§ 1.Предмет лингвистики текста
Становление лингвистики текста в качестве отдельной отрасли филологии отражает весь ход развития современной лингвистической науки. Текст есть первичная данность всего гуманитарно-философского мышления и является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины1. Эта мысль, высказанная советским ученым М. М. Бахтиным, стала программной для . новой области языкознания, которая получила название лингвистика текста. С ним солидарен известный немецкий исследователь 3. Й. Шмидт, который писал, что текст есть первичная данность, базовая категория2. Высказывания о тексте как альфе и омеге лингвистических исследований мы находим во многих работах современных ученых-лингвистов 3. Они считают основной единицей языка не слово и не предложение, а текст4. Именно текст, а не предложение является высшим и независимым языковым единством.
В настоящее время лингвистика текста как новая область науки приковывает к себе особое внимание ученых самых различных направлений. Сегодня уже звучит как трюизм утверждение о том, что последние десятилетия отмечены бурным развитием этой науки как в отечественном, так и в зарубежном языкознании. Опубликованы многочисленные монографии и статьи, написаны пособия, проводились конференции и симпозиумы, посвященные лингвистике текста. Немецкий лингвист П. Хартманн, много и плодотворно работающий в области теории текста, в одной из своих работ писал, что в настоящее время существует лингвистика, ориентированная на изучение текста. Эта область лингвистики представляет собой самый передовой фронт плодотворных языковых исследований. Она расширяет диапазон интересов в лингвистике и открывает область, в которую входят все лингвистические идеи — старые, более новые, новые и новейшие. Предмет исследования этой области лингвистики открывает новые перспективы для лингвистических исследований &.
1 См.: Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках.— В кн.: Эстетика словесного творчества. М., 1979, с. 281.
4 См.: Шмидт 3. Й. «Текст» и «история» как базовые категории.— В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 1978, с. 91.
3 См.: Вейнрих X. Текстовая функция французского артикля.— В кн.: Новое
в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 1978, с. 371.
4 См.: Halliday M. А. К. Language Structure and Language Function in New Ho
rizons in Linguistics. London, 1974, p. 145.
5 См.: Hartmann P. Text als LinguistischesObjekt.— In; Beitrage zur Textlinguis-
tik. Miinchen, 1971, S. 9—29.
Интерес к изучению текста обусловлен стремлением объяснить язык как глобальное явление с точки зрения современного языкознания, как цельное средство коммуникации, глубже изучить связи языка с различными сторонами человеческой деятельности, реализуемыми через текст. Этот интерес объясняется также стремлением посредством текста познать бытие языка, вечно живого и многогранного, постичь те его закономерности, которые раскрываются только при функционировании языковых единиц в отрезках, больших, чем предложение. При этом предметом изучения является одна из основных функций языка — функция создания текста1. Лингвистика текста — это наука о сущности и организации предпосылок и условий человеческой коммуникации. Интенсивное изучение текста намечает поворот от лингвистики языка к лингвистике речи, усиление внимания к акту коммуникации.
Идея изучения связного текста возникла в противовес «атомизму» и классификационным (таксономическим) методам исследования конечных языковых единиц, выдвигавшимся представителями различных школ структурализма. Расшатыванию основ структурной лингвистики способствовал тот факт, что целый ряд явлений не укладывался в схемы, предложенные структурной лингвистикой. Для структурализма было характерно расчленение потока речи на конечные (дискретные) единицы и их классификация. Одностороннее увлечение фонологией и морфологией, игнорирование значения привело к тому, что ни одна из этих школ не могла предложить исчерпывающей теории языка. Все их можно объединить как антименталистические.
Описание такой многоплановой системы, как текст, предполагает привлечение принципиально новой системы понятий и методов анализа, а также использование данных, ранее добытых языкознанием. Становление лингвистики текста как науки было обусловлено всем ходом развития современной филологической науки.
Для отечественной науки антименталистические тенденции, упомянутые выше, никогда не были характерны. В советском языкознании разносторонне разрабатывался содержательный аспект теории языка. В трудах таких ученых, как В. В. Виноградов, Л. В. Щерба, И. И. Мещанинов, В. М. Жирмунский, Б. А. Ларин, С. Д. Кацнельсон и др., язык рассматривался как действительное практическое сознание, рассматривались его связи с мышлением, культурой, психологической деятельностью. Для отечественной науки характерны тесные связи языкознания с литературоведением, психологией, семиотикой, логикой.
Понятие связного текста не ново. Оно восходит к теории высказывания у дескриптивистов, где высказывание рассматривается как отправная точка лингвистических процедур, и к понятию языкового материала в тройственной системе оснований Л. В. Щербы. В глоссема-тике текст также рассматривается как единственно данное.
В предлагаемом пособии преимущественно анализируются художественные тексты и все обобщения строятся именно на них.
1 См.: Хэллидей М. А. К. Место «функциональной перспективы предложения» (ФПП) в системе лингвистического описания.— В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 197(1, с. 139. .
