Типичный экономический цикл состоит из следующих основных фаз:
1) спад, кризис, сжатие;
2) депрессия, нижняя точка спада, его «дно»;
3) оживление, расширение, восстановление;
4) подъем, бум, завершающийся пиком цикла или вершиной процветания.
При этом первые две фазы нередко объединяются в одну, называемую рецессией (от лат. recessus – отступление), а последние две определяются одним словом – оживление.
Экономический кризис перепроизводства (от греч. krisis – поворотный пункт) начинается с всеобщего перепроизводства, с того, что совокупное предложение товаров оказывается большим, чем платежеспособный спрос на них. Накапливаются товарные запасы. Сокращается портфель заказов в промышленности, торговле, сфере услуг и других отраслях экономики. В результате избытка предложения на многих товарных рынках наблюдается дефляция. Так, в период Великой депрессии цены в Англии упали на 58%, а в США – на 54%. Предприниматели получают меньшие прибыли (а многие и вовсе терпят убытки), что через уменьшение выплат акционерам по дивидендам отражается в снижении курсов акций большинства фирм. Значительная часть выданных им банками кредитов переходит в категорию безнадежного долга, что наносит сокрушительный удар по банковской системе страны. Неуклонное падение рентабельности приводит к банкротству многих деловых предприятий (прежде всего, тех из них, у которых уровень издержек производства оказывается заметно выше среднеотраслевого уровня) – сначала торговых, а затем и промышленных, – к их слиянию и поглощению со стороны фирм, подтвердивших во время кризиса свою конкурентоспособность. В результате массовой остановки предприятий снижается коэффициент загрузки производственных мощностей, сокращается объем выпуска, падает валовой внутренний продукт. С некоторым опозданием (по сравнению со спадом ВВП) это приводит к увеличению безработицы, которое, в свою очередь, проявляется в сокращении заработной платы (с углубляющими сжатие совокупного спроса и падение национального производства последствиями). Снижение всех видов доходов (особенно прибыли и заработной платы) приводит к сокращению поступлений в бюджетную систему от прямых и косвенных налогов, что порождает бюджетный дефицит и наращивание государственного долга.
Заметим, что спад производства в различных отраслях и сферах экономики происходит далеко не одинаково. Более всего сокращается выпуск в отраслях, производящих инвестиционные товары и потребительские товары длительного пользования – в металлургии, машиностроении, автомобильной промышленности, производстве компьютеров и др. Это обусловлено следующими обстоятельствами:
1) потенциальные покупатели продукции этих отраслей имеют возможность отложить во времени момент их приобретения – машины служат до полного их физического износа, вместо реновации (замены) оборудования производится его капитальный ремонт, потребители воздерживаются от замены автомобиля, приобретения дорогостоящей бытовой техники, мебели и т.п. до лучших времен. В то же время покупки продовольствия, одежды, обуви, табачных изделий и других так называемых «мягких» товаров сокращаются намного медленнее – их потребление перенести в будущее не удается;
2) сектор производства потребительских товаров длительного пользования и инвестиционных благ отличается высоким уровнем концентрации производства, а значит, и его монополизацией. А по законам монопольного рынка, на котором проявляется эффект храповика, в период сжатия совокупного спроса более вероятно не падение цен, а сознательное сокращение крупными фирмами объема производства и занятости. Наоборот, в потребительском секторе, выпускающем товары кратковременного пользования (например, в сельскохозяйственных отраслях), уровень концентрации производства намного ниже, здесь сохраняются конкурентные отношения, а потому цены падают заметнее, что тормозит спад объема выпуска (фермеры в этот период стараются, наоборот, производить и продавать больше товаров, компенсируя сокращение нормы прибыли увеличением ее массы) – он сжимается в основном из-за банкротства мелких фирм. Таким образом, в фазе спада дефляция проявляется более в отраслях, где существует ожесточенная конкуренция, в то время как глубокое падение производства более вероятно на тех рынках, где господствуют монополисты.
