Пока мы собирались в дорогу, Эбби почти не разговаривала. А по пути в аэропорт вообще молчала. Просто отрешенно смотрела в окно, едва отвечая на наши вопросы. Я не знал, подавлена ли она отчаянием или просто сосредоточилась на проблеме.
Когда мы приехали в отель, разговор с менеджером Америка взяла на себя. Сунула ему свое фальшивое удостоверение с таким невозмутимым видом, будто уже делала это тысячу раз.
Кстати, может, она и правда тысячу раз это делала. Наши девушки были в Вегасе не впервые. Потому-то и умудрились достать так удачно подделанные документы; потому-то, за что бы Эбби ни взялась, Мерик никогда не сомневалась в ее успехе. В этом порочном городе девчонки многое повидали, и теперь их мало чем можно было смутить.
Ну а Шепли выглядел как типичный турист. Стоял, задрав голову, посреди холла и разглядывал роскошный потолок.
Мы вместе с багажом втащились в лифт. Я привлек Эбби к себе.
— Все в порядке? — спросил я, целуя ее в висок.
— Да, только я предпочла бы находиться где-нибудь в другом месте, — вздохнула она.
Двери лифта открылись. Мы вышли на узорчатую ковровую дорожку, устилавшую весь коридор. Америка с Шепом направились в одну сторону, мы с Эбби — в другую. Наш номер был в конце этажа.
Эбби сунула карточку в щель замка и толкнула дверь. Комната оказалась такой просторной, что даже огромная кровать в ней терялась.
Я поставил чемоданы к стене и принялся щелкать всеми подряд выключателями. Наконец нашел нужный: тяжелые шторы раздвинулись, и мы увидели шумный, горящий огнями Лас-Вегас-Стрип. При нажатии другой кнопки сдвинулся тюль.
Вид из окна Голубку не заинтересовал. Она туда даже не взглянула. Весь этот блеск уже давно утратил для нее всякую привлекательность.
Я поставил на пол нашу ручную кладь и, озираясь, сказал:
— Красиво, правда?
Эбби раздраженно на меня посмотрела.
— Что? — спросил я.
Одним движением открыв чемодан, она покачала головой:
— Мы не на каникулах, Трэвис. Тебе вообще не стоило сюда ехать.
Я быстро подошел к ней и обнял за талию. В этом городе Голубка стала какой-то другой, но я остался прежним. Она, как и раньше, могла рассчитывать на мою поддержку, и я собирался защитить ее от духов прошлого.
— Куда бы ты ни поехала, я за тобой, — сказал я ей на ухо.
Она прислонилась затылком к моей груди и вздохнула:
— Мне нужно спуститься. А ты оставайся здесь или сходи прогуляйся. Увидимся позже, ладно?
— Я пойду с тобой.
Эбби повернулась ко мне лицом:
— Трэв, я не хочу, чтобы ты шел.
Я не ожидал от нее этих слов, тем более сказанных таким холодным тоном. Эбби дотронулась до моей руки:
— Мне за один уик-энд нужно выиграть четырнадцать тысяч долларов, и я должна сосредоточиться. А еще я сама себе противна, когда сижу за карточным столом. Не хочу, чтобы ты меня такой видел.
Я подобрал волосы, падавшие ей на глаза, и поцеловал ее в щеку:
— Как скажешь, Голубка.
Я даже не притворялся, будто понимаю Эбби, но отнесся к ее решению с уважением.
Мерик, постучав, вошла к нам в номер. На ней были туфли на высоченном каблуке и то же облегающее платье, которое она надевала на вечеринку для пар. Трехслойный макияж старил ее лет на десять.
Я помахал Америке и взял со стола ключи. С видом тренера, который дает своему боксеру напутствие для поднятия боевого духа, Мерик принялась готовить подругу к предстоящему вечеру.
Шепли топтался в коридоре и пялился на подносы с недоеденным ужином, выставленные гостями за двери номеров.
— С чего предлагаешь начать? — спросил я.
— Уж точно не с того, чтобы сделать предложение руки и сердца.
— Ты сегодня просто жжешь! Пойдем вниз.
Выйдя из лифта, я увидел, что отель ожил: люди, словно кровь, текли по венам коридоров. Группки женщин, одетых как порнозвезды, семейные пары, иностранцы, холостяцкие компании и персонал гостиницы сменяли друг друга, создавая своего рода упорядоченный хаос.