§ 2. Связь лингвистики текста с другими науками
Связи лингвистики текста с различными языковедческими дисциплинами совершенно очевидны. Так, представление о семантической структуре слова как о вероятностно-стохастической структуре, способной втягивать в свою орбиту дополнительные представления, связано с лексикологией и семасиологией. Однако оно непосредственно связано и с текстом, и только в тексте раскрывается эта способность слова и реализуются вторичные значения языковых единиц.
Вторичные (переносные) значения языковых единиц противопоставляются прямым, первичным значениям. Это явление по-разному описывается различными учеными и различными школами. Сущность его сводится к следующему: с помощью конечного числа словесных знаков язык может описать бесконечное множество окружающих нас предметов и явлений. Это происходит благодаря асимметрии языкового знака: один и тот же графический и звуковой ряд (один и тот же словесный знак) может обозначать различные предметы и явления. Другими словами, его можно использовать в прямом значении, зафиксированном в словаре, и в переносном (вторичном кодовом) значении, которое, как правило, порождается текстом и может быть не зафиксировано словарями1.
Тесные связи существуют и между лингвистикой текста и лингвостилистикой 2. К сфере лингвостилистики относится описание типов /текста. Функциональная стилистика, как известно,— один из важнейших разделов лингвостилистики. С другой стороны, выделение типов текста, построение типологии на уровне текста рассматриваются как один из основных разделов лингвистики текста. Таким образом, области исследования лингвистики текста и лингвостилистики пересекаются.
Другой важнейшей задачей лингвостилистики является изучение экспрессивных средств языка, а именно: исследование экспрессивно-эмоционального потенциала языковых единиц различных уровней и его реализации в речи. Для лингвостилистики последних лет характерны два основных направления: системное описание стилистически маркированных элементов и изучение их функционирования3. Это означает взаимодействие стилистической парадигматики и синтагматики. Подлинно системное описание языковых элементов обязательно связано с изучением их сущностных свойств. Сближению стилистики и лингвистики текста способствует наметившаяся, особенно в отечественном языкознании, тенденция к изучению не изолированных языковых единиц^ отношений, ,в которые они вступают при формировании связ-
1 См.: Weinrich H. Linguistik der Luge. Heidelberg, 1966, с. 19 и далее; Азнау-рова Э. С. Стилистический аспект номинации словом как единицей речи.— В кн.: Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977, с. 86—129; Van Dijk T. A. Textand Context. Exploration in the Semantics and Pragmatics of Discourse. N. Y., 1976.
a См.: Кожина М. Н. Об отношении стилистики к лингвистике текста,— В сб.: Функциональный стиль научной прозы.Проблемы лингвистики и методики преподавания. М., 1980, с. 3 и далее.
3 См.: Гальперин И. Р. Проблемы лингвостилистики.— В кн.: Новое в зарубежной лингвистике, Вып. IX, М., 1980, с, 11,
ного текста. Исследователя текста, так же как стилиста, интересует не только языковая динамика, но и языковая статика. В экспрессивных средствах языка и стилистических приемах заложено диалектическое единство противоположностей — неповторимость созданного художником слова образа и способность неограниченно повторяться в своих моделях. Неповторимость, уникальность художественного образа может быть раскрыта только в рамках целостного текста, так как свою подлинную, настоящую жизнь экспрессивные средства языка обретают только в тексте. Однако проникновение в образ возможно только в том случае, если известны модели, по которым он строится.
Существуют различные трактовки понятия «стиль»: как корреляции мысли и языкового выражения, как отклонения от нормы, как варианта отражения объективной действительности, закрепленного в языковой материи. Последнее понимание стиля особенно тесно связано с изучением текста. Именно в тексте фиксируется тот или иной вариант отражения объективной действительности.
Лингвистика текста связана с синтаксисом. Изучение текста как особой системы возможно в том случае, если существуют единицы текста, которые характеризуются не только протяженностью, но и особыми свойствами входящих в них элементов. Членением текста, выделением единиц, составляющих текст, начали заниматься задолго до оформления лингвистики текста как самостоятельной области языкознания. Это и определяет связи лингвистики текста с синтаксической теорией, так как актуальное членение, выделение темы и ремы возможно не в рамках предложения, а только в рамках текста {единиц, больших, чем предложение).
Лингвистику текста характеризует как общность с другими языковыми дисциплинами, так и отличие от них. Главным образом это касается методики исследования. Для лингвистики текста характерно объяснение лингвистических фактов не только с помощью лингвистических же фактов — сочетаемости языковых знаков, их распределения в речевой цепи, но и широкое привлечение экстралингвистических факторов: ситуации порождения и восприятия текста, коммуникативной и прагматической установки автора, соотнесение писателем созданной в тексте модели мира с самим этим миром.
Лингвистика текста интегрирует также данные смежных наук — философии, логики, марксистско-ленинской эстетики, психологии и др. Для нее характерны и пограничные исследования, осуществляющие «стыковку» различных областей знания.
§ 3. Основные направления развития лингвистики текста
Можно выделить несколько направлений, по которым развивается в настоящее время лингвистика текста:
1. Изучение текста как системы высшего ранга, основными при
знаками которой являются целостность и связность.
2. Построение типологии текстов по коммуникативным параметрам
и соотнесенным с ними лингвистическим признакам (понимаемым широко в единстве плана выражения и плана содержания).
