Культурно-просветительское направление

Это направление включает в себя создание музея под открытым небом. Богатый опыт в этом направлении накоплен за рубежом. Движение по их созданию берет начало еще в 1960-е гг. Пионером здесь может считаться созданный в 1962 г. историко-археологический исследовательский центр в Лейре (Дания), который вначале функционировал как научно-экспериментальное учреждение. На участке в 25 га в Лейре, в долине Гертхадален, в 40 км от Копенгагена были построены «доисторическая деревня», а также учебные, административные и другие здания. Экспериментаторы вспахали деревянными сохами небольшие поля, обзавелись стадами самых простых видов домашних животных. Их мясо, а также плоды полей служили основной пищей.

Сначала воссозданием деревни эпохи раннего железного века и древнего образа жизни занимались только археологи со своими ближайшими помощниками. Но в 1970 г. им пришла идея пригласить несколько обычных датских семей, чтобы те пожили неделю-другую в доисторической деревне. Вначале члены этих семей жили в «доисторической» деревне только летом. Они научились изготавливать керамику, обрабатывать поля и собирать урожай, сбивать масло, коптить сыры, выделывать кожи, прясть шерсть и волокно, ткать. Потом они попробовали жить в домах железного века в зимний период. По собственному признанию участников, у них действительно возникло ощущение, что они приблизились к состоянию, в котором находились люди 2000 лет назад.[2]

По примеру комплекса в Лейре был создан аналогичный центр в Дюппеле (ФРГ). Здесь под руководством лейрских инструкторов средневековыми инструментами было построено славянское и германское поселение второй половины XII – начала XIII столетий. Помимо проведения сугубо научных экспериментов по воссозданию «средневековой жизни», сотрудники центра активно привлекают в Дюппель всех желающих. Достаточно сказать, что многое в дюппельской деревне построено именно руками и на средства сотен самоотверженных энтузиастов, большая часть из которых не имеет непосредственного отношения к научной деятельности. Некоторые городские семьи приезжают в Дюппель на достаточно длительный срок и адаптируются к средневековой среде обитания. Количество желающих посетить деревню в Дюппеле намного превышает ее возможности удовлетворить интерес всех.[3]

Пример Лейре и Дюппеля «заразил» многих. Так, в 1975 г. небольшая группа голландцев, состоящая из десяти взрослых людей, самому старшему из которых было на тот момент 72 года), и четырех детей (младшему из них исполнилось всего два года) под руководством учителя Роелофа Горреуса де Хааза попыталась воссоздать те условия, в которых жили их предки, а также самим испытать на себе все «прелести» древней жизни. В качестве образца был избран каменный век. Энтузиасты подошли к делу очень основательно. Они проштудировали всю имеющуюся в их распоряжении литературу, а также ознакомились с экспозициями различных археологических объектов и музеев. Составив достаточно полное представление о способах деятельности людей каменного века, они занялись подбором места проведения эксперимента. Выбор пал на польдер Флево. Однако прежде чем приступить к реализации сложного и трудоемкого эксперимента, все участники в течение нескольких лет регулярно проводили тренировочные выезды на польдер, во время которых имитировали жизнь древних людей.

Наконец торжественный момент настал. Группа прибыла на польдер Флево, захватив с собой изготовленные древними способами инструменты, хозяйственный инвентарь, предметы ежедневного обихода, только натуральные продукты в виде зерен и фасоли, несколько коз, барана и собаку. Для жилья участниками эксперимента из стволов деревьев, прутьев, коры и глиняной обмазки были построены семь хижин с очагами внутри. Кроме жилых сооружений, были построены хлев для скота с плетеной оградой, амбар для запасов зерна, сена, дров и других хозяйственных припасов. Были выкопаны также колодец и складские ямы. Для выпечки хлеба была сложена глиняная печь.

Целое лето маленький коллектив жил первобытной жизнью. Жители деревни возделывали каменными мотыгами крошечные поля, мололи зерно на каменных зернотерках, заготавливали корм скоту, готовили пищу на очаге, изготавливали на ткацких станках ткани, выделывали кожи, изготавливали различные орудия, формовали и обжигали керамические сосуды и т. д.

Эксперимент растянулся на несколько лет и принес очень много впечатлений и открытий как его участникам, так и специалистам.[4]

В нашей стране создание таких действующих музеев под открытым небом началось сравнительно недавно.