Преодолев скопление магазинов, мы выбрались на бульвар и вскоре увидели толпу, собравшуюся перед одним из казино. Оказалось, все смотрели на фонтан, который пульсировал в такт какой-то патриотической песне. Шепли завороженно замер при виде струй воды, танцующих и сеющих разноцветные брызги.
Видимо, мы подоспели только к концу шоу, потому что через две минуты огни погасли и толпа тут же рассосалась.
— Что это было? — спросил я.
Шепли неподвижно смотрел на теперь уже ровную гладь бассейна:
— Не знаю, но выглядело клево.
По улицам расхаживали Элвисы, Майклы Джексоны, известные манекенщицы и мультяшные персонажи, наперебой предлагая с ними сфотографироваться за деньги. Вдоль тротуаров стояли люди, раздающие флаерсы стриптиз-клубов и питейных заведений. Шепли сунули в руки листовку с изображением до комизма полногрудой девицы в соблазнительной позе. Он бросил бумажку на асфальт, где уже валялось множество таких же.
Какая-то девушка, неспешно проходившая мимо, оглядела меня и одарила пьяной улыбкой. Туфли она несла в руке. Обернувшись ей вслед, я увидел, что ступни у нее черные: тротуар был грязный, что не мешало ему служить фундаментом для блеска и роскоши, которые громоздились выше.
— Мы спасены! — обрадовался мой братец, завидев торговца энергетическими напитками и всевозможным спиртным. Шеп взял нам два «Ред-булла» с водкой и, сделав первый глоток, улыбнулся. — Боюсь, мне не захочется отсюда уезжать!
Я достал телефон, чтобы узнать время:
— Мы уже час гуляем. Пойдем-ка обратно.
— Ты помнишь, куда нам идти? А то я запутался.
— Помню. Туда.
Мы повернули назад и вскоре оказались в гостинице, к огромному моему облегчению: честно говоря, я сомневался, что правильно запомнил дорогу. По идее, ориентироваться на Стрипе было совсем не трудно, но обилие магазинчиков, кафе и аттракционов отвлекало внимание, а Шепли к тому же настроился на праздничный лад.
Я принялся оглядывать покерные столы, выискивая Эбби, которая должна была находиться там. Вскоре я увидел ее карамельные волосы. Она сидела в окружении мужчин, держась прямо и уверенно. Америка — рядом. Среди других игроков девушки резко бросались в глаза.
Шепли махнул мне рукой, подзывая сыграть в двадцать одно. Я подошел, и мы скоротали полчаса, после чего Шеп дернул меня за рукав: Эбби стояла и разговаривала с каким-то смуглым темноволосым парнем в костюме и при галстуке. Он держал ее за локоть. Я сразу же вскочил. Шепли схватил меня за рубашку:
— Не надо, Трэвис. Погоди. Этот тип здесь работает. Если у тебя откажут тормоза, нас всех отсюда вышвырнут.
Я стал молча смотреть: парень в костюме улыбался, но Эбби была деловито-серьезной. Потом он заметил Америку и поздоровался с ней.
— Они знакомы, — сказал я, пытаясь по движениям губ понять, о чем шел разговор.
Единственное, что я разобрал, — это «Поужинай со мной» и «Я приехала не одна». На этот раз Шепу не удалось меня удержать. Я пошел разбираться, но, не дойдя нескольких футов, замер, когда говнюк в костюме поцеловал Эбби в щеку.
— Рад был снова тебя увидеть. До завтра. В пять годится? Я буду на этаже, — сказал он.
У меня подвело желудок, лицо загорелось. Америка дернула Эбби за руку, заметив меня.
— Кто это был? — спросил я.
Голубка кивнула в сторону темноволосого:
— Джесс Виверос. Я давно его знаю.
— Насколько давно?
Она взглянула на свое пустующее место за покерным столом:
— Трэвис, мне сейчас не до этого.
— Кажется, он передумал становиться священником, — сказала Америка, кокетливо поглядывая в сторону Джесса.
— Так это и есть твой бывший? — спросил я, свирепея. — Ты же вроде бы говорила, что он из Канзаса?
Эбби раздосадованно посмотрела на подругу и взяла меня за подбородок:
— Трэв, он знает, что по возрасту я не имею права здесь находиться. Дал мне время только до двенадцати. Я потом все объясню, но сейчас должна играть, договорились?
