Ягненок доеден, но Хелен не убирает со стола, так как не хочет оставлять детей с Уиллом. Она вынуждена сидеть на месте, точно пленница, ощущая его власть над собой.
Разумеется, эта власть была у него всегда. Но сейчас Хелен столкнулась с этим суровым неопровержимым фактом лицом к лицу; вдобавок ситуация усугубляется тем, что она просила Уилла о помощи в общении с полицией. Кажется, что из-за этого все окружающие предметы – пустая тарелка, бокалы, лампа, которую Питер купил на Рождество несколько лет назад, – теперь заряжены отрицательной энергией, точно секретное оружие в чьей-то незримой войне против нее, против них всех.
– Мы чудовища, – доносятся до нее слова сына. – И это плохо.
Уилл улыбается, словно только и ждал, когда ему подбросят столь удачную реплику. Очередная шпилька в адрес Хелен у него наготове.
– Лучше быть тем, кто ты есть, чем вообще ничем. Жить погребенным во лжи – это все равно что лежать в могиле.
Высказавшись, он откидывается на спинку стула. Полный презрения взгляд Хелен не оказывает должного воздействия – с тем же успехом она могла бы посмотреть на него ласково.
Тут, сердито размахивая бутылкой, влетает Питер.
– Что это такое? – спрашивает он у брата.
Уилл прикидывается невинной овечкой:
– Мы что, в шарады играем? Пит, я в замешательстве. Это фильм или книжка? – Он почесывает подбородок. – «Потерянный уикенд»? «Первая кровь»? «Двойник кровососа»?
Хелен впервые видит, чтобы Питер требовал объяснений от брата, но теперь, когда его понесло, она молится про себя, чтобы он остановился. Каждое его слово – шаг к капкану.
– Наш сосед, весьма уважаемый адвокат, только что выпил целый бокал крови. Крови вампира.
Уилл хохочет от души. Похоже, это его нисколько не взволновало.
– В кои-то веки расслабится мужик.
Клара хихикает, а Роуэн сидит молча, вспоминая о том, как Ева взяла его за руку и как это было приятно.
– Боже, – ужасается Хелен.
Радужное настроение Уилла слегка портится.
– Да что тут такого? Его же никто не кусал. Вампиром он не станет. Просто пойдет домой и несказанно осчастливит жену.
Именно эта мысль и наполняет Питера яростью.
– Уилл, тебе пора уезжать, – говорит он. – Марк уже что-то заподозрил. И другие люди тоже. Скоро вся чертова деревня только и будет судачить о том, что ты тут делаешь со своим уродским сраным фургоном.
– Пап, – вмешивается Клара.
Уилл искренне удивлен тому, что Питер так разозлился.
– Ох, Пити, какой ты у нас грозный.
Питер с грохотом ставит бутылку на стол, словно подтверждая замечание брата.
– Извини, Уилл. Просто это никуда не годится. У нас другая жизнь. Я позвал тебя, потому что положение было критическое. Теперь все позади. Тебе надо уехать. Ты нам больше не нужен. Мы не хотим, чтобы ты тут оставался.
Уилл ошеломленно смотрит на Питера, больно задетый его словами.
– Питер, давай… – подает голос Хелен.
Уилл переводит взгляд на нее. Улыбается.
– Скажи ему, Хел.
Она закрывает глаза. В темноте произнести это будет легче.
– Пусть останется до завтра, – говорит Хелен. Потом встает и начинает собирать тарелки.
– Я думал, что это тебе…
– Он уедет завтра, – повторяет она, замечая, как переглядываются Роуэн с Кларой.
Питер вылетает из комнаты, оставив бутылку на столе.
– Отлично. Просто отлично, черт возьми.
– Во дает папа, – комментирует Уилл.
А Хелен хлопочет вокруг стола, притворяясь, будто не видела, как он торжествующе подмигнул ей.