Вопросы регулирования рождаемости волновали человечество на протяжении всей его истории. Аборт относится к старейшим проблемам, существующих на стыке наук, - медицинской этики, юриспруденции, теологии, философии. Первые упоминания об аборте встречаются в Древнем Китае. Аборты делали в Восточной Африке, Австралии. Законы Хаммурапи гласили: «Если человек ударит дочь человека и причинит выкидыш ее плода, то он должен уплатить за ее плод 10 сиклей серебра»[177]. В Древней Греции и Риме по законодательству жизнь плода не охранялась, искусственное прерывание беременности, как правило, не наказывалось. Оно каралось лишь в тех случаях, когда производилось в корыстных, низменных целях. Однако с началом завоевательных войн, когда Рим стал нуждаться в солдатах, женщины и лица, производящие аборт, стали наказываться. В 200 году нашей эры аборты наказывались изгнанием и каторжными работами в рудниках. Римское право карало производство искусственного аборта.
Все мировые религии осуждают аборт. Искусственное прерывание беременности рассматривается как убийство человека. Недопустимость аборта, с точки зрения нравственности, отражена в клятве Гиппократа, определяющей моральную сторону медицины и обязательную для врачей на протяжении многих столетий. Согласно христианской концепции, истребление плода лишает его благодати будущего крещения, а, следовательно, является тяжким грехом. Подобные представления существуют в иудаизме, исламе, буддизме.
В средние века аборт рассматривали как тяжкое преступление, отождествлявшееся с убийством близких родственников. Считалось, что человек вмешивался в Божье провидение. Салическая правда устанавливала: «Если же кто лишит жизни ребенка в утробе матери раньше, чем он получит имя, и это будет доказано, присуждается к уплате 4000 ден., что составляет 100 сол»[178]. Под влиянием Церкви во всех европейских странах (Англия, Германия, Франция) производство абортов каралось смертной казнью, впоследствии замененной каторжными работами и тюремным заключением (это относилось как к врачу, так и к пациентке).
Исторически первые попытки легализации абортов связаны с идеями свободы, равенства и братства, рожденными романтикой Великой Французской революции. Современные апологеты абортов могут выходить на свои демонстрации с портретами Робеспьера и Марата и толкать перед собой гильотину особой конструкции: в отличие от той, которая отсекала головы врагам революции, другая призвана кромсать человечка на эмбриональной стадии развития. То есть одна - орудие власти кровожадных тиранов, вторая - аргумент в пользу равноправия мужчин и женщин, символ прогресса, торжества демократии над церковным мракобесием и мужским эгоизмом.
Разрешение на искусственное прерывание беременности во Франции действовало с 1791 по 1810 год, то есть менее 20 лет, но революционная демагогия заразила не только французов и француженок. В Европе, в том числе среди медиков, нашлось немало защитников «права женщины на свободный выбор».
Тема легализации абортов постепенно овладевала умами европейцев и американцев. У сторонников идеи стали появляться вожди и целые организации. В 1921 году по инициативе Маргарет Зангер в США создана Американская лига по контролю за рождаемостью. Ее опыт работы широко использован гитлеровской Германией для регулирования рождаемости «генетически второсортных рас», сокращения территории их проживания, уменьшения площадей, которые заселены «биологическими отбросами». Расовая теория и националистическая практика использовали аборты как эффективный способ снижения рождаемости. Так что к портретам Марата и Робеспьера можно прибавить изображения Гитлера и других нацистских поклонников абортария.
Наследником идей М. Зангер стала Международная федерация планирования семьи, которая в 1948 году пришла на смену Американской лиге по контролю за рождаемостью. Виртуозная демагогия членов этой организации позволила им действовать повсеместно. Далеко не сразу стало понятно, на что направлена защита права женщины на аборт, программы раннего сексуального воспитания, контрацептивы и стерилизация. Ведущую роль в Международной федерации сейчас играют американцы, но в самой Америке утверждается и укрепляется культ семьи, поддерживается сильная семейная политика.
Семена Робеспьера дали всходы. В настоящее время аборты легализованы более чем в 50 странах мира, но при этом существует достаточно много ограничений на их производство. Иногда их разрешают в исключительных случаях.
Россия, подобно другим странам, прошла долгий путь от полного запрещения абортов в дореволюционный период до их легализации в советское время. В России смертная казнь за искусственное прерывание беременности установлена еще царем Алексеем Михайловичем Романовым во второй половине XVII века. Петр I своим Указом смягчил это наказание, отменив смертную казнь. Согласно Уложению о наказаниях (1885 г.) аборт грозил матери заключением в «исправительный дом», а врачу - тюрьмой. Однако, несмотря на существующие запреты, аборты делали.
Робкие идеи средневекового врача и философа Маймонида стали теоретической основой для взглядов российского доктора медицины Шабада. Именно ему принадлежит тезис «о праве матери распоряжаться функцией своего тела».
Так самостоятельное живое существо в конце XIX века «прогрессивно» мыслящие люди стали отождествлять с детородной функцией женщины.