3. Изучение единиц, составляющих текст.
4. Выявление особых текстовых категорий.
5. Определение качественного своеобразия функционирования языковых единиц различных уровней под влиянием текста, в результате
их интеграции текстом.
6. Изучение межфразовых связей и отношений*.
Иные сферы в лингвистике текста выделяет немецкий лингвист П. Хартманн. Он говорит о трех разделах: 1) общая лингвистика текста; 2) лингвистика конкретного текста; 3) лингвистика типологии текстов2.
По мнению известного немецкого ученого Э. Косериу, лингвистика текста является одним из трех основных направлений развития лингвистической мысли наряду со структурно-функциональной и генеративно-трансформационной лингвистикой3. Несмотря на то что она оформилась как самостоятельная область языкознания сравнительно недавно, по глубине теоретического осмысления языковых проблем, по широте диапазона разрабатываемых вопросов она может быть поставлена в один ряд с названными выше разделами науки.
Лингвистика текста изучает различные аспекты текста, а именно:
1) онтологический аспект — характер существования текста, его
статус, отличие от устной речи;
2) гносеологический аспект — характер отражения объективной
действительности в тексте, а в случае художественного текста — характер отражения реального мира в идеальном мире эстетической действительности;
3) собственно лингвистический аспект — характер языкового
оформления текста;
4) психологический аспект — характер восприятия текста;
5) прагматический аспект — характер отношения автора текста
к объективной действительности и к содержательному материалу.
Рассматривая каждый аспект в отдельности, можно выявить следующее:
М. Изучение текста как системы высшего ранга предполагает признание того, что текст есть некое сложное единство, структурно-семантическое образование, отличное от простой последовательности предложений. Это единство, объединенное коммуникативной целостностью, смысловой завершенностью, логической, грамматической и семантической связями. Наблюдения над структурой текста, над взаимоотношениями между глубинной и поверхностной структурами, образующими глобальную структуру текста, являются наиболее перспективным направлением исследований. Одна из проблем, возникающих в связи с изучением текста как сложного единства,— определение сущностных особенностей текста, его отличие от предложения (высказы-
1 Возможно иное определение предмета лингвистики текста. Ср., например:
Изенберг X. О предмете лингвистической теории текста.— В кн.: Новое в зарубежной
лингвистике. Вып. VIII. М., 1978, с. 43 и далее.
2 См.: Hartmann P. Op. cit.
8 См.: Косериу Э. Современное положение в лингвистике.— Известия АН СССР. Серия литературы и языка, 1977, № 6,
вания), сверхфразового единства, характер его существования во времени и пространстве, характер отображения в тексте реального мира. Языковедов также занимает вопрос, можно ли включать текст в иерархию языковых уровней. Задачей лингвистики становится и отыскивание семантических и синтаксических критериев единства текста, единства внутреннего строения текста, представляющего собой функционально, семантически и структурно завершенное целое.
2. Построение типологии текстов представляет собой значительные трудности в связи со сложностью самого объекта и его бесконечной вариативностью. Тем не менее известные успехи в этой области достигнуты. Существуют описания коммуникативных, структурных и семантических особенностей текста сказки, баллады, лирического стихотворения, мифа, детектива, короткой газетной статьи.
Помимо описаний типов текстов, объединенных по принадлежности к одному функциональному стилю, к одному жанру, известны иные критерии построения типологии текстов. Так, Г. В. Ейгер и В. Л. Юхт выдвигают следующие два подхода к типологии текстов: первый основан на анализе типов связности текста, анализе способов соединения входящих в текст элементов; в основе второго лежит исследование коммуникативной установки и определяемых ею структурно-семантических особенностей текстов1.
Типология, создаваемая по второму принципу, строится вокруг модели речевого акта, предложенной основателем структурализма Р. Л. Якобсоном2. В зависимости от того, на какой компонент коммуникативного акта ориентируется текст, строятся различные оппозиции.
Так, например, при ориентации на отправителя сообщения различаются тексты индивидуальные и коллективные. К индивидуальным текстам относится большинство художественных текстов. Коллективными текстами могут быть тексты, относящиеся к научной прозе, деловой речи (законы, постановления) и т. п.
При установке на сообщение возникает оппозиция текстов: художественные/нехудожественные'.
При анализе структуры текста выделяются такие оппозиции, как отмеченные/неотмеченные тексты; полные/неполные; клиширован-ные/неклишированные. В зависимости от моделируемых отношений предлагается еще ряд оппозиций, которые, хотя и не исчерпывают всего многообразия текстов, могут быть основой одной из возможных типологий текстов. Так, Т. Ван Дейк предлагает следовать при типологии текстов трихотомическому подходу, предложенному еще Аристотелем, то есть учитывать способ представления материала, манеру изложения и объект репрезентации4, а М. Р. Майенова строит типологию текстов,
1 См.: Ейгер Г. В., Юхт В. Л, К построению и типологии текстов.— В сб.!
Лингвистика текста. Материалы научной конференции. Ч. I. M., 1974, с. 105.
