Ремесленное училище для южных районов СССР. Совместно с Л. М. Врангель. Проект. 1941. Фасад. План
ставленной к зданию стены, закрывающей основной объем сооружения. Стена с плоским рельефом, прорезанная тремя арками прекрасных пропорций, облицована диагональными плитками (по типу римской кладки «опус ретикуляндум»). Здание завершается изысканным по рисунку карнизом; в верхней части фасада, над главным входом, помещен майоликовый картуш работы художника В. А. Фаворского, впоследствии ставший эмблемой Дома архитектора (с 1979 г. эмблемой Дома архитекторов стал весь фасад, сделанный по проекту Бурова).
Применение здесь декоративного театрализованного приема Буров считал вполне правомерным и, как всегда, очень парадоксально и убедительно объяснял: «В парадных случаях ученые (и наши тоже) и такие, как Тимирязев, надевали на себя одежду церемоний — средневековую тогу. Надев эту тогу, они не начинают схоластические споры о «теплотворе», не пытаются утверждать, что кровообращения не существует, что Земля— центр Вселенной. Эта одежда не носится постоянно. Она почетна
потому, что ее носил Ньютон и Фарадей. Она подчеркивает преемственную связь органически развивающейся науки с нужным символическим рудиментом. Она имеет право на существование потому, что она существует совершенно отдельно. Она так же нарочито отдельна от человека, как пудреный парик или театральная маска.
В этом принципиальная разница возможного архитектурного решения отдельного сооружения или, вернее, его части от метода ренессансной школы, видящей в тоге не рудимент, а существо, форму, врастающую в организм и меняющую его по своей отжившей форме. В этом, мне ка- I жется, принципиальная разница между ренессансной школой и фасадом Дома архитектора. Поэтому стена фасада стоит отдельно от объема. Я не хотел, чтобы она на него зрительно воздействовала,— поэтому стена, облицованная диагональными плитками, не тектонична, а изобразительна. Все решение театрализовано. Это одежда церемоний, тога, а не существо. Так же, как тога, в которую облачен Тимирязев, не существо, а только условная форма, подчеркивающая, по закону контраста, безусловно новое содержание» [43, с. 128].
Сохранился ряд эскизов Бурова фасада Дома архитектора. Буров известен, как мастер безвариантных решений, начинающий работу на бумаге после того, как идея выкристаллизовалась. Однако в данном случае сложность и ответственность задачи заставили его фиксировать свои замыслы в эскизах и обсуждать их со своими товарищами. В период работы над фасадом Дома архитектора Буров советуется с архитектором И. В. Жолтовским.
В первых эскизах еще много камерности, не найден масштаб общественного здания, чувствуется влияние итальянских палаццо, театра в Оран- | же. Во всех эскизах идет поиск цвета — пробуется зеленый, охристый, множество оттенков красного. По эскизам можно проследить последовательность уточнения композиции, определение и выбор количества арок, характер деталей фасада. Небольшой по абсолютным размерам фасад решен лаконично, крупно, монументально. Общественное назначение здания определило парадную трехарочную композицию, силу рисунка картуша и мощь плоского развитого карниза. Торжественный тем-но-красный цвет стен дополнялся белыми деталями и мозаикой из золотой смальты. Отправной точкой, импульсом окончательного варианта фасада Дома архитектора послужила архитектура здания, изображенного на небольшой фреске Пьеро делла Франческа, в церкви Сан Фран-ческо в Ареццо.
Кроме проблемы пропорций всего фасада особое внимание в этом проекте было уделено прорисовке деталей — рисунку карниза, профилей обрамления арок, рисунку переплетов остекления, форме цоколя, пропорциям и рисунку входных дверей '. Можно найти аналогию плос- I кого карниза Буровского здания с принципами построения карниза Башни Ветров в Афинах. Однако это только очень отдаленная аналогия. Перед нами все же скорее радикально перекомпонованный ренессанс- I ный карниз; он существенно пересмотрен во всех своих составных ча-
1 Помощниками А. К. Бурова при разработке проекта фасада Дома архитектора были Д. И. Бурдин и Ю. В. Малинин.