До 1990-х гг. в России, не считая краеведческих и литературных, существовали почти исключительно традиционные архитектурные (например, Кижи) или литературные (Тарханы, Ясная Поляна) мемориальные музеи. В последние годы получила развитие музеефикация одной из весьма специфических, известных в основном лишь узкому кругу специалистов категории памятников – археологических объектов. В настоящее время большинством ученых они рассматриваются не только как памятники истории и культуры, но и как памятники природы. Как показывает опыт многих стран дальнего зарубежья, это один из самых перспективных культурных и туристских ресурсов.

Истоки проблемы музеефикации уходят в далекое прошлое. Многим из нас известно, что Петр I в 1718 и 1721 гг. издал указы о доставке природных и археологических находок в Кунсткамеру, что составило основу ее коллекции. Однако уже в то время наряду с попытками сохранить уникальное наследие проявилась тенденция к его бездумному варварскому уничтожению. Об этом говорят исторические факты. Известный ученый А. А. Формозов приводит следующий пример. Д. Мессершмидт, посланный в Сибирь с научными целями, обнаружил три высеченные из камня фигуры животных, разбитые на куски, и пришел в ужас от «страшного неповиновения воевод указам всемилостивейшего монарха». В 1722 г. Петр I после посещения развалин столицы Волжской Булгарии и велел казанскому губернатору послать на городище каменщиков для починки поврежденных строений и монументов для предупреждения дальнейших разрушений. Это распоряжение перестали выполнять сразу же после смерти Петра I. Мало того, во время царствования Елизаветы архиерей Лука разрушал все болгарские здания, чтобы искоренить остатки мусульманства.

В начале XXI в. в Екатеринбурге состоялся Северный Археологический конгресс, представленный пятью странами: Россией, Швецией, Данией, Канадой и Японией. На конгрессе наряду с другими вопросами обсуждалась проблема охраны памятников археологии. Большое внимание участники конгресса уделили музеефикации памятников археологии, считая это одним из решений проблемы по предупреждению их разрушения.

Музеефикация археологических объектов позволяет не только решить проблему сохранения этого уникального наследия, насчитывающего много веков и тысячелетий. Она расширяет количественно и улучшает качественно имеющиеся фонды и выставки, а также способствует возникновению принципиально новых форм хранения и показа уникальных экспонатов и комплексов. Финансирование российских музеев по остаточному принципу привело к тому, что экспонаты, полученные в результате археологических разведок и раскопок, просто негде хранить и негде выставлять. Фонды региональных музеев переполнены, выставочные площади (за редким исключением) мизерны по сравнению с имеющимися материалами. В результате многие артефакты оказываются на многие десятилетия недоступными ни ученым, ни тем более посетителям. В этом плане российские музеи напоминают нищих, сидящих на сундуках с несметными сокровищами и не имеющих возможности этими сокровищами воспользоваться.

Именно с целью решения данной проблемы во многих регионах России создаются специализированные археологические музеи, а также музеи-заповедники под открытым небом. Такие учреждения способствуют улучшению пропаганды и популяризации археологического наследия. В археологических музеях, как правило, работают специалисты, способные собрать, сохранить и выставить экспонаты археологических коллекций. Не в обиду будет сказано музейным работникам, но в большинстве российских музейных учреждений традиционного типа складывается парадоксальная ситуация. Археологические фонды, составляющие львиную долю имеющихся экспонатов, являются одними из наиболее интересных с точки зрения посетителей музеев. Но в большинстве случаев они располагают весьма скромными помещениями для хранения и экспозиционно-выставочными объемами. Нехватка специалистов – археологов и профессиональных экспозиционеров – приводит к тому, что и эти скромные выставочные площади весьма скучны и неинформативны. В музеях общего исторического профиля в большинстве случаев археологические экспозиции не меняются десятилетиями, а выставки из фондов не проводятся вообще. И речь идет не только о небольших районных провинциальных музеях. На редкость серой и скучной является экспозиция первобытного отдела Эрмитажа, и это с его-то сокровищами. На фоне греческого или египетского залов древняя история собственной страны выглядит унылой и не вызывает особых положительных эмоций.

К счастью, в нашей стране имеются и обратные примеры. Очень интересными экспозициями являются археологические музеи или археологические отделы в краеведческих музеях в Москве, Самаре, Волгограде, а также музеефицированные археологические памятники, такие как Танаис, Херсонес, Аркаим и многие другие.