Постепенно эмбриономия, то есть рассечение эмбриона, в России стало тестом на принадлежность к либералам. Либеральным становилось и законодательство. Так, в Уголовном уложении 1903 года записано, что «мать, виновная в умерщвлении своего плода, наказывается заключением в исправительный дом не свыше трех лет, врач - от 1,5 до 6 лет». Этим же актом аборты были разрешены по так называемым «жизненным показаниям».
В преддверии Первой мировой войны в Москве прошел XII Пироговский съезд (1913 г.). Это был форум действительно прогрессивной медицинской общественности. Он сыграл большую роль в повышении доступности медицинского обслуживания населения, пропаганде и утверждении передовой врачебной практики, сохранил и подтвердил свою высокую профессиональную репутацию, но в части отношения к абортам квалифицировал их как правомерное явление. Политическая трактовка прав и свобод женщины возвела детоубийство в ранг общественной нормы. Искусственное прерывание беременности стало восприниматься как исключительное право женщины, а не глобальная болезнь человеческой морали и нравственности.
В резолюции съезда указывалось, что уголовное преследование матери за искусственный аборт никогда не должно иметь места и врачи, производящие аборт по просьбе и настоянию матери, должны быть освобождены от уголовной ответственности[179].
Дискуссия на Пироговском съезде вызвала широкий общественный резонанс. Через несколько дней в газете «Правда» появилась статья В.И. Ленина «Рабочий класс и неомальтузианство», в которой он поддержал требование отмены запрета на аборт.
Свое логическое завершение данная дискуссия нашла после победы Октябрьской революции. Декретом Советской власти 18 ноября 1920 года, а затем совместным Постановлением Наркомздрава и Наркомюста в России обеспечивалось бесплатное прерывание беременности, но в стенах советских больниц.
Поборники права женщины на аборт находятся в идеологической близости к Р. Люксембург, К. Цеткин, Л. Троцкому, В.И. Ленину и другим вождям пролетариата. Сомневаюсь, что таким родством «правозащитники» могут гордиться.
С целью обезопасить здоровье женщины от нелегального аборта, Постановлением Наркомздрава и Наркомюста 18 ноября 1920 года принят декрет «Об искусственном прерывании беременности». Наказание за проведение аборта отменялось. Это был первый в мировой истории права закон, разрешающий аборты. В связи с тем, что желающих оказалось много, с 1924 года при подотделах охраны материнства и младенчества стали функционировать специальные «абортные» комиссии, состоящие из врачей и представителей женотделов, занимающихся распределением койко-мест в больницах. Параллельно с этим проводилась агитация за материнство и младенчество. Такое положение длилось до 1936 года.
В 1920-е годы в СССР постепенно переходили к прямому контролю над рождаемостью. Основным способом в тот период был аборт, который стал быстро входить в практику. Первоначально широкое распространение аборты получили у городского населения. Сельское население прибегало к искусственному прерыванию беременности значительно реже[180].
По данным исследований, проведенным В.В. Паевским в Ленинграде, установлено, что из 92 620 статистически зарегистрированных беременностей в 1928 году лишь 42 процента закончились родами, остальные 58 процентов прерывались абортами[181].
По данным исследования И.А. Курганова, в Москве в 1934 году из общего числа беременностей 57 100 закончились родами, а 154 584 – прервано с помощью искусственного аборта. Другими словами, на одно рождение приходилось около трех абортов[182].
В 1934 году И.В. Сталин, выступая на XVII съезде ВКП(б), заявил, что темпы роста населения не соответствуют темпам строительства социализма. 27 июня 1936 года в целях повышения роста численности населения страны Центральный исполнительный комитет СССР и Совет народных комиссаров СССР приняли Постановление «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах»[183]. Одновременно сделана попытка стимулировать рождаемость: увеличен размер социальных пособий, отменены некоторые ограничения по предоставлению отпусков по беременности и родам, установлена уголовная ответственность за отказ в приеме на работу, снижении заработной платы беременным женщинам.
Само название принятого документа отражало комплексный подход к стимулированию рождаемости, что нашло свое отражение в реальной жизни: если с 1926 по 1935 год, то есть в течение 10 лет, численность населения СССР увеличивалась в среднем на 1,1 миллиона человек, то в 1937-1940 годы ежегодный прирост населения превышал 1,5 миллиона.
В середине 50-х годов Н.С. Хрущев решил уменьшить количество голодных ртов, и аборты вновь разрешили: 23 ноября 1955 года издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене запрещения абортов»[184], в котором разрешено прерывать беременность по желанию женщины на сроке до 12 недель. Однако, вернув гражданам некоторую свободу репродуктивного выбора, советская медицина в тот период не предложила никаких превентивных способов регулирования рождаемости.
