияния религия выступала как всеобщая, всеохватывающая нормативно-регулятивная система, внедряющая свои принципы, критерии в регулировании и политической, и экономической, и художественно-эстетической, и научно-образовательной жизни общества. Лишь по мере дифференциации социальных институтов утверждалась независимость, автономия этих сфер от религиозной регуляции. Религия все более вытеснялась в сферу этической регуляции социального поведения личности.
Особое внимание анализу регулятивной функции религии уделял М. Вебер, рассматривающий религию как более высокую (более рациональную) ступень развития социальных представлений, создающую индивидуально осознанную мотивацию поведения. Его выдающиеся работы по социологии религии, и прежде всего «Про-тестанская этика и дух капитализма», сыграли огромную роль не только в понимании роли религии в социальной жизни, ее изменениях, но и в понимании социальной реальности как социокультурной реальности, в преодолении экономического, технологического и других детерминизмов, односторонне упрощенно трактовавших процессы организации социальной жизни.
Рассмотрим некоторые основные утверждения М. Вебера в контексте анализа регулятивной функции религии.
Центром его внимания являются «не этические теории теологических компендиумов, а коренящиеся в психологических и прагматических религиозных связях практические импульсы к действию, которые и называют хозяйственной этикой мировых религий»**.
* См.: Мертон Р. Явные и латентные функции В кн.: Американская социологическая мысль. — М., 1994, с. 390—392
** Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религии, с. 43
374
Одним из важнейших исходных моментов анализа хозяйственной этики мировых религий, имеющего огромное общесоциологическое значение, является понимание того, что хозяйственная этика — явление культурное, изобретенное людьми, а не данное им от природы. Так, стремление к наживе, богатству, лень, желание разбогатеть, особо себя не утруждая, стремление к роскоши, и т.д. — все эти качества М. Вебер рассматривает как присущие самой природе человека. И наоборот, такие добродетели, как упорный труд, бережливость, самоограничения и (что особенно важно) стремление вложить полученный доход в дело для получения прибыли (то, что и до М. Вебера называли «духом капитализма») есть норма, изобретенная людьми, не данная им от природы, а придуманная вопреки природе, надстраивающаяся над природой. Это культурное изобретение, открывшее человечеству иные пути социально-исторического развития.
Благодаря каким социокультурным (религиозном) источникам возникает в чем-то «внеприродная», «надприродная» норма, создавшая мотивацию деятельности, характерной для западноевропейского капитализма, который основывается на массовом производстве с целью получения прибыли, используемой для инвестиций в новое массовое производство, в сочетании с бережливостью, самоограничением предпринимателя?
1. Религия, разделив мир на потусторонний и посюсторонний, придав потустороннему миру священный, божественный характер, поставила перед человеком проблему неприятия «прелестей» посюстороннего грешного мира. Здесь могут быть выделены два основных (противоположных) типа неприятия, один из которых характерен для иудаизма и христианства, а другой — для буддизма и индуизма: активный аскетизм, т.е. угодная Богу деятельность в качестве орудия Божьего, и созерцательное обладание спасения, свойственное мистике, где речь идет не о том, чтобы действовать, а о том, чтобы иметь, и где человек является не орудием, а сосудом божественной воли.
Радикальной эта противоположность становится в том случае, «когда аскеза действия находит свое выражение в миру, преобразуя его рационально, с целью подавить рукотворно-греховное с помощью какой-либо мирской профессии (мирская аскеза), а мистика, в свою очередь, находит радикальное завершение в окончательном уходе от мира»*.
Первый путь неприятия посюстороннего мира (мирская аскеза) порождает западный капитализм, духа которого «нигде никогда
* Вебер М Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира В кн.: Избранное. Образ общества. — М , 1994, с. 9.
375
более не было», а второй путь стал существенным социокультурным препятствием для индустриального развития стран Востока по образу Запада.
При этом христианство, в котором человек, его деятельность есть орудие и промысел Божий, являясь религией спасения через овладение миром, создает общие предпосылки формирования «духа капитализма».
Но протестантизм, утверждавший мирской аскетизм, смог развиться и утвердиться в лоне прежде всего католицизма, который имел определенные религиозно-этические (а не только обрядово-ритуальные) отличия от православия.
• «Православие называют «иоаническим» христианством, подчер
кивая, что оно вдохновляется образом апостола Иоанна... — «апос
тола любви», который больше тяготел к внутренней, духовной, со
зерцательной стороне Учения»*. Католицизм же почитает апостола
Петра — деятельного строителя церкви как земного института, ра
деющего за привнесение христианских принципов в повседневную
жизнь людей. За этими симпатиями к тому или иному апостолу
скрывается нечто большее — общая ориентированность на созер
цание или на деятельность. «Католицизм как бы смотрит на небо с
Земли, рационально строит лестницу в небо, уделяя большое вни
мание земным проблемам...» Православию же «свойственно боль
ше сосредоточиваться на небесном, абсолютном и вечном, на пос
ледних судьбах мира. Созерцание — его высшее призвание... Паря |
над землей, православное религиозное сознание смотрит на Зем
лю с высоты небес»**.
• Приоритетные религиозно-этические ориентации порождают раз
личия между православием и католицизмом и в практической эти
ке.
Для православия почетен и славен любой труд, если он наполнен аскетическим содержанием и благочестивыми помыслами. При этом не делается различий между профессиями, видами труда. «Тяжелые, грязные, самые непрестижные формы труда имеют такую же -если не большую — аскетическую ценность, как и все остальные...» Узкопрофессиональное мастерство, совершенство в каком-либо одном деле в отличие от западного понимания профессионализма не почиталось добродетелью»***.