В фазе сжатия предложение ссудного капитала резко снижается вследствие происходящего банкротства многих кредитных учреждений, а также массового изъятия вкладчиками своих денег из банков. Желание же получить кредит, наоборот, становится почти безграничным из-за стремления многих фирм не допустить банкротства и потребности домохозяйств (в том числе столкнувшихся с безработицей) поддержать привычный стандарт потребления. Сочетание данных обстоятельств приводит к резкому повышению среднего уровня реальной процентной ставки – при возможным снижении номинальной ставки процента как цены денег в обстановке всеобщей дефляции. Например, в кризисные 1981–1982 гг. реальная кредитная ставка процента в США достигла рекордного уровня 8% годовых, заметно углубив масштабы экономического спада. Ее рост уменьшает денежную массу в обращении (что, в свою очередь, еще более снижает цены), становится немаловажным дополнительным фактором падения курсов акций и спада инвестиционной активности в стране: валовые инвестиции резко сокращаются, а инвестиции чистые нередко становятся отрицательной величиной (т.е. валовые инвестиции оказываются меньше необходимых вложений в амортизацию основного капитала). В экономике наблюдается деинвестирование. Так, в 1933 г. в США валовые инвестиции составляли 1,6 млрд долл., амортизация – 7,6 млрд долл. Значит, чистые инвестиции составляли минус 6 млрд долл. В кризисный период наблюдается поляризация общества, подрывающая его социально-политическую стабильность, усиливаются националистические настроения, способные вынести на политический олимп партии фашистского толка. Во избежание притока избыточных товаров из-за границы активно возводятся таможенные барьеры, национальная экономика на долгие годы закрывается проводимой правительством политикой протекционизма.
В фазе депрессии достигается низшая точка спада, когда производство и занятость скатываются до своего минимального уровня и временно застывают на нем. Эта остановка спада обусловлена тем, что к концу кризиса «излишние» товары постепенно «рассасываются»: происходящее в ходе него падение цен приводит одновременно к некоторому оживлению спроса (как, например, в разгар сезонных распродаж с серьезными скидками) и сокращению предложения товаров. Но дело не только в низких ценах – к счастью для производителей, потребление в человеческом обществе остановить попросту невозможно. К тому же часть излишней продукции сознательно уничтожается фирмами – при компенсации правительством их потерь. Например, в США в годы Великой депрессии был ликвидирован урожай хлопка на площади 10 млн га, в Бразилии в этот период море ежегодно принимало 10 млн мешков кофе, а 5 млн свиней были сожжены. Да и в наши дни многочисленные общества защиты прав потребителей бдительно следят за соблюдением сроков годности скоропортящейся продукции, которая после его превышения подлежит уничтожению. Правительство вносит свой вклад в восстановление нарушенного макроэкономического равновесия товарных рынков не только через масштабные госзакупки, но и посредством всемерного поощрения экспорта товаров,. В результате всего этого на «дне» спада совокупный спрос и совокупное предложение уравновешиваются в точке, далеко отстоящей от уровня полной занятости. Причем, если сам кризис может протекать сравнительно недолго, то идущая ему на смену депрессия способна стать гораздо более продолжительной (от полугода до трех лет – в зависимости, в том числе, и от содержания антикризисных действий властей).
