Они сделали это ночью в фургоне, перед тем как полетели в Париж.
Каждое соприкосновение обнаженных тел вызывало бурю сладостного восторга, и они смеялись от избытка чувств.
Он помнит, как впервые укусил ее, как глубоко был потрясен, когда понял, как хороша она на вкус. Это напоминало первую поездку в Рим: идешь по скромной улочке и внезапно замираешь на месте, ослепленный убийственным великолепием Пантеона.
Да, та ночь была идеальной. История любви в миниатюре. Влечение, взаимное узнавание, тонкая игра в разжигание и утоление жажды. Сначала опустошаешь партнера, потом снова наполняешь его.
– Измени меня, – шептала Хелен. – Сделай меня лучше.
Уилл сидит в патио, глядя на беззвездное небо. Он помнит все: слова, оттенки вкуса, восхищение на ее лице, когда ее кровь стекала в бутылку из прокушенного клыком отверстия на запястье и когда он поил ее собственной кровью, декламируя «Кристабель» Кольриджа и исступленно смеясь.
Леди Джеральдина,
Это вино Вас подкрепит – выпейте скорей,
Из диких целебных трав оно
Было приготовлено матерью моей.[11]
Предаваясь воспоминаниям, Уилл смотрит на освещенный луной сад и высокий деревянный забор. Его взгляд скользит вдоль забора, к задней части сада, за пруд с лужайкой, к пушистым силуэтам двух елок. Между елками мягко светится окошко сарая, словно некий глаз подглядывает за ним.
Уилл чувствует, что он не один, что за сараем кто-то есть. Он слышит, как ломается ветка, и через несколько секунд улавливает в воздухе запах крови. Он делает глоток Изобель из стакана, чтобы обострить нюх, затем медленно втягивает носом воздух. Запах крови смешивается с запахом растений, поэтому невозможно точно определить, кто там – может быть, барсук или напуганная кошка, а может, и кто-то покрупнее, человек, например.
В следующую секунду его отвлекает запах другой, знакомой крови. Это Питер открывает стеклянную дверь и выходит в патио с бокалом вина.
Они почти синхронно произносят «привет», и Питер садится на один из садовых металлических стульев.
– Слушай, извини, – нерешительно начинает он. – За то, что я так на тебя накинулся. Переборщил.
Уилл примирительно поднимает руку:
– Нет-нет, это я виноват.
– Спасибо, что приехал. Ты нам очень помог сегодня с полицейскими.
– Не за что, – отмахивается Уилл. – Я тут вспоминал про нашу группу.
Питер улыбается.
Уилл напевает их единственную песню:
Тебе очень к лицу это алое платье;
Пошали со мной, детка, раскрой мне объятья…
Питер, не удержавшись, подхватывает припев, хихикая над бредовым текстом:
Убежим от родителей, пусть пьют свой виски;
Я же знаю, на вкус твоя кровь точно вишни…
Когда охвативший братьев приступ хохота утихает, Питер говорит:
– На нее можно было бы снять отличный клип.
– Ну, зато у нас были свои футболки.
Они продолжают разговор. Уилл напоминает Питеру моменты раннего детства, проведенного на барже: как родители любили развлекать их интересными сюрпризами – однажды, например, притащили из торгового центра свеженький труп Санта-Клауса к полночному рождественскому ужину. Вспоминают братья и более мрачные времена, когда они жили в современном пригородном доме в Суррее: как кидались камнями в воздерживающегося приемного отца, когда он поливал помидоры в теплице, как вонзали клыки в визжащих от ужаса морских свинок, которых им по глупости купили в качестве домашних любимцев.
Вспоминают и полеты в Лондон на концерты вампирских панк-групп.
– А однажды мы полетели в Берлин, – говорит Уилл. – Помнишь?
Питер кивает. Они отправились послушать совместный концерт Игги Попа и Дэвида Боуи в ночном клубе «Автобан». Он был там самым младшим слушателем.
– Тысяча девятьсот девяносто седьмой, – говорит он. – Отличный был год.
Братья со смехом обсуждают, как в восьмидесятые смотрели вампирское порно.
– «Человек крови», – называет Питер, – помню этот фильм. Про вампира, который страдал аутизмом и запоминал группу крови каждого, кого встречал.
– Ага, а еще?
– «Вампир из Беверли-Хиллс».
– «Мой левый клык». Вот его серьезно недооценивали.
– «Выходная ночь Ферриса Бьюллера» была смешная, – улыбается Питер.
Уиллу кажется, что момент подходящий, и он кивает на бутылку с кровью:
– За былые времена? Брось ты свое «Мерло».
– Нет, Уилл, не стоит.
Может, следует кое-что ему объяснить.
– Пит, сейчас уже не как раньше. Кровь вампира легко достать. В Манчестере есть местечко. Ночной клуб «Черный нарцисс». Я туда летал прошлой ночью. На мой вкус, честно говоря, атмосфера там слишком готическая. Но в остальном все нормально. Полицейские его не трогают, потому что клубом руководит Общество Шеридана. Бутылку можно купить за двадцатку у гардеробщика. Вкуснее не найдешь.
Питер задумывается, и Уилл замечает мучительное напряжение на его лице, словно он обречен участвовать в вечном перетягивании каната. Наконец младший брат качает головой:
– Пойду лучше спать.