• Кроме того, для православия характерно деление на два духовных,
нравственных и поведенческих идеала — монашеский и мирской.
Именно монах, странник являлись носителями неприятия, мирской
аскезы: упорное молитвенное бдение, отшельничество, строгое воз
держание, пост, трудовое послушание, выполнение самых тяжелых
работ воплощали,идеалы бескорыстия, самоотверженности. И на
оборот, в миру духовные и православные требования были гораздо
* Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. — М., 1998, с. 153.
** Коваль Т.Б. Православная этика труда//Мир России. — 1994. — № 2, с. 60. *** Зарубина Н.Н. Указ. соч., с. 154, 155.
376
более мягкими. Как правило, повседневная жизнь мирян (в том числе по той причине, что православие не выработало специальной хозяйственно-практической этики в отличие от католицизма, отцы церкви которого уделяли по завету св. Петра большее внимание этому) регулировалась традиционными нерегилиозными представлениями.
Католицизм же акцентирует внимание на душеспасительном значении труда как сотворчества Богу, настаивает на том, что творимые в посюстороннем мире добро, труд уравновешивают грехи, стимулируя мирскую активность, дисциплину, трудовую добродетель, профессиональное совершенство и ответственность. Вместе с тем католицизму, его этике труда присуща изначальная двойственность. Труд, профессия были не предопределением божьим, не призванием, а суровым наказанием за грехопадение Адама. Таким образом, обращенность к практике (а не к созерцанию) в католицизме — это по сути еще традиционное для всего христианства понимание труда: трудолюбие, профессиональное усердие как спасение от наказания, которое довлеет над всем родом человеческим. Спасение от такого наказания создавало не самовозобновляющуюся мотивацию на достижение, постоянное, неизбывное стремление к умножению успехов, а мотивацию лишь на то, чтобы замолить грехи.
М. Вебер подчеркивает, что «дух капитализма» формируется на более рациональном, чем католицизм, понимании спасения — понимании, которое было выработано в результате Реформации, и прежде всего в кальвинизме и особенно — в пуританстве.
Спасение души естественно требует преодоления, освобождения от всего тварного, тленного, требует аскезы. Но аскетическая практика мохсет быть различной — от аскетизма индуистских монахов-виртуозов, аскезы отшельников и странников до мирской аскезы, которая предполагает отказ от плотского, мистического, роскоши и сосредоточении на служении богоугодным делам (а не на молитвах или постах).
Кальвинизм доводит мирской аскетизм до полного исключения из жизни человека всего эмоционально-мистического, обрядов, ритуалов, доводя рационализацию религии до сугубо этической, прямой связи индивида с Богом.
«Это абсолютное устранение веры в спасение души с помощью церкви и таинств... было той решающей идеей, которая отличала кальвинизм от католичества. В этом находит свое завершение... великий историко-религиозный процесс расколдовывания мира...» Даже исповедь перед Богом была постепенно отменена. Тем самым «средство периодической «разрядки», которое снимало эмоционально окрашенное сознание своей вины, было устранено»*. В результате человек обречен одиноко брести навстречу предначертанной ему судьбе. Никто не может ему помочь — ни проповед-
* Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. В кн.: Избранные произведения. — М., 1991, с. 142, 144.
377
ник, ни таинства, ни церковь; ничто не может придать ему эмоциональную уверенность, изгнать глубокий страх перед своей судьбой.
Но есть единственно верное средство снять состояние аффекта, порожденное религиозным страхом одиночества: «мирская аскеза, невиданное доселе внутреннее одиночество индивида (и это имеет ключевое значение) под силу лишь тем, кто уверовал в свое божественное предопределение, избран богом для богоугодного промысла. Но как узнать, быть уверенным в своей избранности? В качестве наилучшего средства для обретения внутренней уверенности в спасении рассматривается неутолимая деятельность в рамках своей профессии. Она и только она прогоняет сомнения религиозного характера и дает уверенность в своем избранничестве»*.
Таким образом, «дух капитализма» уходит корнями в то рационалистическое толкование спасения, которое оказывается тесно связанным с понятием мирской аскезы, избранности Богом, предопределения, которое раскрывается в профессиональном призвании.
Профессиональное призвание в мирских деловых вопросах из малозаметной индивидуально-психологической детали превращается в решающий, самоценный, всеохватывающий аспект жизни человека на Земле. Индивид приобретает миссию жизни среди других, его будничная жизнь освещается божественным светом богоизбранности и предопределенности. Не случайно подлинным ядром духа капитализма М. Вебер считает профессиональный долг, который побуждает человека к увеличению производства и умножению прибыли как самоцели, как доказательства собственного служения Богу.
2. Рассматривая роль религии в регуляции социального поведения, М. Вебер далек от упрощения. Он постоянно подчеркивает, что религиозные догматы кальвинизма и особенно пуританства сами по себе создавали только лишь общую этическую предпосылку (конечно, освященную божественным светом) для практического поведения людей. Религиозные установки лишь в трансформированных (а не в прямых) формах реализуются в повседневной практике.
М. Вебер неоднократно просит понять его правильно и не приписывать ему, например, утверждение, будто Кальвин или иной реформатор считал целью своей деятельности пробуждение «духа капитализма». Эти цели и эта практическая деятельность оказались «лишь следствием чисто религиозных мотивов... Культурные влияния Реформизма в значительной своей части — а для нашего социального аспекта в подавляющей — были непредвиденными и даже нежелательными для самих реформаторов последствиями их деятельности...»**.
Тот факт, что Реформация оказала решающее влияние на формирование «духа капитализма» западного типа, указывает на огром-
* Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма, с 148—149 ** Там же, с. 105.