Во время депрессии цены на инвестиционные товары и заработная плата, а значит, и издержки производства, находятся на наиболее низком уровне. Это связано с массовой безработицей, заметно ослабляющей профсоюзное движение, и низким инвестиционным спросом фирм на оборудование. Поскольку сбережения домохозяйств и фирм понемногу начинают опять стекаться в банки (подтвердившие в кризисную пору свою платежеспособность), а спрос на кредиты поначалу невелик, постольку номинальная ставка процента в этот период относительного затишья достигает самого низкого в пределах данного цикла уровня. Это связано не только с избытком денежного капитала, но и с протекающей дефляцией, ведь процентная ставка – тоже цена (цена денег). Правда, ее сокращение обычно не сопровождается удорожанием акций, поскольку выплат серьезных дивидендов фирмами в этот период не наблюдается. Однако в результате масштабного удешевления всех ресурсов к концу депрессии на некоторых из выживших в кризисный период деловых предприятиях появляется первая прибыль: издержки производства здесь падают быстрее, чем цена производимой продукции – на которую, как, скажем, на обувь или мебель, спрос есть всегда. К этим так называемым «точкам роста» добавляются и вновь открывающиеся предприятия, начинающие выпускать принципиально новую продукцию, потребность в которой не может быть мгновенно удовлетворена, а значит, ее производство обеспечивает высокую прибыль. Располагая собственным и привлекая заемный капитал (используя доступность кредита), данные фирмы начинают обновлять устаревшее оборудование, т.е. наращивать чистые инвестиции. Через некоторое время это проявляется в повышении производительности труда и дальнейшем удешевлении как традиционной, так и качественно новой продукции – параллельно с увеличением прибыли. Замена основного капитала «передовиками» усиливает его моральный износ на всех остальных предприятиях, побуждая их к ответным действиям по модернизации и технической реконструкции производства во избежание подрыва ценовой конкурентоспособности. Неуклонный рост заказов в сфере инвестиционного оборудования и важные научно-технические изобретения, наиболее интенсивно внедряемые в производство в депрессивный период, создают предпосылки перехода национальной экономики от нижней поворотной точки к фазе оживления. Таким образом, в ходе классической депрессии, как отмечал Й. Шумпетер (автор одного из наиболее выдающихся экономических произведений, книги «Капитализм, социализм и демократия»), происходит созидательное разрушение сложившейся технологической структуры, ее модернизация и за счет этого – повышение эффективности производства и последующий экономический рост.
Массовое обновление активной части основного капитала не только знаменует начало оживления, но и предопределяет последующие колебания воспроизводства, являясь важнейшей материальной основой периодичности деловых циклов. Именно поэтому динамика реальных инвестиций в машины и оборудование выступает движущей силой среднесрочной цикличности в экономическом развитии общества. А поскольку в результате научно-технического прогресса обновление технической базы происходит все чаще, постольку продолжительность бизнес-циклов постепенно сократилось с 10–12 лет в ХIХ в. до 7–9 (и даже менее) лет в ХХ-начале ХХI вв.
Если в конце депрессии при постоянстве валовых инвестиций происходит рост инвестиций чистых (сокращаются затраты на амортизацию морально устаревшего оборудования), то для стадии оживления характерен рост и валовых капиталовложений. Так, в благополучном 1998 г. в США объем валовых инвестиций составил 765 млрд долл., а величина потребленных в производстве инвестиционных товаров (амортизация) – лишь 505 млрд долл. Это значит, что прирост основного капитала в виде чистых инвестиций характеризовался цифрой 260 млрд долл. Растущий спрос на машины и оборудование стимулирует расширение производства в инвестиционном секторе национальной экономики. Это позволяет собственникам горнодобывающих, металлургических, энергетических и т.