Я стиснул зубы и закрыл глаза. Моя девушка только что согласилась встретиться со своим бывшим парнем. Все внутри у меня требовало очередной выходки в духе Трэвиса Мэддокса, но Голубке сейчас было нужно, чтобы я взял себя в руки. Подавив инстинкты, я принял решение не вмешиваться и наклонился поцеловать Эбби:
— Договорились. Увидимся в двенадцать. Удачи.
Я развернулся и стал протискиваться сквозь толпу, слыша, как Голубкин голос взмыл по меньшей мере на две октавы:
— Джентльмены?
Сейчас она напомнила мне женщин, которые, чтобы привлечь к себе мое внимание, разговаривают детскими голосами, надеясь сойти за наивных дурочек.
— Не понимаю, почему она должна связываться с этим Джессом! — прорычал я.
— Наверное, потому, что хочет здесь остаться, — ответил Шепли, снова принимаясь разглядывать потолок.
— Но это ведь не единственное казино в городе! Мы можем пойти куда-нибудь в другое место!
— Она знакома с местным людом, Трэвис. И пришла сюда не случайно — если ее и разоблачат, то копам не сдадут. Удостоверение у нее выглядит красиво, но, уверен, тут она мало кого сможет обмануть. Не зря же в казино за бешеные деньги работают специальные ребята, которые ловят жуликов и тех, у кого не в порядке документы.
— Да уж, — нахмурился я.
Мы подошли к столу, где сидели наши девушки. Мерик как раз забирала Голубкин выигрыш. Эбби посмотрела на часы:
— Времени не хватило.
— Может, попробуешь двадцать одно?
— Трэв, мне нельзя проигрывать.
Я улыбнулся:
— Ты, Голубка, не можешь проиграть.
Америка покачала головой:
— Двадцать одно — не ее игра.
— А я вот немного выиграл, — сказал я, роясь в кармане. — Шестьсот баксов. Пожалуйста, возьми.
Шепли передал Эбби свои фишки:
— А у меня только триста. Они тоже твои.
Голубка вздохнула:
— Спасибо, ребята, но мне все равно не хватает пяти тысяч.
Она снова глянула на часы. Потом подняла глаза и увидела подошедшего Джесса.
— Как успехи? — спросил он с улыбкой.
— Пяти тонн не хватает, Джесс. Мне нужно еще немного времени.
— Я сделал все, что мог, Эбби.
— Понимаю. Спасибо.
Джесс неловко улыбнулся. Видимо, скандала он боялся не меньше, чем Голубка.
— Может, я попрошу своего отца, чтобы поговорил с Бенни?
— Не надо. Это проблемы Мика. Я сама попрошу об отсрочке для него.
Джесс покачал головой:
— Конфетка, ты же знаешь: ничего не выйдет. Сколько бы ты ни принесла, если это меньше, чем твой отец должен, Бенни пошлет к нему своих людей. Так что даже не суйся.
— И все-таки я должна попробовать, — сказала Голубка дрогнувшим голосом.
Джесс шагнул к ней, наклонился и тихо сказал:
— Эбби, садись на самолет и улетай. Слышишь меня?
— Слышу, — отрезала она.
Джесс вздохнул. Его взгляд отяжелел от сочувствия. Парень обнял Голубку и поцеловал в макушку:
— Извини. Если бы не моя работа, я бы постарался что-нибудь придумать.
У меня по спине пробежали мурашки: так бывало, когда я чувствовал серьезную опасность и готов был со всей яростью наброситься на врага. Но прежде чем я успел это сделать, Эбби отстранилась от Джесса.
— Я знаю, — сказала она. — Ты сделал что мог.
Джесс пальцем приподнял ей подбородок:
— Встретимся завтра в пять.
Он нагнулся, поцеловал Эбби в уголок рта и ушел. Тут только я заметил, что тело мое устремлено вперед, а Шепли в очередной раз держит меня за рубашку, да так, что костяшки у него побелели. Голубка уставилась в пол.
— Ну и что же у вас будет в пять? — вскипел я.
Америка ответила за подругу:
— Джесс разрешил ей остаться при условии, что она с ним поужинает. У нее не было выбора, Трэв.
Эбби, как бы извиняясь, подняла на меня большие грустные глаза.
— Выбор у тебя был, — сказал я.
— Трэвис, тебе когда-нибудь приходилось иметь дело с мафией? Извини, если задеваю твои чувства, но бесплатный ужин со старым другом не слишком высокая цена за жизнь Мика, — возразила Голубка.