378
ную роль религии, задающей понимание конечных смыслов бытия, в формировании этоса, образа и стиля жизни больших масс людей. «Пуританин хотел быть профессионалом, мы должны быть таковыми... По мере того как аскеза перемещалась из монашеской кельи в профессиональную жизнь и приобретала господство над мирской нравственностью, она начинала играть определенную роль в создании того современного хозяйственного устройства, который в наше время подвергает неодолимому принуждению каждого отдельного человека, формируя его жизненный стиль...»*
Обладая огромными возможностями в распространении определенных идей и контроля за поведением верующих, религия как социальный институт способна (прямо, а в современном мире чаще всего опосредованно) воздействовать на формирование системы взглядов, ценностей, образцов поведения не единиц, а больших масс людей, т.е. быть решающим источником социокультурной регуляции социального поведения — это касается любой мировой религии.
В практической жизни людей постепенно, но неуклонно религиозно-этическое обоснование ценностей, норм становится рационально-этическим. Долг перед Богом меняется на долг перед людьми, божественное предопределение и призвание — на самореализацию, самоутверждение посредством профессии и т.д. Меняется аргумент, обоснование, но смысл, приоритет, оценки, предпочтения, заданные впервые во многом религией, как правило, сохраняются. Тем самым сохраняются общая логика культуры, ее особенности, обеспечивающие преемственность основных социальных институтов данного общества.
3. Изучение роли религии в регуляции социального поведения требует конкретно-исторического подхода. В различных обществах и на разных этапах их развития роль религии в организации социальной жизни различна.
• Как уже отмечалось, в православии разделение на две моде
ли поведения (монашескую и мирскую) привело к тому, что по
вседневная практика простых людей слабо была ориентирована на
утверждение религиозных ценностей и в основном регулировалась
нерелигиозными традициями.
• Следует иметь в виду, что внедрение религии, религиозных
принципов, критериев, вытеснение языческого, мифологического
было долгим процессом, да и в самой религии всяческие таинства,
посты, обряды, ритуалы носили во многом религиозно-мистичес
кий, а не этический характер. Рационализация религии в том и
заключается, что она освобождалась от всего аффективно-мисти
ческого (мифологического), все больше регулируя этическую связь
с Богом без всякой фантастической мишуры, мистически-виртуоз
ных упражнений.
* Там же, с. 206
379
Но не во всех религиях это происходило с одинаковой интенсивностью. Так, в православно-религиозной жизни мирян долго сохранялось особое внимание к внешней ритуально-обрядовой стороне и недооценивалась этическая (содержательная) сторона религии. «Приезжая с Запада, особенно протестанты искали под формами русского благочестия соответствующего содержания и, к полному своему недоумению, не всегда находили. Привыкши считать знание Евангелия необходимым условием веры, живую проповедь — главнейшей обязанностью пастырей, они приходили в ужас, замечая, что проповедничество на Руси совершенно отсутствует, что из десяти человек едва ли один знает молитву Господню, не говоря уже о Символе веры и десяти заповедях... Во времена патриарха Нико на приехал в Москву антиохийский патриарх Макарий со своим архидиаконом Павлом, оставившим нам дневник этого путешествия... Стояние по восьми часов в церкви и продолжительное сухоедение приводят их в отчаяние. «Мы совершенно ослабели, — пишет диа- кон Павел, — в течение великого поста. Мы испытываем такое му- чение, как будто бы нас держали на пытке .. Нужны железные ноги, чтобы не чувствовать (от долгих стояний в церкви) ни усталости, ни утомления»*.
* * *
пт /чвяшгиипгп Форма обоснования социального поведения все
K «светскому» более и более рационализировалась. На первых
порах эта рационализация происходила внутри религии под видом борьбы с язычеством, многобожием, мистикой, утверждалось религиозное мировоззрение вместо мифологического восприятия мира.
В дальнейшем рационализация духовных оснований социальной жизни проходила по нескольким направлениям.
Во-первых, происходила внутренняя рационализация самой религии. Как уже отмечалось, западное христианство прошло через последовательную и радикальную Реформацию, в результате которой от католицизма отделился протестантизм. Впоследствии и католицизм, пройдя ряд эволюционных этапов, подвергся значительным изменениям, адаптировавшим его к потребностям современного буржуазного общества. (Следует отметить, что подобную Реформацию не претерпели ни ислам, ни православие.)
Во-вторых, происходило серьезное продвижение от «священного» (религиозного) к «светскому» (гражданскому) в общественной жизни, в том числе духовной. Общий итог этого продвижения — высвобождение из-под пут религиозной регламентации основных сфер общественной жизни, включая духовную. Социальные действия теряют чисто религиозную форму и приобретают характер
* Милюков П Н. Очерки по истории русской культуры, с 47—48 См также Власов В.Г О взаимосвязи религиозного и мифологического в истории рос- сийского православия В кн ■ Российская цивилизация. — М , 1998, с 215—217.
380
светской мотивации. Религиозная регламентация вытесняется, за ней сохраняется право лишь на этическую сферу, регулирование поведения личности на основе конечных истин бытия.
В движении от «священного» к «светскому» принято различать два момента:
• секуляризация — вытеснение религии, церкви из управления
мирскими делами. Если в раннем средневековье религия была
всеохватывающей системой регуляции социальной жизни, то
к XIX в. в Западной Европе религиозные принципы, аргу
менты полностью вытесняются из управления государством,
экономикой, образованием. Устанавливаются законы, нор
мы, порядки, которые обоснованы разумными, рациональ
ными аргументами целесообразности, эффективности и т.д.,
утверждается грахеданское судопроизводство. Инквизиции,
преследований людей по религиозным мотивам более не су
ществует. Церковь освобождается от мирских дел — секуля
ризации подлежат ее земли, хозяйство;
• десакрализация — нарастание светского в духовной культуре.
