Сейчас во всем мире говорят о кризисе образования. Вообще редко когда-либо общество было удовлетворено своей системой образования. Даже в относительно благополучное время типичны разговоры о кризисе школы, об отставании образования от запросов жизни и т. п. Дело в том, что время от времени возникает социальное противоречие между старым консервативным способом устройства школы, в том числе и высшей, и складывающимся социальным порядком. И это противоречие требует своего разрешения.
Ныне в США упорно пишут о том, что американская система образования в кризисе. Но кризис образования в нашей стране и на Западе – не одно и то же. «Их» кризис связан с тем, что нужно каким-то образом выдержать конкуренцию в области быстро меняющихся высоких технологий, он вызван информационным «перепроизводством», у нас же совсем другое дело, наш кризис связан с недостатком средств на совершенствование образования. В развитых странах Запада средства, выделяемые на образование, науку, исследования и разработки, превышает 10 % валового национального продукта, у нас - в 10 раз меньше.
Необходимость реформирования высшего образования в нашей стране не подлежит сомнению, но в то же время нельзя «с водой выплеснуть и ребенка», нельзя отбрасывать все прежние достижения советской школы.
А потому, когда речь идет о присоединении к Болонскому процессу, задача состоит не просто в том, чтобы адаптировать отечественную систему в духе Болонской декларации, но и, главным образом, чтобы сохранить лучшее традиции отечественного образования, представляя его как достойную альтернативу многим зарубежным рекомендациям.
Одна из главных причин тревожных заявлений о кризисе образования состоит в признании того, что в условиях, когда развитые страны подошли к «пределу насыщения», экстенсивный путь развития образования себя исчерпали, ибо это ведет к снижения качества.
В одном из последних докладов Римскому клубу отмечалось, что ныне в мировой системе образования, по сути, должен быть взят курс на:
· непрерывную систему образования; она рассматривается как реализация неотъемлемого права человека, как образ жизни, и только на этом фоне готовится специалист. А поэтому выпускник высшей школы должен быть не специалист по «…», а, прежде всего, человек высокой культуры;
· на фундаментализацию, которая связана с необходимостью освоения новой и все более быстро растущим объемом информации; поэтому дать прикладные знания надолго практически невозможно и только глубокая фундаментальная подготовка может помочь выпускнику быстро усвоить новую информацию;
· на интернационализацию; в странах ЕЭС планируется, что 10% студентов будет учиться в вузах других стран; отсюда и расширение рамок Болонского процесса.
· на гуманизацию.
В наше время, время бурного развития научно-технического прогресса, когда происходит резкая математизация и технизация всех сторон общественной жизни, все острее встает вопрос о необходимости гуманизации образования. Это важно как для всестороннего развития самого специалиста, так и для повышения эффективности его профессиональной деятельности.
Для преодоления определенной духовной ущербности специалиста, когда, по словам А. Довженко, «голова с высшим образованием, а сердце с низшим, а то и вовсе без него», и предложено изучение цикла гуманитарных наук. Изучение этих дисциплин должно помочь подчинить все полученные знания главной цели – «во имя человека», т.е. весь технический прогресс должен осуществляться во имя и для блага человека.
Ценность гуманитарных наук и в том, что они спасают мозг от «окостенения». Дело в том, что специальные дисциплины (математические, естественные и др.) не признают альтернативности и мозг приучается работать в жестко заданных параметрах, по определенной схеме. А гуманитарные науки – это альтернативность восприятия, оценки и т.д. Отсюда и выработка способности к нестандартным решениям, гибкость мышления. Не случайно в зарубежных университетах, даже технического профиля, порой до 40% учебного времени отведено гуманитарным наукам.
В условиях движения человечества к информационному обществу значение науки и образования будет все более возрастать. В США, например, за последние 25 лет удельный вес малоквалифицированной рабочей силы упал с 27% до 7%, тогда как доля работников, имеющих 12 и более лет обучения, возросла с 22% до 40%. Предполагается, что в третьем тысячелетии в стоимости товара 95% будет отведено интеллекту.