2 См.: Якобсон Р. Л. Лингвистика и поэтика.— В кн.: Структурализм: «за» и
«против». М., 1979, с. 197 и далее.
» См.: Ейгер Г. В., Юхт В. Л. Указ. соч., с. 107.
4 См.: Van Dijk Т. A. Some Aspects of Text Grammar. The Hague — Paris, 19724 p, 343—392,
ориентированную на структуру начала, характер подачи начальной информации!.
Таким образом, вопрос о типологии текстов нельзя считать достаточно изученным. Лингвистической науке предстоит продолжать поиск критериев, по которым можно противопоставлять тексты и объединять их по типам.
3. Изучение единиц членения текста как особой системы перспек
тивно в том случае, если эти единицы характеризуются не только про
тяженностью, но и особыми свойствами, которые нельзя свести к про
стой сумме входящих в них элементов (местоименные замены, неполнота
предложений, которая восстанавливается из контекста, присоедини
тельная связь, связь, осуществляемая с помощью повторов на различ
ных уровнях и пр.).
Изучение единиц, составляющих текст, расширяет рамки синтаксической теории, вводя в нее в качестве предмета исследования единицу, большую, чем предложение. Чаще всего эту единицу именуют сложным синтаксическим целым или сверхфразовым единством. Эта область синтаксиса (часто называемая гиперсинтаксисом) не нашла еще достаточного отражения в системных курсах грамматики и является одной из наименее разработанных областей лингвистического исследования. Теория сложного синтаксического целого в отечественной науке разрабатывалась в трудах А. М. Пешковского, Л. А. Булаховского, Н. С. Поспелова. Дальнейшее развитие она получила в работах И. А. Фигуровского, И. Р. Гальперина, Г. Я. Солганика и др. Большой вклад в разработку этой проблемы внесла О. И. Москальская *. В ее работе мы находим также освещение истории вопроса.
4. Выявление особых текстовых категорий, определение круга
понятий, которые они передают, средств их выражения относится к
последнему десятилетию. Эта область' лингвистики текста связана с
именами как отечественных, так и зарубежных ученых. Наибольший
вклад в разработку этой проблемы внес И. Р. Гальперин3. Из зару
бежных ученых наиболее последовательно решением этого вопроса
занимались Р. Харвег, X. Вейнрих и В. Дресслер, но до сих пор не
достигнуто единства мнений ни по вопросу об определении того, что
представляют собой категории текста, ни по вопросу о классификации
категорий текста. Недостаточно разработан вопрос о том круге поня
тий, которые передают категории текста, и о том, какие средства-участ
вуют в их выражении.
5. Одной из особенностей текста как структурно-семантического
единства является способность оказывать влияние на языковые еди
ницы, входящие в его состав. Под воздействием текста в составляющих
его элементах реализуются новые, дополнительные, значения,
1 См.: Майенова М. Р. Теория текста и традиционные проблемы поэтики.—
В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII.М., 1978, с. 429 и далее.
2 См.: Москальская О. И. Грамматика текста. М., 1981.
3 См.: Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.|
1981. См. также: К вопросу о категориях текста.— В сб.: Теория и методы исследова
ния текста и предложения. Л., 1981; Опыт описания категорий текста.— В сб.: Ана
лиз стилей зарубежной художественной и научной литературы. Л., 1982,
либо существующие в системе в скрытом, латентном, состоянии, либо порождаемые контекстом. Эта особенность функционирования языковых единиц различных уровней в тексте является одним из тех признаков, которые отличают текст от простой совокупности предложений, и именно лингвистике текста предстоит собрать и систематизировать факты о качественном своеобразии функционирования в тексте языковых единиц — от звука до синтаксических структур.
6. Изучение межфразовых связей и отношений интересует исследователей по ряду причин: механизм объединения смежных цельных предложений недостаточно изучен; актуализация связей между ними с помощью повтора, синонимических рядов, ключевых слов и т. д. скрыта от непосредственного наблюдения и требует глубокого проникновения в текст для их выявления. Рассмотрение семантических и структурных средств связи между компонентами текста способствует разработке синтаксиса сложных структур.^
§ 4. О понятии «текст»
Определение текста, которое можно было бы считать исчерпывающим и которое носило бы терминологический характер, еще не выработано. Подобно другим наукам лингвистика нередко оперировала понятиями, не получившими полного объяснения. Известны многовековые попытки определить понятия «слово» и «предложение». В настоящее время к ним можно отнести понятие «текст».
Различные дефиниции текста приводятся в книге И. Р. Гальперина «Текст как объект лингвистического исследования», а также в работах других авторов.
В данной работе текст будет пониматься как некое упорядоченное множество предложений, объединенных различными типами лексической, логической и грамматической связи, способное передавать определенным образом организованную и направленную информацию. Текст есть сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство.
Выше уже упоминалось о том, что лингвистику текста понимают как научную дисциплину, цель которой — описать сущность и организацию предпосылок и условий человеческой коммуникации. В соответствии с таким пониманием лингвистики текста предмет ее исследования, текст, есть продукт речи, устной или письменной. Возможно, однако, и иное, более узкое, понимание текста, согласно которому текст — это фиксированное на письме речетворческое произведение1.