В библейские сюжеты вкладывается светский смысл, про
славляющий простого человека. Затем уже сам человек, а не
Бог, со своими житейскими заботами, радостями и страда
ниями занимает господствующее положение в творениях,
например, голландских (протестанских) художников (сле
дует упомянуть и «Декамерон» Боккаччо, где проделки и
шалости молодых людей ставятся объектом художественно
го осмысления). Эпоха Возрождения стала эпохой десакра-
лизации духовной жизни. Священники-мыслители переда
ют эстафету углубленного систематического анализа соци
альной жизни, разработки и утверждения принципов миро
понимания, трактовки и осмысления опыта социальной жизни
представителям гуманитарной интеллигенции, которая стре
мится понять мир, общество, опираясь на практические,
посюсторонние аргументы. Углубленный анализ, трактовка
социальной жизни, разработка или уточнение правил игры
в обществе переходят по эстафете от колдунов и магов к
священникам, а от них — к гуманитарной интеллигенции.
§ 3. Идеология
Внутренняя рационализация религии, секуляризация управления общественной жизнью, десакрализация духовной сферы неуклонно и неумолимо приводили, с одной стороны, к снижению авторитета и значимости религии в каждодневной социальной жизни людей, а с другой стороны, — к угрозе расщепления, раскола от-
381
носительно цельной, единой ценностно-нормативной первоосновы общества, которая ранее базировалась на религии.
Формируется принципиально новая, светская система обоснования поведения людей, которая объединяет их в большие группы, общество, — идеология.
Идеология представляет собой систему рационально-логического обоснования социального поведения людей, их ценностей, норм взаимоотношений, целей и т.д. Как мы видим, идеология имеет два начала: рационально-логическое и оценочное. Если следовать веберовской трактовке, то традиционный тип социального действия наиболее адекватен мифологическому пониманию социальной жизни, ценностно-рациональный — религиозному, це-лерациональный — идеологии, в которой главными аргументами являются целесообразность, эффективность и т.д.
ИДЕОЛОГИЯ И НАУКА |
Идеология как явление во многом сходна, с одной стороны, с религией, а с другой стороны, с прямой противоположностью религии — наукой. Это сходство с противоположными явлениями делает идеологию внутренне сложной и противоречивой системой. Рассмотрим соотношение идеологии с наукой. Идеология, которая формируется задолго до возникновения терминов «идеология», «идеолог» (эти термины имели в момент своего возникновения — в начале XIX в. — несколько уничижительный смысл), есть порождение бурного развития науки Нового времени, торжества принципов рационализма. В этом смысле наука, научная система мышления, доказательность, логичность оставили неизгладимый отпечаток на идеологии как системе логического обоснования, выведения ценностей, норм и т.д. Все основные положения и постулаты идеологии логически доказываются, ничто не должно нести на себе мистически-религиозного оттенка, ничто не принимается на веру.
Но идеология отличается от науки в силу принципиальных различий функций идеологии и науки. Призвание науки — познание мира, общества, объяснение людям мира. Идеология же призвана вооружить человека представлениями, которые смогли бы изменить мир, социальный порядок. Идеология нацелена на практику, выра-, жает деятельно-практическое, или, по словам К. Манхейма, поли-* тическое* начало духовной жизни, наука же — познавательно-констатирующее начало.
Будучи устремленной в практику, идеология обязана снабдить человека ясными представлениями о том, что вредно, что полез-
* См.: Манхейм К. Идеология и утопия. Глава III. Может ли политика быть научной (проблема теории и практики). В кн.: Диагноз нашего времени. — М., 1994.
382
но, как оценить то или иное событие и т.д., — и в этом ее главное
отличие от науки, которая стремится быть свободной от оценоч
ных суждений. Но данное различие по причине логически-доказа-
гельной формы идеологии подчас трудно обнаружить. Много раз за
последние два-три столетия идеологические манифесты и доктри
ны пытались «рядиться в одежды» научных исследований. Что же
касается марксизма-ленинизма, то, являясь выразителем интере
сов, идеологией вполне определенного социального класса, он вы
ступал в по-научному строгой, фундаментальной форме. Более того,
марксизм-ленинизм прямо утверждал, что современная наука об
обществе должна быть идеологией, служить делу борьбы своего
класса, не просто объяснять, а изменять мир.
идеологияОценочное отношение к миру, стремление воз-
и религиядействовать, обосновать реальное поведение лю-
дей определяет сходство идеологии с религией. И идеология, и религия утверждают определенную систему ценностей, норм, критериев, которыми должен руководствоваться человек в обществе. Но религия обосновывает, аргументирует те или иные ценности, нормы ссылками на Бога, священность, божественность, а потому и непререкаемость их существования, а идеология дает иное, рациональное-светское обоснование: целесообразность, эффективность и т.д.
Вместе с тем идеология возникает не в духовном вакууме, а в рамках определенной культуры, основу которой во многом и составляет религия. Идеи, которые рационально обосновывает, аргументирует идеология, были сформированы и предъявлены обществу, как правило, еще религией. Идеология в принципе не может не опираться на свою предшественницу — иначе она не была бы воспринята людьми, дезорганизовала бы общество, сделала бы поведение людей непредсказуемым. Идеи коммунизма уходят корнями в христианский коммунизм, идеи буржуазного индивидуализма и достиженчества — в протестантизм (кальвинизм и пуританство) и т.д.
