Должно быть, критика и в правду гнусна, – если добросовестный критик во время своего благодетельного, на первый взгляд, порыва или спустя некоторое время чувствует неоднозначного содержания осадок; как будто критиковал он не окружающих, а самого себя. Впрочем, здесь есть доля правды, – если допустить, что наше окружение отчасти походит на зеркало, хотя бы кривое. Кривое – потому, что состоит из множества сознаний. Ну а в том, что сознание человека есть ничто иное, как кривое зеркало, сомневаться вряд ли возможно. Выходит, общество, – просьба, воздержаться от сарказма в ключе LSD, – итак, общество – это собрание кривых зеркал. И потому критиковать с надлежащим цинизмом бывает сложно. Появляется отвращение к самому этому действию, (когда оно, начинаясь внутри, исходит наружу), хотя и кажется, что нельзя не любить поливать грязью тех, кто этого заслуживает.
Иногда чувство несогласия всё же берёт верх над отвращением к критике. К примеру, когда случается наблюдать героически суетящихся идиотов, которым зачем-то нужно постоянно куда-то отходить по каким-то выдуманным делам, не имеющим в действительности никакого значения. Они выходят из дома помногу раз в день, хотя можно выйти один раз и вернуться тоже один раз – после выполнения поставленных задач, половину из которых, правда, вообще можно проигнорировать. Но они всё равно ходят туда – обратно как челнок. Наверное, потому, что тратят свою до восхищения никчёмную жизнь на эти перебежки специально, чтобы лишить себя удовольствия созерцать её восхитительную никчёмность. В голове у них такая геометрически правильная пустота, что было бы необоснованным нарушением её совершенства заполнять эти просторы изобретением более полезных занятий, чем поэтичные прогулки по несуществующим делам или – с той же целью (вернее, без всякой действительной цели) – воодушевляющая езда на автомобиле, которая требует, кстати, ощутимых затрат на бензин. Но деньги тратить больше не на что, поскольку и интересов никаких нет.
Когда доводится выпивать, – всегда щедро наливая любого напитка до краёв, произносят до анекдотичности дурные тосты, как будто не имеют права опрокинуть рюмки-другой, не выдавив из себя этого доброкачественного гноя, который мешает кристально чистой водке с легкостью проскользнуть вниз по горлу. Однако водка всё равно застревает, ведь на следующий день они с улыбкой на лице сказывают былины, о том, как же она надоела, или – ещё лучше – выступают с научным докладом о вреде чрезмерного её употребления, но, к сожалению, позже забывают свои ценные теоретические обобщения и снова пьют горькую, потому что другой вкус понимать сложно, а главное – не нужно (в целях экономии). И если нет той бодрящей приятной горчинки, то появляется диссонанс. Компромисс может составить исключительно дешёвое помойное пиво с его неизменно изысканным ароматом, цветом и вкусом. Что же касается до еды, поглощают её не для того, что голодны, а для того, чтобы компенсировать свои расходы на угощение выпивкой, хотя и тратят деньги только на неё и, как сказано выше, на бензин, иначе как же добраться до места назначения...
Надо полагать, теперь вся гнусность критики достаточно ощутима, чтобы прерваться немедля. Ещё пару минут назад по стеклу ползало две мухи, сейчас их уже с десяток – вот это действительно достойно критического обозревания, и, что ещё важнее, требует скорейшей редакции, корректуры и печати: мухобойкой!