Вслед за И. Р. Гальпериным примем узкое определение текста, которое исключает из рассмотрения устную речь и согласно которому текст является произведением речетворческого процесса, обладающим завершенностью, объективированным в виде письменного документа, литературно обработанным в соответствии с типом этого документа, произведением, состоящим из названия (заголовка) и ряда особых еди-
1 См.: Гальперин И. Р. Грамматические категории текста.— Известия АН СССР, СЛЯ, 1977, № 6, с. 524.
ниц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи. Текст— это произведение, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку1.
Если устную речь характеризует звуковое воплощение, то для текста характерно графическое воплощение. Если устную речь отличает линейность, то текст характеризует многомерность. Устная речь линейна, так как она имеет лишь звуковое воплощение. Запись (графическая или на магнитную ленту) меняет ее качества. Таким образом, устная речь необратима — отзвучала и вернуться к какому-либо ее отрезку нельзя. Текст многомерен, так как возможно множественное возвращение к любому его участку. Если речь есть движение, процесс, то текст характеризует двойственная природа — способность находиться и в состоянии покоя, и в состоянии движения8. Если существование речи во времени ограничено временем звучания данной речи, то существование текста практически ничем не ограничено.
Текст не только отражает действительность, но и сообщает о ней. Семантика текста включает номинативный и коммуникативный компоненты. В тексте пересекаются коммуникативная, когнитивная (познавательная) и эмотивная функции.
Как высшее коммуникативное целое текст является и закрытой и открытой системой. Закрытость текста в его сущностных признаках — отграниченности и законченности. Как некая объективная реальность текст существует в определенных параметрах вне сознания творящего и воспринимающего его субъекта. В этом смысле он представляет собой закрытую систему, для которой характерно состояние, покоя. Однако этим понятие «текст» не исчерпывается. Текст актуализируется в сознании получателя и в процессе сотворчества. При освоении текста читателем объем информации, передаваемой им, постоянно изменяется. В этом смысле текст представляет собой открытую систему, для которой характерно состояние движения.
Открытость текста как особой знаковой системы определяется особенностями его восприятия (см. следующий раздел).
Текст есть единство системного и индивидуального. Системность текста отражает требование получателя к отправителю — моделирование текста по моделям, заданным языковым кодом. Индивидуальность текста есть результат бесконечной вариативности материальной формы, несущей художественный образ.
Углубление познаний о тексте, подход к тексту с различных точек зрения, естественно, приводит к появлению новых определений текста. Это не удивительно. Объект такой высокой сложности, как текст, может быть предметом различных подходов. Отдавая предпочтение тому или иному определению, следует руководствоваться направлением исследования. В связи с тем, что материалом для исследований настоя-
1 См.: Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. M.s
1981, с. 18.
2 См.: Гальперин И. Р. О понятии «текст».— ВЯ, 1974, № 6, с. 71; Его же: Грам
матические категории текста.— Известия АН СССР. СЛЯ, 1977, № 6, с, 524; Его оке:
Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981, с. 18.
щего пособия в основном служили художественные тексты, наиболее адекватным представляется определение текста, приведенное выше. Устная речь не была включена в рассмотрение.
Существуют различные концепции, в которых понятие «текст» интерпретируется по-разному, в зависимости от того, какой аспект текста в них выделяется как ведущий, например:
1. Концепции, в которых ведущим считается статический аспект.
Эти концепции можно объединить как отражающие результативно-ста
тическое представление о тексте. Текст понимается как информация,
отчужденная от отправителя, как та единственная форма, в которой
язык дан нам в непосредственном наблюдении.
2. Концепции, в которых на первый план выдвигается процессуаль-
ность текста. Процессуальность понимается двояко: с одной стороны,
как реализация речевой способности человека, с другой — учитыва
ется, что текст есть язык в действии. Таким образом, учитывается спо
собность языка к живому функционированию в речи.
3. Концепции, акцентирующие каузирующее начало, то есть источ
ник текста — речевую деятельность индивидуума. Эти концепции
можно было бы назвать коммуникативными, так как они ориентиру
ются на акт коммуникации, который предполагает наличие отправителя
и получателя.
4. Стратификационные концепции, рассматривающие текст как
уровень языковой системы. Включение текста в иерархию языковых
уровней предполагает рассмотрение некоего абстрактного текста (ал
горитма его порождения, моделей, схем) и текста в конкретной реали
зации ».
Таким образом, различный угол зрения определяет возможность рассмотрения текста как некоторой абстрактной схемы, модели сложного законченного целого и как конкретной реализации этой модели. Первый уровень носит название эмического уровня, или уровня конструктов. Второй — этического уровня, или уровня речи.
§ 5. Художественный текст
Терминологически проблема осложняется тем, что одно и то же понятие «текст» охватывает разные объекты: текст как продукт естественного языка (первичная моделирующая система) и текст как произведение художественного творчества (вторичная моделирующая система). Естественный язык называют первичной моделирующей системой, так как с помощью языка человек познает окружающий нас мир и дает названия явлениям, предметам реальной действительности. Художественный текст называют вторичной моделирующей системой, так как в нем сочетаются отражение объективного мира и авторский вымысел. Для художественного текста естественный язык представляет собой лишь строительный материал. Язык художественного текста — особая знаковая система, единая для разных языков, и в этом смысле
1 См.: Ляпон М. В. Структура отношения и ситуативные условия его реализации в сложном предложении.— В сб.: Русский язык. Текст как целое и компоненты текста, М„ 1982, с, 64—65.