Я покрепче сжал челюсти, не позволяя себе сказать то, о чем бы потом пожалел.
— Ну ладно, ребята. Нам надо разыскать Бенни. — Америка потянула Эбби за руку.
Мы с Шепом прошли вместе с девушками по бульвару до дома, где находилась резиденция Бенни. Здание стояло всего в одном квартале от центральной магистрали и выделялось среди окружающей пестроты своей сумрачностью. Эбби приостановилась. Потом поднялась по ступенькам к массивной зеленой двери. Постучалась. Я держал ее вторую руку, чтобы пальцы не дрожали.
Нам открыл привратник. Это был устрашающего вида квадратный чернокожий верзила. Рядом стоял типичный вегасовский мафиози: пузатый слизняк с маленькими холодными глазами, весь в золотых цепях.
— Бенни, — выдохнула Эбби.
— Кого я вижу! Ты, кажется, больше не Счастливые Тринадцать? А Мик не говорил мне, что его дочка теперь такая красавица! Я ждал тебя, конфетка. Ты ведь кое-что принесла, да?
Эбби кивнула. Бенни указал на нас.
— Они со мной, — сказала Голубка на удивление твердым голосом.
— Боюсь, вашим приятелям придется подождать снаружи, — ответил охранник невероятно низким басом.
Я взял Эбби за руку и, выставив плечо вперед, занял оборонительную позицию:
— Одну я ее не пущу. Мы пойдем вместе.
Бенни смерил меня взглядом и улыбнулся своему верзиле:
— Уговорил. Мику будет приятно узнать, что у его дочки есть такой хороший друг.
Вслед за ним мы прошли внутрь здания. Я крепко держал Эбби за локоть, стараясь закрывать ее от основной угрозы — огромного привратника. Бенни довел нас до лифта, и мы поднялись на четыре этажа.
Открылась дверь кабинета, и я увидел огромный стол красного дерева. Бенни проковылял к своему мягкому креслу и плюхнулся в него, указав нам на два свободных стула напротив. Я сел, но из-за прилива адреналина не мог сидеть спокойно: так и вертелся на месте. Мне было видно все, что делалось в комнате, и я не мог не заметить двух амбалов, стоявших позади стола.
Эбби взяла меня за руку. Я ободряюще стиснул ее пальчики.
— Мик должен мне двадцать пять тысяч. Надеюсь, ты принесла всю сумму? — спросил мафиози, царапая что-то в блокноте.
— Вообще-то… — Эбби замолчала и прокашлялась, — мне не хватило пяти тысяч. Но у меня есть еще целый день, и я их принесу. Пять тонн — это же не проблема? Ты знаешь, что я их достану.
— Эбигейл, — нахмурился Бенни, — ты меня разочаровываешь. Ты ведь прекрасно знаешь мои правила.
— П-пожалуйста! Я прошу взять сейчас девятнадцать девятьсот, а остальное принесу завтра.
Похожие на бусинки глаза Бенни метнулись от Эбби ко мне, потом снова к Эбби. Амбалы шагнули вперед каждый из своего темного угла, и по мне опять пробежали мурашки.
— Тебе известно, что я беру только всю сумму сразу. То, что ты пытаешься всучить мне часть, кое о чем говорит. И знаешь о чем? Ты боишься не собрать сколько нужно.
Амбалы сделали еще шаг вперед. Я посмотрел на их одежду, пытаясь углядеть под ней оружие. У обоих телохранителей было что-то вроде ножа, но пушек я не увидел. Вполне вероятно, пистолеты были запрятаны в ботинки, но, чтобы их достать, этим ребятам пришлось бы двигаться быстрее меня, а это может далеко не каждый. В случае чего стоит обезоружить бандитов и дать деру.
— Я достану деньги, — сказала Эбби, попытавшись улыбнуться. — За шесть часов я выиграла восемь девятьсот.
— То есть еще через шесть часов ты принесешь мне еще восемь девятьсот? — зловеще усмехнулся Бенни.
— Но ведь крайний срок только завтра в полночь! — сказал я, поглядывая на приближающихся телохранителей.
— Что ты делаешь, Бенни? — спросила Эбби, напрягшись всем телом.
— Мик мне сегодня звонил. Сказал, ты позаботишься о его долге.
— Я делаю ему одолжение. Я не должна тебе денег, — твердо ответила она.