Не случайно Т. Парсонс и Т. Лукман считают, что в современном мире уйти от некоторой «священности» в обосновании ценностей невозможно; при строгом анализе они недоказуемы, хотя практически жизненны, существенны. Назовем это аксиоматичностыо исходных ценностных структур той или иной культуры. Есть ли исчерпывающие, чисто рационально-логические доводы в пользу индивидуалистски-либеральных идеологических постулатов, доктрин или, наоборот, в пользу социалистической идеологии и т.д.? Определив с помощью логики исходные аргументы, можно обнаружить, что и та и другая идеология по-своему правы. Выбор той или иной идеологической позиции носит во многом иррациональ-
383
но-интуитивный характер, основанный на жизненном опыте, наблюдениях, ощущениях, которые не всегда носят логически упорядоченный характер. Не случайно К. Манхейм, один из родоначальников социологии знания, отмечает, что социалистически-коммунистическая идеология является синтезом интуитивизма и стремления к крайней рационализации*.
Наличие аксиоматичное™, интуитивизма роднит идеологию с религией. Известный социолог религии Р. Белла называет идеологию современного американского общества «гражданской религией». На первый взгляд, такое словосочетание невозможно. Но если учесть, что имеются в виду идеи, ценности, нормы, ритуалы, праздники, обряды, которые объединяют все американское общество, перед которыми преклоняются все американцы, то становится понятным, что такое гражданская (т.е. светская) религия. В современных обществах «присутствует в качестве единого измерения религиозной жизни гражданская религия, которая служит более или менее согласованной основой для религиозного единства общества...»**.
ИДЕОЛОГИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ |
Итак, идеология представляет собой систему рационально-логического обоснования основных идей, ценностей, норм, регулирующих социальное поведение. Она является формой оценочного сознания. В идеологии идеи, ценности, нормы описываются, интерпретируются, аргументируются в виде строгих, логически обоснованных доктрин, учений, манифестов, программ, деклараций. Она разрабатывается идеологами, общественно-политическими деятелями, духовными лидерами, распространяется с помощью средств массовой информации, печатных изданий, устной пропаганды.
Идеология как форма рассудочного обоснования поведения людей в современном обществе играет решающую роль. Она оказывает влияние и на традиционно малоосмысленные формы поведе-ни-я: обычаи, ритуалы и т.д. — создаются ритуалы, праздники, эмоционально-символически поддерживающие определенные идеологические установки (например, празднование 7 ноября в советские годы).
В узком смысле идеология — это идеология какой-либо социальной группы, класса, слоя, партии, в широком смысле — это система рационального светского обоснования ценностей, которая скрепляет людей в единую общность, наделяет их едиными ценностями,
* См.: Манхейм К Идеология и утопия, с 110.
** Белла Р. Социология религии. В кн ■ Американская социология. Перспективы. Проблемы Методы. — М., 1972, с. 280.
нормами. Надо видеть, что идеология, интерпретирующая и регламентирующая поведение личности в группе (т.е. идеология в узком смысле слова), не исчерпывает всех основных форм идеологии. Есть идеология народа (так называемая национальная идея), человечества и т.д.
Таким образом, идеология в современном обществе — это достаточно сложное и многоярусное образование. Это может быть идеология всего человечества, идеология конкретного общества, идеология класса, социальной группы, сословия. Но это отнюдь не означает, что каждый класс, социальная группа имеют как бы полностью изолированную, «собственную» идеологию. Сведение всех видов идеологии к классовой в свое время привело к подчинению идеологии человечества, идеологии общества специфическим узкоклассовым аспектам. Последние приобрели в некоторых государствах доминирующее значение. Делался акцент на том, что различает, обособляет социальные субъекты, группы, классы, а это невольно усиливало конфронтационное начало, и не только в сфере идеологической деятельности.
Идеология имеет как бы несколько «ярусов».
Первый — базисный, общечеловеческий, в котором находят идеологическое выражение общечеловеческие гуманистические ценности.
Истории известны человеконенавистнические, расистские, крайне националистические идеологии (прежде всего, фашизм, апартеид), которые были осуждены всем человечеством в лице ООН. Международный трибунал в Нюрнберге, достаточно широкие санкции, примененные в свое время против ЮАР, и т.д. — все это есть не что иное, как форма контроля за выполнением общечеловеческих норм, правил. Сегодня государства — члены мирового сообщества берут на себя обязательства руководствоваться общечеловеческими ценностями, получившими свое идеологическое выражение, в частности, во Всеобщей декларации прав человека и т.д.
Общественные (общенародные, общенациональные) ценности, которые в наиболее последовательной форме фиксируются, в частности, в конституции конкретного государства, представляют собой второй «ярус» идеологии того или иного социального субъекта. Эти ценности становятся основой единства, целостности конкретного общества, гарантией от его распада. Общенациональная (общенародная) идеология является системой аргументации, обоснования базисных, фундаментальных ценностей, норм, разделяемых всем обществом независимо от социального положения его членов, их возраста, места проживания и т.д.
Не случайно «ценностные предпосылки американского общества сформулированы прежде всего в таких исторических документах, как Декларация независимости, преамбула к Конституции и Билль
,- 385
IJ Общая социология
о правах»*. Из этих идеологических источников во многом черпается уверенность американцев в равенстве возможностей, в том, что ни один член общества не должен быть лишен возможности добиться того, чего он желает.
При этом следует учесть, что каждое современное цивилизованное государство включает в свою конституцию в том или ином виде общечеловеческие ценности в виде норм, о которых речь шла выше.
Третий «ярус» идеологии обосновывает желательные для данной социальной группы формы социального устройства общества, выражая специфические социально-групповые, классовые интересы. Классовые, групповые идеологии выдвигаются политическими партиями, которые стремятся объединить вокруг себя тех, кто разделяет общие ценности, чтобы бороться за политическую власть ради осуществления представлений о желательном варианте развития общества. При этом в цивилизованном обществе развитие социально-групповых, частных идеологий не должно противоречить общенародным и общечеловеческим ценностям. Признание целостности и единства государства, конституционного порядка является условием идеологической деятельности отдельных партий.