Легализация абортов привела к некоторому улучшению медицинских условий проведения абортов и частично вывела последние из подполья. В то же время наблюдались и негативные явления: значительный рост количества абортов, дальнейшее снижение рождаемости. С целью улучшения сложившегося положения 3 декабря 1961 года последовало Постановление Совета Министров СССР «Об упорядочении выплаты пособий по временной нетрудоспособности и выдачи больничных листков», которое отменяло взимание с женщин плату за операцию искусственного прерывания беременности (аборт). Больничные листки в связи с операцией по искусственному прерыванию беременности выдавались на три дня временной нетрудоспособности. В случаях операции по искусственному прерыванию беременности по медицинским показаниям, самопроизвольном аборте, а также женщинам, заработная плата которых не превышала установленного минимального размера, больничные листки выдавались на весь период временной нетрудоспособности на общих основаниях.
В целом советское законодательство сохраняло настороженное отношение к практике абортов. Закон РСФСР «О здравоохранении» от 29 июля 1971 года, призванный систематизировать законодательство в этой сфере, вообще не упоминает об абортах. Аналогичное содержание имели Ведомости Верховного Совета РСФСР (1971 г. № 31, ст. 656), а также ст. 38 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении. Все это свидетельствует, что запретительное отношение к абортам вытеснено из официального права, которое пропагандировалось в обществе, создавая определенное отношение к самой операции, но при этом не предоставляло каких-либо альтернатив по планированию семьи.
Известный исследователь И.С. Кон советское «планирование семьи» охарактеризовал следующим образом:
«1. Хотя формально право на планирование семьи и регулирование рождаемости, в соответствии с международными соглашениями, признавалось, фактически оно было не осуществимо.
2. Соответствующие услуги были недоступны или вовсе не существовали из-за полного отсутствия информации, отсутствия специализированных медицинских служб и квалифицированных кадров, а также современных контрацептивов.
3. Государство предписывало населению репродуктивное поведение, начиная с формулирования его мотивов и кончая выбором способов контроля за рождаемостью.
4. Единственным легко доступным методом регулирования рождаемости семьи был искусственный аборт.
5. Способы регулирования рождаемости сильно варьировались по регионам, в зависимости от этнографических, демографических и социально-экономических реалий каждого региона»[185].
В СССР статистика абортов долгое время была засекречена. Ее обнародование в конце 80-х годов XX века дало понять, что СССР занимал одно из первых мест в мире по количеству абортов. По подсчетам Е.А. Садвокасовой, уже в 1959 году число абортов в России достигло высоких показателей и составляло величину порядка четырех в среднем на одну женщину репродуктивного возраста. Стремительный рост абортов продолжался до 1964 года, когда зафиксирован их максимальный уровень за всю историю России – около 5,6 миллиона или 169 абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста[186]. Следует учесть, что широкая легализация абортов не привела к полной ликвидации криминального прерывания беременности.
В 1969-1980-е годы число абортов постепенно снижалось, но еще долгое время статистика абортов фиксировала чрезвычайно высокие показатели. Вплоть до 1990 года включительно в России ежегодно учитывалось более 4 миллионов прерываний беременности, а среднегодовое число абортов превышало 4,5 миллиона[187].
Вместе с тем следует отметить: по данным зарубежных авторов, масштабы абортов в СССР существенно выше, чем об этом заявляла отечественная статистика, что подтверждается в исследовании А.Н. Юсупова[188].
По подсчетам В.А. Башлачёва, демографические потери от абортов с 60-х по 80-е годы нанесли России в 2,5 раза больше ущерба, чем Первая мировая, Гражданская и Великая Отечественная войны вместе взятые[189].
По современной официальной версии в период с 1991 по 2005 год количество прерываний беременности сократилось более чем в 2 раза. В частности, на 2005 год якобы приходится 1732,3 тысячи абортов[190]. По оценкам Росстата, число абортов, совершенных вне государственных учреждений, составило около 7 процентов. В этой цифре отражена существенная недооценка масштабов абортной практики[191]. Многие эксперты считают, что реальное количество абортов составляет от 2,5 до 4 миллионов и более в год. Полагаю, цифра 4 миллиона абортов в год – нижняя граница социального бедствия, постигшего Россию.
Это – реалистический подход к официальной статистике. Так, за 14 лет открытой фазы депопуляционного периода (1992-2005 гг.) в рамках официальной статистики ежегодно отмечалось прерывание абортом 63 процента всех российских беременностей. К этим цифрам следует добавить данные, свидетельствующие, что более 70 процентов совершаемых в России абортов приходится на самую благоприятную для деторождения возрастную группу – 20-34 года. Особую тревогу нужно испытывать по поводу прерывания первой беременности. По данным Министерства здравоохранения и социального развития, оно составляет 10-12 процентов от общего числа абортов[192]. Уровень абортов в Российской Федерации, даже если исходить из данных, содержащихся в официальных статистических материалах, до сих пор является одним из самых высоких в мире. Итоговое число абортов, приходящихся на среднюю женщину в течение ее жизни, несмотря на более чем двукратное снижение по сравнению с 1991 годом, составило в 2004 году 1,6 аборта[193]. На самом деле их, как в свое время в СССР, в 2 раза больше...