Клара не знает, что и сказать, когда по пути домой в автобусе Ева признается, что согласилась на свидание с Роуэном. Ее необъяснимое молчание, очевидно, смущает подружку, ведь Клара нахваливала брата с тех пор, как Ева сюда приехала.
– Ну же, мисс Рэдли, мне казалось, ты хотела, чтобы я дала ему шанс, – говорит Ева, пристально глядя на нее.
Шанс.
Шанс на что?
– Ага, – бормочет Клара, глядя в окно на зеленые поля. – Хотела. Просто…
– Что просто?
Клара улавливает сладостный аромат Евиной крови. Ей удается сдержаться – может, Роуэну тоже удастся.
– Да ничего. Забудь.
– Ладно, – отвечает Ева, уже привыкшая к странному поведению подруги. – Забыла.
Позже, когда они идут к дому с остановки, Клара уговаривает брата одуматься.
– Все будет нормально. Перед выходом попрошу у Уилла еще крови. Возьму ее с собой. В рюкзаке. Глотну, если сильно приспичит. Все будет нормально. Честно.
«Мир фантазий».
И ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ…
Безликие манекены в париках.
«Обжора». Мясные закуски в витрине.
У Клары урчит в желудке.
– Ты что, ту бутылку уже всю допил?
– Она была не полная. И вообще, к чему это ты?
– К тому, что Уилл сегодня уезжает. Уезжает. Типа навсегда. И он заберет с собой всю кровь. Так что мы останемся наедине со своей жаждой, но без крови. И что тогда будем делать?
– Воздерживаться, как раньше.
– Все уже изменилось. У нас появился новый опыт. Его не отменишь. Это все равно что пытаться отменить изобретение огня или вроде того.
Пока они проходят мимо клиники отца, Роуэн обдумывает доводы сестры.
– Мы могли бы пить только кровь вампиров. Должен же быть способ как-то приобрести ее. С этической точки зрения это, наверное, лучше, чем есть свинину. В смысле, никто не умирает.
– А если этого окажется мало? Что, если нам кого-то сильно захочется и… например, если сегодня, когда ты с Евой…
Роуэн начинает сердиться.
– Я могу держать себя в руках. Черт, да ты вокруг оглянись, все сплошь и рядом себя ограничивают. Думаешь, все эти нормальные люди постоянно делают то, чего хотят? Разумеется, нет. Все то же самое. Мы – англичане среднего класса. Подавление своих желаний у нас в крови.
– Ну не знаю, справлюсь ли я с этим, – говорит Клара, вспоминая инцидент в «Топ-Шопе».
Какое-то время они идут молча. Сворачивают на Орчард-лейн. Когда они ныряют под цветущие ветви ракитника, Клара чувствует, что брат хочет сказать что-то еще. Он говорит тихо, так, чтобы его слова не просочились сквозь стены окружающих домов.
– То, что случилось с Харпером… это была чрезвычайная ситуация. Не суди себя строго. Любая девчонка с клыками поступила бы точно так же.
– Но я все выходные была жуткой стервой, – возражает Клара.
– Ну, ты ведь в жизни ни капли в рот не брала, а тут вдруг нахлесталась до одури. А должна быть какая-то золотая середина. Сейчас ты переживаешь, потому что воздействие уже проходит… И вообще, это же была кровь Харпера. Надо хорошими людьми питаться. Работниками благотворительных организаций, например. Вон та тетенька вполне бы подошла.
Он кивает на женщину, собирающую по домам взносы в фонд помощи сиротам. Кларе не смешно. Еще сутки назад Роуэн ни за что не сказал бы подобного. С другой стороны, сутки назад ее бы это, скорее всего, и не задело.
– Шутка, – говорит Роуэн.
– Тебе бы поработать над своим чувством юмора, – отвечает Клара. И тотчас вспоминает, как Харпер зажимал ей рот рукой и как ей было страшно за миг до того, как все изменилось и она обрела силу.
Нет, Роуэн прав. Она не может раскаиваться в содеянном, как ни старается.