Бенни оперся толстыми локтями о стол:
— Я собираюсь проучить Мика, и мне любопытно посмотреть, насколько ты везучая, детка.
Я инстинктивно вскочил и потянул Голубку за руку. Загородив ее своей спиной, я стал пятиться к выходу.
— Молодой человек, за дверью стоит Джосайа. Куда это, интересно, ты собрался бежать?
— Трэвис! — предостерегающе сказала Эбби.
Разговаривать больше было не о чем. Я знал: если подпущу этих амбалов хотя бы еще на шаг, они изувечат Голубку. Я заслонил ее:
— Надеюсь, ты понимаешь, Бенни: когда я вырублю твоих парней, я это сделаю не из-за отсутствия уважения. Эбби — моя девушка, и я не могу допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Бенни громко крякнул:
— Надо отдать тебе должное, сынок. Из всех, кто здесь оказывался, у тебя самые большие яйца. Я расскажу, что вас ожидает. Этого крупного парня справа от тебя зовут Дэвид. Если он не справится с тобой голыми руками, то воспользуется ножом. Дейн, вот этот, слева, мой лучший борец. Завтра у него бой, и, надо сказать, он еще ни разу не проигрывал. Береги кулаки, Дейн. Я на тебя много поставил.
Амбал весело улыбнулся дикими глазами:
— Да, сэр.
— Бенни, не надо! Я достану деньги! — прокричала Эбби.
— Ух ты! Зрелище становится все интереснее и интереснее! — усмехнулся мафиози, откидываясь на спинку кресла.
Дэвид попер на меня. Двигался этот громила медленно и неуклюже, и не успел он даже потянуться за ножом, как я нейтрализовал его ударом колена в переносицу, а потом еще дважды дал кулаком по крысиной морде. Я знал: это не очередной бой в университетском подвале, я борюсь за наши с Голубкой жизни, — поэтому в каждое свое движение вкладывал максимум силы. Наконец-то накопившаяся во мне ярость прорвалась наружу. От этого мне было легко. Еще два удара кулаком, один удар локтем, и Дэвид валяется на полу большой кровавой кучей.
Запрокинув голову, Бенни зашелся истерическим смехом и забарабанил рукой по столу, как ребенок, который смотрит воскресные мультики:
— Твоя очередь, Дейн. Ты ведь его не испугался?
Дейн приблизился ко мне более осторожно, в его прицельных движениях чувствовалась точность, свойственная профессиональным борцам. Он занес руку, но я шагнул в сторону и со всей силы наскочил на него плечом. Мы оба споткнулись и повалились на стол Бенни. Дейн сгреб меня обеими руками и бросил на пол. Двигался он побыстрее, чем я ожидал, но все равно недостаточно проворно. Несколько секунд мы катались по полу, и этого времени мне хватило, чтобы как следует вцепиться в противника. Но тут Дейн умудрился прижать меня своим телом и приготовился несколько раз съездить мне по лицу.
Тогда я схватил его за яйца и скрутил их. Бандит взвыл от боли, и, прежде чем он успел оправиться от шока, я взял над ним верх: прижал коленом и, придерживая за длинные волосы, стал наносить удар за ударом, так что его голова каждый раз билась о ножку стола Бенни. Наконец Дейн сумел подняться. Он был весь в крови и потерял ориентацию в пространстве. Я поглядел на него, потом снова напал, изливая всю свою ярость. Один раз он смог увернуться и ударил кулаком мне в челюсть.
Я подумал: «Может, он и борец, но Томас бьет куда сильнее. Справиться с этим бандюгой большого труда не составит».
Улыбнувшись, я поднял указательный палец:
— Одно очко в твою пользу!
Вскоре под неуемный хохот Бенни я одержал окончательную победу. Мой локоть врезался Дейну прямо в лицо, и он вырубился, прежде чем его туша грохнулась на пол.
— Браво, молодой человек! Это просто потрясающе! — сказал мафиози, хлопая в ладоши.
Я тут же схватил Эбби и потащил ее за собой, но вдруг перед нами возник Джосайа, закрыв своим массивным телом весь дверной проем.
— Прикажете заняться им, сэр? — спросил он.
При этом его бас прозвучал так невинно, будто он просто добросовестно выполнял свою работу, ничего против нас не имея. Бенни замахал руками:
— Нет, нет, нет! — Он все еще был в восторге от импровизированного представления. — Как тебя зовут?