«Анна Каренина» и «Мадам Бовари», «Евгений Онегин» и «Дон Жуан» написаны на одном языке1.
Этот язык характеризуется неоднозначностью (амбивалентностью) семантики, множественностью интерпретаций. Эти свойства тесно связаны с языковым оформлением художественного текста, для которого характерно использование словесных знаков в их вторичном кодовом значении. Суггестивность поэтического слова, сближение далеких представлений, рождение новых ассоциативных и коннотативных значений, неявность подразумеваемого делают изучение поэтического языка особенно сложным и интересным. В художественном тексте складываются особые отношения между тремя основными величинами — миром действительности, миром понятий и миром значений. Если для текста как продукта речи универсальной является формула «действительность'— смысл — текст», то в художественном тексте, по мнению Г. В. Степанова, эта формула модифицируется в иную триаду: «действительность — образ — текст». Это отражает такие глубинные характеристики художественного текста, как сочетание отражения объективной действительности (сложного, незеркального, непрямого) и фантазии, сочетание правды и вымысла.
Эти особенности художественного текста и порождают семантическую многоплановость, о которой говорилось выше. В связи с упоминанием семантики текста следует определить некоторые термины. Разграничим план содержания (ПС) и смысл текста. Под ПС текста будем понимать результат взаимодействия значений языковых единиц, входящих в текст. Смысл текста — явление более высокого уровня. Он складывается из взаимодействия ПС текста с контекстуальной, ситуативной и энциклопедической информацией2.
Особенно важную роль при осмыслении художественного текста читателем играет энциклопедическая информация. Она зависит от фоновых знаний читателя, от его социального, культурного, образовательного статуса, от того, что принято называть тезаурусом. Тезаурус читателя определяет те ассоциативные ряды, которые порождает то или иное произведение слова в его сознании. Естественно, эти ассоциации заданы текстом. Однако книги имеют свою судьбу, и ассоциации, рождаемые ими, в принципе слабо контролируются писателем3. В разные эпохи они рождают разные ассоциации. Современники Шекспира читали Гамлета не так, как его читаем мы. Какая-то часть информации была утеряна, другая, наоборот, была приобретена.
Парадигматические и синтагматические отношения, складывающиеся в художественном тексте как знаковой системе, характеризуются определенными особенностями. Синтагматика художественного текста — в повествовании это отношения между эпизодами в сюжетном пространстве — задана навсегда, выражена эксплицитно и конечна, как конечен сам текст. Парадигматика художественно&о текста (ассоциативные отношения, в которые он вступает) слабо задана, практи-
1 См.: Лесскис Г. А. Синтагматика и парадигматика художественного текста.—
Известия АН СССР. СЛЯ, 1982, № 5, с. 430.
2 См.: Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978, с. 197,
3 См.: Лесскис Г. А. Указ. соч,
чески бесконечна, имплицитна. Второй ряд корреляции в тексте отсутствует. Задана лишь возможность его возникновения. Структура литературного языка значительно сложнее, чем плоскостная система языковых соотношений.
Изучение мира обыденного языка и мира художественной литературы как особых знаковых систем — семиотическая проблема, а не литературоведческая. Семиотические исследования направлены на сближение исследований языка и литературы, на поиск сходств и различий между естественным и художественным языком. Именно поэтому они включаются в круг вопросов, которыми занимается лингвистика текста.
Множественность интерпретаций художественного текста обусловлена рядом факторов:
1) Заложена автором при его создании. Например, тексты малого
размера: афоризмы, парадоксы, басни. Здесь сама модель жанра пред
полагает неоднозначность семантики:
In heaven an angel is nobody in particular. (B. Shaw)
One cannot shut one's eyes to things not seen with eyes. (Ch. Morgan)
2) Зависит не от воли автора, а от модели мира, существующей
в сознании читателя. Примером того, что восприятие текста есть ка
тегория и историческая, и индивидуальная, может служить ромав
М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Одни исследователи полагают,
что главное действующее лицо •— Понтий Пилат. Те, кто рассматри
вают роман как трагедию доброй воли, считают, что им является Иешуа
де Горци.
В связи с теми парадигматическими отношениями (ассоциативными рядами), в которые вступает художественный текст, уместно вспомнить о методике изучения текста, предложенной В. В. Виноградовым. Он охарактеризовал ее как сочетание проекционного и имманентного методов. Методика имманентного анализа предполагает исследование внутритекстовых структур. Сущность проекционного метода заключается в рассмотрении художественного текста в сопоставлении с другими произведениями. Примеры такого рассмотрения содержатся в книге В. В. Виноградова «Сюжет и стиль», где анализируется серия произведений с одним сюжетом — о любовнике, спрятанном в сундуке. Подобные примеры встречаются в книге В. Н. Топорова, обнаружившего «петербургский текст» у Блока, Белого, Достоевского1. В тексте действуют как центростремительные, так и центробежные силы. Это связано с проблемой завершенности—незавершенности текста. Центростремительные силы способствуют превращению совокупности атомарных смыслов в смысловое единство. Центробежные силы создают непрерывность художественного процесса.