Следует учесть, что групповые идеологии достаточно последовательно выражают специфические интересы той или иной социальной группы, слоя. Они рассматривают конкретные проблемы с определенной точки зрения и призваны эффективно реализовы-вать интересы данного класса, что ведет к ангажированности идеологических постулатов, установок и т.д. Одно и то же событие, одни и те же социальные явления в рамках различных идеологий могут получить различную оценку. Поэтому в идеологии неправомерен вопрос «кто прав — кто не прав».
Но ангажированность групповых идеологий создает и опасность иллюзорности, оторванности от реальности. Из ангажированной, но практически эффективной для своего класса идеология может превратиться в нечто иллюзорное, не соответствующее действительности, уводящее от нее**. Это является ахиллесовой пятой идеологии, но она же порождена ее стремлением «лучше» служить интересам соответсвующей социальной группы.
Глубокая приверженность интересам своего класса, следовательно, не только ведет к практической эффективности идеологии для решения групповых интересов, но и таит опасность иллюзорности, «ложности» идеологии. В ходе голосования граждане фак-
* Парсонс Т. Общий обзор. В кн : Американская социология. Перспективы.
Проблемы Методы.—-М , 1972, с 369
** См.: Манхейм К. Идеология и утопия, с. 66—68, 83—85.
386
тически высказываются за те или иные ценности (либерализм, коммунизм и т.д.). В результате в ходе парламентских выборов ценности, которые выражают те или иные тенденции в развитии общества, получают или не получают поддержку большинства его членов.
Как видим, в обществе происходит постоянное взаимодействие различных «ярусов» идеологии, что, с одной стороны, обеспечивает стабильность, целостность общества, а с другой стороны, позволяет выбирать, предлагать, развивать ценности, выражающие новые тенденции в развитии общества.
Глава XVII. Основные структурные элементы культуры. Ценностно-нормативная регуляция социального поведения в современном обществе
§ 1. Ценности
В современном обществе духовные регуляторы социальной жизни имеют разнообразные конкретные формы: ценностные ориентации, идеалы, социальные установки, нормы, принципы поведения, непосредственные мотивы конкретных действий, поступков. Одни определяют стратегическую направленность деятельности индивида, другие нормативно регламентируют ее, третьи непосредственно, ситуационно детерминируют поведение людей. Данные феномены духовного мира образуют иерархизированную систему, вершину которой составляют ориентации на ценности.
Ценности изучаются различными науками, особая роль в их ис
следовании принадлежит философии, этике. Социологию же цен
ности интересуют прежде всего как фактор, играющий определен
ную роль в регуляции социальных взаимодействий, основополага
ющий элемент культуры, являющийся основой идеологии, ценно
стно-нормативного механизма социальной регуляции.
ценности вМы уже говорили о ценностной регуляции, срав-
жизни ЛЮДЕЙнивая ее с традиционно-шаблонной. Напомним, что ценности — это абстрактные, устойчивые представления, которые определенным образом иерархизированы. Они обеспечивают регуляцию поведения людей не ситуативно, а обобщенно (что обеспечивает надежность поведения Актора, в том числе и в непредвиденных ситуациях, создает основу для социального творчества, но в рамках определенной предсказуемости); цен-
387
ности, как уже упоминалось, невозможно заучить, а необходимо осознать и внутренне принять.
Подчеркнем и еще одно обстоятельство: благодаря тому, что ценности выделены из контекста практически-чувственной деятельности как абстрактные (символические) обобщенные представления, люди ими оперируют, сопоставляют их с помощью размышления, воображения, не прибегая к методу проб и ошибок. Оперируя силой вообрах<ения, ценностями, человек может предварительно взвешивать, оценивать те или иные явления социальной жизни. Более того, он может сопоставлять эти абстрактные формы социальной жизни и, используя воображение, умозаключение, выбрать более значимое для себя, установить приоритеты.
Однако чтобы понять роль ценностей в жизни современного общества, сказанного не достаточно.
Для удовлетворения своих потребностей люди должны прежде всего оценить мир, его отдельные элементы, связи, понять их значение для удовлетворения своих потребностей, выработать представления о желательном, чтобы действовать. Для этого человек должен применить определенные абстрактные, обощенные критерии оценки объекта.
Эти абстрактные, обобщенные критерии оценки действий, связей, событий, идей, мнений и составляют главное в культуре, их мы и будем называть ценностями. (Ценность как идеальное, воображаемое, как критерий не следует путать с самим объектом, предметом, который уже признан ценным, ценностью для человека, — например, материальные ценности.) Культура, рассмотренная в данном аспекте, — это своеобразный социальный механизм, который выявляет, координирует, адресует, воспроизводит, сохраняет, защищает, развивает и передает ценности в обществе.
Таким образом, ценности — это желательное, предпочтительное (идеал) для данного социального субъекта (индивида, социальной общности, общества) состояние социальных связей, принципов и практики социальных взаимоотношений, критерий оценки реальных явлений; они определяют смысл, стратегию целенаправленной деятельности и тем самым регулируют социальные взаимодействия; внутренне побуждают к деятельности. Иными словами, ценность и формирует идеалы, и ориентирует человека в окружающем мире, и побуждает к действиям. В жизни современного общества ценности выполняют роль своеобразных «центров управления» поведением людей.