— Трэвис Мэддокс, — ответил я, тяжело дыша, и вытер о джинсы кровь Дейна и Дэвида.
— Трэвис Мэддокс, думаю, ты сможешь помочь своей маленькой подружке выпутаться.
— И как? — спросил я, отдуваясь.
— Завтра Дейн должен был участвовать в поединке. Я поставил на него кучу бабок, но, похоже, бедняга теперь не скоро выйдет на ринг. Предлагаю тебе занять его место, и, если сделаешь мне хороший сбор, я прощу вам пять сто, которые задолжал Мик.
Я повернулся к Эбби:
— Голубка?
— Ты в порядке? — спросила она, вытирая кровь с моего лица, и сжала губы.
На глазах у нее появились слезы.
— Это не моя кровь, детка. Не плачь.
Бенни встал:
— Сынок, я занятой человек. Да или нет?
— Да, — сказал я. — Назови место и время, и я приду.
— Будешь драться с Броком Макмэнном. Парень серьезный. Участвовал в чемпионате по боям без правил.
Я знал это имя.
— Просто скажи, куда прийти.
Бенни дал мне адрес, и по его физиономии расплылась акулья улыбка.
— Ты мне нравишься, Трэвис. Думаю, мы поладим.
— Сомневаюсь.
Я открыл перед Голубкой дверь и удерживал оборонительную позу до тех пор, пока мы не вышли из здания.
— О боже мой! — вскричала Америка, увидев, что моя одежда забрызгана кровью. — Ребята, вы целы?
Она схватила Эбби за плечи и принялась изучать ее лицо.
— Я в порядке. Просто каникулы продлеваются еще на день. Для нас обоих, — ответила Голубка, вытирая глаза.
Взявшись за руки, мы с ней рванули в отель. Шепли с Америкой не отставали. На мою окровавленную одежду никто из встретившихся нам людей не обратил внимания. Разве что ребенок, с которым мы ехали в лифте.
Как только мы все вошли в наш с Голубкой номер, я разделся и отправился в ванную: не терпелось смыть с себя грязь.
— Какого хрена у вас там произошло? — наконец-то спросил Шепли.
Стоя под струями воды, я смутно слышал голоса друзей и вспоминал события последнего часа. С одной стороны, я страшно испугался за Эбби. С другой — выплеснул всю свою злость на Дэвида и Дейна. Такого кайфа не доставил бы мне ни один наркотик.
«Интересно, — подумал я, — те два бандюгана очухались или Бенни просто велел выволочь их на улицу и там бросить?»
Меня охватило странное спокойствие. Измолотив людей этого мафиози, я освободился от гнева, напряжения и неудовлетворенности, которые копились во мне годами, и стал почти нормальным человеком.
Донесся крик Америки:
— Вот ничтожество! Я убью его! Убью сукина сына!
Я выключил воду и завернулся в полотенце.
— У одного из парней, которого я вырубил, на завтра был назначен бой, — сказал я Шепли. — Я пойду вместо него, и тогда Бенни спишет Мику оставшиеся пять тысяч.
Америка вскочила с места:
— Это абсурд! И зачем только мы помогаем Мику, Эбби? Он же бросил вас волкам! Нет, я его точно убью!
— Если я не сделаю этого раньше, — буркнул я.
— Становитесь в очередь, — сказала Эбби.
Шепли беспокойно заерзал:
— Так, значит, бой завтра?
Я коротко кивнул:
— В клубе под названием «Зеро». В шесть часов. Буду драться с Броком Макмэнном, Шеп.
Мой двоюродный брат покачал головой:
— Ни за что! Ни в коем случае, Трэв! Это ведь маньяк хренов!
— Знаю, — сказал я. — Но он же не за девушку свою борется! — Я обнял Эбби и поцеловал ее волосы. Она по-прежнему тряслась. — Всё в порядке, Голубка?
— Нет, не всё! Не в порядке очень многое. Даже не знаю, как тебя от всего этого отговорить.
— Ты же наблюдала за мной сегодня? Я справлюсь. Я видал, как дерется Брок. Он крутой парень, но одолеть его очень даже можно.
— Не хочу, чтобы ты делал это, Трэв.
— А я не хочу, чтобы ты завтра вечером шла ужинать со своим бывшим. Но, видимо, нам обоим придется сделать кое-что не совсем приятное, если мы хотим спасти твоего никчемного отца.