п. фирм, постепенно (промежуточный отрезок кривой совокупного предложения) восстанавливать докризисный уровень рентабельности и вместе с тем увеличивать заработную плату своим работникам. Как следствие, повышается спрос со стороны последних на продукцию и потребительского сектора, успешно удовлетворяя который, легкая, пищевая промышленность, агробизнес, сфера услуг и целый ряд других отраслей тоже начинают наращивать объем выпуска. Причем наивысшие темпы роста наблюдаются, наоборот, у производителей инвестиционных благ и потребительских товаров длительного пользования. Например, в 1998 г. в США, несмотря на демографические проблемы, было начато строительство 176 тыс. жилых домов, что явилось наивысшим показателем за десятилетие. В соответствии с кейнсианской функцией потребления рост благосостояния населения сопровождается повышением предельной склонности к сбережению и соответственно – расширением доли доходов, направляемых затем на покупку дорогостоящих товаров типа холодильников, компьютеров, автомобилей и т.п. Раз нарастает спрос, то функционирующие здесь крупные предприятия-монополисты рано или поздно реагируют на него и увеличивают коэффициент загрузки производственных мощностей, расширяют (правда, опять-таки, с некоторым опозданием и достаточно вяло) занятость на своих предприятиях. А пока они «раскачиваются», накопленный за период спада и депрессии объем товарных запасов из-за роста объема продаж в оптовой и розничной торговле достигает нормы. Спрос на ссудный капитал обычно растет быстрее, чем наращивается его предложение, и это влечет за собой рост процентной ставки за кредит. Однако такое удорожание кредита сочетается с ростом курсов ценных бумаг вследствие повышения рентабельности фирм и активной выплаты дивидендов акционерам. Впрочем, рост процентной ставки не сказывается заметно на инвестиционной активности предприятий, которая подстегивается другими факторами – прежде всего высокой ожидаемой прибылью от капиталовложений. В результате кредитной экспансии высокими темпами нарастает денежная масса, находящаяся в обращении. Расширение спроса на товары и услуги побуждает фирмы, занятые в потребительском секторе, делать дополнительные заказы на инвестиционные товары, и подобное взаимодействие двух секторов национальной экономики толкает ее вперед. Когда же объем ВВП достигает предкризисного уровня, оживление перерастает в подъем, на котором происходит чистый рост национальной экономики, и «рысь переходит в галоп».
Фаза подъема отличается от фазы оживления в основном лишь количественно. Например, она характеризуется высокими ценами, высокими прибылями фирм (намечается переход на классический отрезок кривой AS). Курс акций растет до максимального в данном цикле уровня. Так, в 2005 г. из-за благоприятной конъюнктуры на нефтяном рынке он увеличился в ОАЭ на 105%, а в Саудовской Аравии - на 65%.[33] Вследствие интенсивного роста потребительского, инвестиционного и государственного спроса темпы роста ВВП значительно ускоряются. Расширение налогооблагаемой базы может вызвать коренное изменение финансовой ситуации в стране и появление в ней бюджетного профицита (как это случилось в США в 1998 г.), что позволяет начать погашение возросшего в обстановке рецессии государственного долга. Достигаемый со временем пик цикла характеризуется не только отсутствием вынужденной безработицы, но даже появлением сверхзанятости, функционированием национальной экономики на полную мощность.
Но завершающая стадия подъема существенно отличается от начальной его стадии. Опережающие индикаторы конъюнктуры обнаруживают некие симптомы перелома в деловой активности: сокращаются средняя продолжительность рабочей недели, темпы роста заказов на товары длительного пользования, приостанавливается чистый прирост основного капитала, динамика индекса курсов акций становится исключительно нестабильной (соответствующие индексы «пляшут» то вверх, то вниз), на ряде товарных рынков из-за опережающего роста предложения по сравнению со спросом начинают понижаться цены. Грядущий кризис перепроизводства становится в немалой степени «заслугой» сферы торговли, которая в погоне за товарооборотом делает чрезмерные заказы у нередко ничего не подозревающих производителей. Из-за этого подъем на своей завершающей стадии носит исключительно спекулятивный характер. На верхней поворотной точке цикла такой инфляционный бум неминуемо сменяется новым спадом – прежде всего из-за резкого сжатия инвестиционного спроса. Обновив на стадиях депрессии и оживления основной капитал, фирмы склонны ожидать от него отдачи, предпочитая не делать новых масштабных закупок оборудования. Такое нарастающее несоответствие между инвестиционным спросом и предложением капитальных благ рано или поздно приводит к быстро нарастающим трудностям сбыта по всей технологической цепочке фирм, связанных системой разделения труда.