В известной мере проекционный метод В. В. Виноградова прослеживается в работе Э. Френцель «Словарь сюжетов всемирной литера-
1 См.: Топоров В. Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления.— В кн.: Structure of Texts and Semiotics of Culture, The Hague — Paris, 1973,
туры»1. Исследовательница поставила перед собой задачу каталогизировать сюжеты единицами словаря. При этом она воспользовалась именами персонажей: Каин и Авель, Абеляр и Элоиза, Фальстаф, Фауст и т. д., к которым можно добавить еще Базарова, Дон Кихота, Гамлета. Иными словами, она типизирует мир не в форме событий, а в форме индивидов.
Таким образом, художественный текст связан с мегаконтекстом, вступает во взаимодействие с другими словесными текстами и другими знаковыми системами.
Остановимся подробнее на характере ассоциативных рядов, в которые может вступать художественный текст. Прежде всего необходимо установить типологию зависимостей между ассоциативными рядами. При этом можно построить несколько классификаций на разных основаниях. Так, возможна классификация на основе противопоставления по степени связанности различных текстов; глобальная связь на уровне всего текста — частное соответствие. Противопоставление между глобальными и частными соответствиями не жесткое. Частные соответ-. ствия, подобно глобальным, могут быть ключом к пониманию содержания всего текста. Для разграничения глобальных и частных соответствий примем следующее условие: совпадение/несовпадение синтагматики текстов. Под синтагматикой художественного текста будем понимать отношения между элементами одного уровня: в стихе — между ударными и безударными слогами, между рифмующимися словами, между строфами; в прозаическом тексте — это связь между эпизодами в сюжетном пространстве, соответствие отношений и характеров. Таким образом удастся избежать того, чтобы решающим выступал чисто смысловой критерий. Он наименее достоверный. В данном случае будет учитываться не только содержание текста, не только та информация, которую он несет, но и его внутренняя организация.
Примером глобальных соответствий может служить связь между «Улиссом» Д. Джойса и античным эпосом, а именно «Одиссеей» Гомера. Подтверждением служит связь синтагматики «Улисса» с синтагматикой «Одиссеи»2.
Второй тип связи — частные соответствия — можно проиллюстрировать на примере следующего ассоциативного ряда: одна из итальянских сказок Горького, повествующая о сыне, предавшем родину, .и о матери, покаравшей его; предание о римском патриции Кориолане; трагедия Шекспира «Кориолан».
Связь шекспировской трагедии и сказки Горького с античным эпосом позволяет говорить о глубинных смысловых соответствиях. Однако различия в синтагматике, в развитии действия, во внутренней организации не позволяют отнести этот случай к первому типу глобальных соответствий. Следует, однако, повторить, что противопоставление между глобальными и частными соответствиями не строгое.
1 См.: Frenzel E. Stoffe der Weltliteratur. Ein Lexikon dichtungsgeschichtlicher
Langsschnitte. A. Kroner Verlag, Stuttgart, 1970. Цит. по книге: Семиотика / Под ред.
Ю. С. Степанова. М., 1983, с. 19.
2 См,: Лесскис Г, А. Указ, соч.
Частные соответствия, подобно глобальным, могут быть ключом к пониманию содержания всего текста.
Ко второму ассоциативному ряду, представляющему частные соответствия, можно отнести связь между трагедией Шекспира «Макбет» и романом-У. Фолкнера «Шум и ярость» ("The Sound and the Fury"). Название романа, представляющее аллюзивную цитату, свидетельствует о связи романа Фолкнера с мегаконтекстом, с трагедией «Макбет». Вот строки, из которых заимствовано название:
Life's but a walking shadow; a poor, player, That struts and frets his hour upon the stage, And then is heard no more: it is a tale Told by an idiot, full of sound and fury, Signifying nothing.
Сравним перевод этих строк, сделанный Ю. Корнеевым:
Жизнь — это только тень, комедиант,
Паясничавший на сцене,
И тут же 'позабытый;
это повесть, которую пересказал дурак:
в ней много слов и страсти, нет лишь смысла.
Очевидно, значительно более информативным было бы название «Слова и страсти». Несмотря на то что в известной мере название романа есть ключ к его интерпретации, полное несоответствие синтагматики текстов романа и шекспировской трагедии не дает оснований отнести этот случай к первой категории.
Вторая классификация ассоциативных множеств, в которые включается художественный текст, имеет иное основание. Она зависит от той знаковой системы, с которой он соотнесен. Выделим два подмножества: 1) соотнесенность с другим словесным текстом; 2) соотнесенность с другими знаковыми системами, моделирующими реальный мир. Первый случай иллюстрировался выше. Примером соотнесенности с другими знаковыми системами может быть трагедия Шекспира «Ко-риолан» и увертюра Бетховена «Кориолан».