Как же ценности проявляются в практической жизни? В каждодневной суете каждый из нас многое делает в будничном, «рутинном» режиме, не соотнося свои действия с какими-либо абстрактными, обобщенными критериями — ценностями (ведение домаш-
388
него хозяйства, выполнение профессиональных обязанностей и т.д.). Но в этих повседневных рутинных действиях находят проявление в латентном виде ценности, которые особенно отчетливо проявляются, в частности, в моменты, когда человек находится в состоянии выбора, конфликта и т.п., — в этих случаях ценностное мышление актуализируется. Человек оценивает, что для него более желательно, насколько это для него приемлемо и именно в такие моменты ценности из латентной формы переходят в явную. Каждый такой ценностно-осмысленный выбор затем определяет характер будничной деятельности, рутинной мотивации: сделав выбор в соответствии с теми или иными ценностными приоритетами, человек определяет общую линию повседневного поведения, повседневных действий. Ценностно-проблемный выбор участвует в алгоритмах повседневной жизни Деятеля. Следовательно, ценность хотя бы и в скрытом, неявном виде, но все равно присутствует в представлениях о приличиях, заведенном порядке вещей, предпочтительных вариантах поведения и тем самым «управляет» нами. Это касается не только личной жизни — установленный порядок вещей, представления о приличиях, нормы политической, хозяйственной жизни, законы — все это в латентном виде каждодневно воплощает определенные, принятые в данном обществе ценности. Например, закон, несомненно, воплощает определенные ценности законодателя, который в момент его разработки и принятия взвешивал, сопоставлял, как лучше регулировать отношения, оценивал ожидаемые последствия. При этом он руководствовался определенными ценностями как обобщенными критериями. В каждодневной практике жизни общества, его основных институтов в свернутом виде всегда проявляется определенная система ценностей. Ценности актуализируются в моменты, когда общество делает выбор путей своего развития.
В жарких спорах о будущем общества одни уповают прежде всего на индивидуальную свободу, инициативу, предприимчивость, другие — на коллективизм, соборность. Эти приоритеты находят воплощение в разрабатываемых законах, которые непосредственно регулируют повседневную жизнь общества.
СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ |
Классификацию ценностей можно провести только условно. Целесообразно выделить «смысловые» (экономические, политические и другие ценности) и субъектно-групповые (ценности различных социальных слоев, классов, народов) ценности.
1. Прежде чем анализировать виды ценностей, подчеркнем, что ценности — экономические, нравственные, политические — в рамках той или иной культуры представляют собой не произвольную комбинацию, набор, сумму, а целостность, в которой отдельные ценности сопряжены друг с другом. Менталитет — выражение этой целостности — проявляется как в общей логике, характерной для данной системы ценностей (ее подчиненность материальной чувственности или задачам духовного совершенствования, идее коллективности или индивидуальной свободы и ответственности), так
389
и в специфике набора ценностей, их иерархии, очередности, последовательности.
Каждая система ценностей имеет как бы одно основание. Мы уже говорили, что дифференциация социальных институтов обусловливает острую проблему совместимости исходных принципов, критериев регуляции экономических и политических институтов, институтов образования и политики и т.д. В противном случае институты начинают блокировать друг друга, входят в конфликт.
Но каковы содержательно эти исходные базисные ценности данного общества, данной системы институтов? Впервые эти исходные ценности были осмыслены и представлены в религии как представления о конечных истинах бытия, смысле жизни, добре и зле, жизни и смерти. Эти представления нужны каждому человеку независимо от его социального статуса. Именно эти конечные истины, составляя фундаментальный уровень ценностей, скрепляют воедино данное общество, определяя его своеобразие. В современном обществе таким фундаментом являются нравственные ценности, отражающие желательные, предпочтительные варианты взаимоотношений людей, их связей друг с другом, с обществом в личностно-значимой, адресованной к самому человеку форме: благо, добро, долг, ответственность, честь, счастье. Нравственные ценности, пронизывая всю систему ценностей, апеллируют к свободному выбору человека и подкреплены внутрилично-стными, наиболее глубокими формами контроля (совесть, вина, покаяние и т.д.).
В рамках одного общества базисные ценности большинства людей едины. Культура общества и есть механизм сохранения, воспроизводства и развития общих, признанных в данном обществе, желательных для большинства членов этого общества ценностей. Вместе с тем целостность системы ценностей отнюдь не означает принципиальной невозможности возникновения в рамках одной культуры различий, а вместе с ними противоречий и даже конфликтов ценностей.
2. Многообразие социальной жизни, ее многоаспектность, а также функциональная дифференцированность институтов обусловливают усложнение системы ценностей по мере усложнения организации общества.
В нашу задачу не входит дать исчерпывающую смысловую классификацию ценностей — для нас важно выявить определенные тенденции ее развития. (Перечисляя основные классы ценностей, мы отчасти воспользовались разработками других авторов*.)
* См , в частности Ерасов Б.С Социальная культурология, ч 1, гл IV 390
Можно выделить ряд ценностей, непосредственно связанных с витальными основами жизни: сама жизнь, здоровье, безопасность, благосостояние, сытость, покой, бодрость, сила, выносливость, комфорт.
Целый ряд ценностей можно выделить в области социальных взаимодействий с другими людьми (их условно можно назвать социальными ценностями): свобода, инициатива, предприимчивость, богатство, социальный престиж, социальное равенство, справедливость, независимость, проявление индивидуальности, соборность, коллективизм, личная ответственность, патриотизм и т.д. Эстетические ценности: красота, стиль, гармония, самобытность или подражание, следование традиции или новизна. Могут быть выделены и многие другие классы ценностей: экономические (прибыльность, эффективность и т.д.), политические (свобода слова, свобода волеизъявления на выборах, всеобщность выборов и т.д.).
Каковы же главные тенденции развития системы ценностей? Самой яркой и, пожалуй, решающей тенденцией является обогащение «ансамбля» ценностей, возникновение и утверждение в рамках уже сложившихся классов (разрядов) новых ценностных критериев, и, что еще важнее, возникновение целых новых классов (разрядов) ценностей.