В то же время не следует однозначно негативно оценивать происходящее после этого падение объема национального производства. Циклический кризис наряду со своими разрушительными последствиями выполняет, однако, и важные созидательные функции:
1) во время кризиса, пусть на короткое время, но происходит – стихийным путем – насильственное приспособление структуры производства к структуре платежеспособных потребностей, т.е. достигается сбалансированность спроса и предложения. Прохождение рыночной экономики через кризисную фазу – это один из способов ее саморегулирования, изменения отраслевой структуры, сброса не пользующейся спросом продукции. Поэтому так называемое «бескризисное» развитие плановой экономики неминуемо сказывалось на уровне ее сбалансированности: не получая своевременного разрешения, в ней накапливались глубинные диспропорции, которые рано или поздно должны были ввергнуть ее в глубочайший кризис;
2) выход из циклического спада обеспечивается массовым обновлением основного капитала за счет использования технологических достижений. Усиливая моральный износ основных фондов предприятий, и диктуя необходимость их интенсивной замены, кризис как бы «провоцирует» ускорение научно-технического прогресса на базе всемерной интенсификации производства. Он ставит производителей перед выбором: либо они вписываются в требования современного этапа НТП, либо автоматически превращаются в банкротов – поскольку в конкурентной среде выпускаемая ими продукция становится некачественной и дорогостоящей. Именно такие последствия, в конечном счете, имел энергетический кризис 70-х–начала 80-х годов ХХ в., проявившийся с особой интенсивностью в странах, лишенных значительных нефтяных месторождений. Стимулируя поиск дешевых заменителей нефти и внедрение ресурсосберегающих технологий (в том числе выпуск более экономичных в плане потребления топлива автомобилей), этот кризисный спад спровоцировал радикальную технологическую реконструкцию. В результате уже в 1986 г. затраты нефти в расчете на единицу ВВП в США и Западной Европе сократились в 1,5 раза, а в Японии – в 2 раза по сравнению с уровнем 1972–1973 гг. Наша же страна в этот период (не случайно названный периодом «застоя») откровенно «жировала» на нефтедолларах, большинство предприятий гражданского сектора не стремились активно заниматься ресурсосбережением и внедрять новые поколения машин и оборудования. В результате бескризисное развитие обернулось тактическими выгодами и стратегическими потерями отечественной экономики.
3) кризис «вычищает» из национальной экономики слабые в техническом отношении, неконкурентоспособные фирмы, что содействует повышению общего уровня производительности труда, а значит, и снижению издержек производства многих товаров. В результате потребители получают на рынке возможность покупать более дешевые товары и услуги. Поэтому в обстановке общехозяйственного спада роль государства состоит вовсе не в вытаскивании множества нежизнеспособных предприятий из кризисной «ямы» (как это до сих пор практикуется в России), а в обеспечении финансового оздоровления экономики путем «сброса» неэффективных, устаревших производств, одновременно с санацией потенциально перспективных фирм. Между тем в советской хозяйственной практике господствовал идеологический по сути тезис о необходимости всемерной поддержки отстающих промышленных предприятий, колхозов, что на деле обернулось растратой ограниченных производственных ресурсов и, как результат, сочетанием острого товарного дефицита и высоких по мировым меркам цен на целый ряд товаров, так сказать, «не первой необходимости».
4) кризис обеспечивает «рассасывание» товарных излишков, происходящее в этот период снижение цен приводит к расширению сбыта (особенно товаров высокоэластичного спроса), повышению стимулов внешнеторговой экспансии фирм данной страны. И, наращивая экспорт, используя демпинговые цены, страны-экспортеры с рыночной, развивающейся в форме цикла экономикой, не только быстрее выходят на траекторию оживления, по и получают на многие годы в свое распоряжение рынки тех стран, производителей которых они успешно разорили в кризисный период своей активной ценовой стратегией, разнообразными скидками на форсированную реализацию залежалых товаров.