Итальянская Comedia delParte с ее традиционными образами-масками Коломбины, Пьеро и Арлекина, которые в XIX веке получают новую жизнь в «Каприччио» Хоффманна, в сказке «Кот в сапогах» Тика, оживают в картинах французского художника Тулуз-Лотрека, создавшего целую галерею образов актеров, акробатов и хористок; в творчестве Сезанна, Пикассо, в музыке Стравинского «Петрушка», в балетах Дягилева. Это прекрасная иллюстрация взаимодействия словесного произведения искусства с другими знаковыми системами.
И, наконец, миф о царе Эдипе разрабатывался в трагедиях Софокла «Эдип-царь», «Эдип в Колоне»; в оратории Стравинского «Эдип» и в опере «Эдип» современного румынского композитора Энеску.
В основе ассоциативных множеств, в которые включается художественный текст, могут лежать особые связи с предметным миром — связи по типу иконического знака. Под иконическим знаком понимается знак, который по своей графической или звуковой форме подобен
обозначаемому объекту. На словесном уровне иконическими знаками являются в английском языке такие лексические единицы, как hiss, crack, в русском — ржать, каркать и др. Примером соотнесенности с предметным миром по типу иконического знака могут служить романы американских абсурдистов, так называемые романы «черного юмора». Стремясь показать бессмысленность бытия в современном им буржуазном обществе, не подчиняющемся трезвым законам, авторы этих романов следовали идее Б. Брехта, который писал, что драматическое искусство должно не столько выражать реальность, сколько означивать ее. На композиционно-архитектоническом уровне об этом свидетельствует фрагментарность абсурдистского построения, разрушение романа как специфического жанра, размытость художественного времени и пространства как основных категорий текста. На уровне членения текста — преобладание полнозначных, самостоятельных предложений над сверхфразовыми единствами. Это подтверждает атоми-зацию смысла, так как для СФЕ1 характерно согласование смыслов.
Inge brushed her long gold hair in her red sweater. Who was that man, Rosemarie asked, who wrote all those books about dogs? Hilda sat in a cafe, waiting for Paul to return.
(D. Barthelme. Will You Tell Me?)
В диалоге разрушается последовательность и логическая связность реплик как своего рода показатель некоммуникабельности современного буржуазного общества.
"I beg your pardon?"—"I mean," Miss Arbor said earnestly, "do you encounter your own existence as gratuitous? Do you fell de trop? Is there nausea?" —"I have an enlarged liver," Peterson offered. "That's excellent!" Miss Arbor exclaimed. "That's a very good beginning! Who am I?" tries Mr. Peterson to discover what people really are. "People today, we feel, are hidden away inside themselves alienated, desperate, living in anguish, despair and bad faith. Why have we been through here, and abandoned? That's the question we try to answer, Mr. Peterson. Man stands alone in a featureless, anonymous landscape, in fear and trembling. [. . .] God is dead. Nothingness everywhere. Dread. Estrangement. Finitude. Who am I? approaches these problems in a root radical way." —"On television?"—"We're interested in basics. We don't play around."—"Existence is problematic for you," Miss Arbor said, relieved. "The fee is two hundred dollars."
(D. Barthelme. A Shower of Gold)
Таким образом, поэтика романов «черного юмора» может рассматриваться в широком контексте кризиса буржуазной культуры как своего рода иконический знак хаоса и бессмысленности окружающего мира. Возможны и другие соответствия между литературными текстами в пределах соотнесенности с той же знаковой системой, например;
1 СФЕ = сверхфразовое единство, 18
I. По общности постоянных величин, какими являются предикаты
текста.
В известной работе В. Я. Проппа «Морфология сказки» предикатами служат стабильные элементы — функции сказочных персонажей. У А. А. Реформатского этому соответствует понятие мотива, в современной семиотике — пропозициональная функция. Предикатами текста, стабильными элементами, могут быть такие повторяющиеся сюжетные ходы, как убийство сына самодержавным отцом. Литература знает множество таких примеров, в большинстве случаев основанных на исторических событиях: убийство Иоанном Грозным царевича Ивана, Петром I царевича Алексея, королем Филиппом наследника престола дона Карлоса. Эти исторические события превратились в литературные сюжеты: пьесы А. К. Толстого, роман А. Н. Толстого, трагедию Ф. Шиллера.
Другой пример стабильного предиката — убийство брата братом, братоубийственные войны. В Древней Греции это война сыновей Эдипа, Полиника и Этеокла, воплощенная в известном мифе «Семеро против Фив», в трагедиях Еврипида и Софокла. В Киевской Руси, в период раннего средневековья, таким примером служит борьба за власть между Святополком и его братьями Борисом и Глебом. Сюжет убийства Свя-тополком братьев воплощен в древнерусском эпосе. В трагедии У. Шекспира ожила история Ричарда III,который опять-таки по трупам братьев упорно шел к власти. Можно еще долго перечислять подобные примеры, отраженные в литературном творчестве.
II.Соответствия между литературными текстами можно стро
ить и по общности персонажей. Однако по классификации настоящей
книги персонажи будут рассматриваться как переменные величины.