Содержание археологических музеев под открытым небом различно. Некоторые представляют собой только экспозицию из натуральных или реконструированных комплексов (например, палеолитический комплекс Костенки в Воронежской области или Томские писаницы на берегах реки Томи в Восточной Сибири). Другие, помимо этого, содержат также традиционные выставочные музейные залы, фондохранилище, научный отдел, реставрационные мастерские (например, знаменитое городище Танаис в устье реки Дон, расположенное неподалеку от Ростова-на-Дону).

Однако в таких музеях под открытым небом, как правило, отсутствует развитая сфера обслуживания посетителей и отдыхающих (нет гостиниц, кафе, пунктов проката спортивного и другого инвентаря и автотранспорта, лодочных и яхт-станций, пляжей, автостоянок, магазинов и др.). Как правило, посещение таких музеев ограничивается знакомством с экспозицией. Это и понятно, такие музеи создавались, как правило, в научно-исследовательских целях, а обслуживанию экскурсантов и туристов в них отводилось одно из последних мест.

Создание центров нового типа предполагает наличие не только выставочных залов и комплексов, но также развитой сферы отдыха и развлечений. Работа центра должна быть направлена на то, чтобы посетитель не просто ознакомился с имеющимися достопримечательностями и экспозициями, но и получил максимально положительный эмоциональный заряд. Как известно, наилучшим показателем эффективности деятельности любого учреждения, занятого в сфере социально-культурного бизнеса и туризма, является степень «возвратности» посетителя. Соответственно, чем лучше и разнообразнее будет организовано времяпровождение туристов и экскурсантов во время посещения центра, тем более велика вероятность повышения данного показателя.

Кроме собственно музея (содержащего как традиционные, так и оригинальные экспонаты и комплексы), центр может включать в себя действующие мастерские, работа которых должна быть направлена на возрождение традиционных промыслов и ремесел. В некоторых регионах России туристическая деятельность основана именно на этом направлении (в качестве примера можно привести Палех, Гусь-Хрустальный, Павлов Посад и др.). В зависимости от природных, национально-культурных особенностей региона, имеющегося потенциала (подразумевающего наличие развитых ремесел или какого-то особого, характерного именно для этой местности продукта или направления) эти мастерские могут быть самыми разными. Наибольший эффект, естественно, будет достигнут при наличии логической связи деятельности мастерских с характером собственно музея. Изготовление сувенирной продукции на основе экспонатов музея не только является одним из источников получения средств для развития центра, это послужит повышению уровня положительного эмоционального восприятия от посещения центра, а также привлечет дополнительных посетителей. Кроме того, такая работа будет способствовать популяризации и поддержке традиционных народных промыслов и ремесел, возникновению новых (а вернее, возрождению хорошо забытых) видов творчества, сохранению и передаче их следующим поколениям.

Центр должен стать базой для организации и проведения различных мероприятий по проблемам охраны и использования природного, историко-культурного наследия, охраны окружающей среды, развития межэтнических отношений, сохранения и развития историко-культурных традиций региона и т. д. Как показывает исторический опыт, в реальной жизни все эти проблемы оказываются тесно переплетенными между собой, и успешно решать их можно только в комплексе.

К числу таких мероприятий относятся различные фестивали, праздники, конкурсы, слеты и иное, так или иначе связанное с популяризацией деятельности центра.

В культурно-просветительское направление работы центра входит создание на базе его базе студии фото – и видеозаписи. В ассортимент продукции такой студии могут входить передачи, циклы лекций, документальные и игровые фильмы, посвященные как всему региону, так и отдельным его микрорайонам. Студия может как создавать продукцию по своей собственной инициативе, так и выполнять заказы учреждений, организаций и отдельных групп и граждан. Такая деятельность будет способствовать популяризации деятельности центра, привлечению посетителей и служить дополнительным источником доходов.

Студия может входить составной частью в рекламно-информационный центр, организованный на базе центра. Основным направлением деятельности рекламно-информационного центра, использующего новые технологии, может стать разработка новых типов рекламной продукции, в том числе и в системе информационных технологий. К числу таковых могут относиться разработка электронных версий экспозиций музеев и заповедников разных направлений; создание обучающих и игровых программ. Очень важным является обеспечение с помощью компьютерных технологий доступа населения России к уникальному природному и историко-культурному наследию ее таких разных регионов.

Одним из таких примеров может служить проект «Виртуальный музей древнего искусства Нижнего Поволжья».