Так, упорядочивается класс экологических ценностей, все более осмысленное значение приобретает ориентация на управленческие ценности (разделенность функций, прав и обязанностей, скоорди-нированность, подконтрольность, адаптивность организации и т.д.). Это вполне объяснимо: человеческая деятельность расширяется, становится все более многообразной; с другой стороны, человек стремится все более осмысленно ориентироваться, регулировать свое поведение с тем, чтобы добиться наибольшего эффекта.
Экологические проблемы возникли не сегодня, но лишь к середине XX в. человек, осознав опасность потребительского отношения к природе, сформировал обобщенные представления-критерии, позволяющие регулировать его отношения с природой.
Благодаря формированию экологических ценностей отношение человека к природе преобразовалось из интуитивного (чисто аффективного) в личностно-осмысленное, в связи с чем его экологическая деятельность приобретает целенаправленность, устойчивость, и, кроме того, вырабатывается негативное отношение к тем, кто губит природу.
В результате формирования экологических ценностей отношения человека с природой приобретают иной уровень надежности, предсказуемости, эффективности.
То же можно сказать об управленческих ценностях.
Некоторые руководители ориентируются лишь на ценности власти, самоутверждение, обеспечение покорности подчиненных и т.д., другие же осмысленно стремятся к реализации управляемости, адап-
тивности, скоординированное™, оценивают свои управленческие действия и действия своих подчиненных, учитывая эти критерии, в результате чего их деятельность становится более эффективной.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что обогащение системы ценностей способствует более точному, более глубокому восприятию человеком (обществом) окружающего мира, повышает эффективность его деятельности, его адаптивные возможности, способность к развитию при сохранении целостности. И в этом кроется одно из отличий одной культуры от другой: способность культуры вооружать людей более глубоким, точным и корректным взглядом на мир является критерием зрелости разных культур.
Социальный субъект начинает обращать внимание на то, что раньше оставалось незамеченным. Ценностное богатство облегчает понимание того, как лучше устроить жизнь, многограннее ее оценивать.
Вы, наверное, заметили, что культура общения людей духовно богатых отличается большим количеством оттенков; в ней обращается внимание на многое из того, что не замечается людьми малообразованными. Первые более терпимы, толерантны, не спешат навязывать свое мнение, не стремятся обострять отношения с теми, кто не согласен с их мнением. Почему? Ответьте на этот вопрос с точки зрения проблемы ценностного богатства культуры.
Существует несколько исторических типов систем ценностей. Наличие экологических, управленческих ценностей — это признак систем ценностей индустриально развитого общества. В доиндуст-риальном обществе феодального типа высоко ценилась знатность и развитость происхождения (аскриптивный критерий), религиозная набожность, рыцарская честь и благородство.
В современном промышленно развитом обществе сформировалась совершенно иная иерархия ценностей: свобода, независимость и достоинство человека (в феодальном обществе эти ценности фактически отсутствовали), уважение обществом прав личности, свобода предпринимательской деятельности, принцип частной собственности, образование, необходимость высокого жизненного стандарта для большинства населения и т.д.*
Каковы же основные движущие силы обогащения «ансамбля» ценностей, их существенного изменения? Пожалуй, особое значение имеют развитие социально-исторической практики человека, в ходе которой он выявляет новые полезные критерии оценки, анализа окружающего мира; с этим тесно связано развитие идей как в религиозной, так и идеологической форме; развитие философского осмысления мира, благодаря чему обществу предлагаются новые представления, критерии и совершенствуется аргументация
См.: Комаров М.С. Введение в социологию, с. 74.
392
прежних. Очень многие критерии, без которых современный человек не мог бы должным образом оценить мир, были впервые предложены в религиозных догматах, философских учениях и т.д. Сократ и Платон, Ф. Аквинский и Э. Роттердамский, Вольтер и Руссо, Кант и Маркс, Ницше и Ганди, Швейцер и Сартр — это лишь некоторые мыслители, чьи идеи обогатили ценностные представления человека об окружающем мире и обществе, вооружили его новыми критериями анализа мира.
В определении и обосновании современных критериев, оценок окружающего мира все большую роль играет наука.
3. Различия систем ценностей, присущие различным социальным группам, классам, профессиональным, территориальным, демографическим общностям, народам, могут проявляться в следующем:
• различие в нюансах (а может быть, и в ощутимых различи
ях) толкования, интерпретации, понимания тех или иных
ценностей.
Так, трактовка справедливости представителями рабочего класса может отличаться от ее трактовки предпринимателями — в частности, справедливости вознаграждения за труд' одни могут считать главным тяжесть физического труда, другие — ответственность, усилия по организации, риск вложения в производство капитала и т.д. Более того, в западной культуре принято под эгалитарными (т.е. равными) тенденциями, принципами подразумевать равенство шансов для достижений, а в других культурах— равенство при распределении;
• ряд ценностей при наличии у одних слоев может отсутство
вать у других слоев.
Так, эксплуатируемый рабочий класс может считать ценностью свободный от эксплуатации труд; у представителей разных профессий есть ряд специфических ценностей, выражающих их профессиональные особенности, которых не будет у представителей других профессиональных групп;
• различие иерархии ценностей, которое, пожалуй, является
самым важным, самым ощутимым в социальной жизни. Ос
тановимся на этом подробнее.
Как уже отмечалось, физическое единство внешней природы, биологическое единство человека как рода и единство принципов социальных взаимодействий людей определяют социокультурное единство основ человеческой жизни, социокультурное единство человечества. И это единство проявляется, в частности, в том, что у всех людей