1 Высшие люди, узнав о Пути, являют усердие
и претворяют его.
Обычные люди, узнав о Пути, отчасти следуют ему,
отчасти нет.
Низшие люди, узнав о Пути, громко смеются над ним.
Если б они не смеялись, это не был бы Путь.
5 А потому издавна говорят так:
Пресветлый Путь кажется мраком.
Путь, ведущий вперед, кажется отступлением.
Ровный Путь самый труднопроходимый.
Высшее Совершенство подобно долине.
10 Великая чистота кажется позором.
Беспредельное совершенство кажется ущербностью.
Незыблемое совершенство кажется потворством.
Настоящая искренность кажется притворством.
Великий квадрат не имеет углов.
15 Великий сосуд делается всего дольше.
Великая музыка слышна всего меньше.
Великий образ не имеет формы.
Но только Великий Путь сокрыт и безымянен,
Он все дает и все завершает.
Примечания к переводу
1. Начальная строка в мавандуйском списке В (данная глава в списке А не поддается прочтению) слегка отличается от традиционного текста: «Высшие мужи, узнав о Пути, способны усердно претворять его». В списке из Годяня соединены оба варианта: «с усердием могут претворять его суть». Лу Сишэн поясняет, что «высшие мужи знают мельчайшее и знают явленное». Согласно толкованию Люй Хуэйцина, «высшие мужи» поступают так потому, что «поверяют увиденное в своем сердце с тем, что познали вовне».
2. Во 2-й строке буквально сказано: «Как будто следуют и как будто теряют». В годяньском списке записано: «Как будто знают и как будто забывают». Комментарий Хэшан-гуна: «Блюдут порядок в своей жизни и живут долго, блюдут порядок в государстве и достигают умиротворения, сторонятся богатства, распутства, увеселений и славы. Порой же поддаются страстям и погибают». Согласно пояснению Лу Сишэна, средние мужи находятся на границе мельчайшего и явленною, Что же касается низших мужей, то они, по словам Лу Сишэна, «знают явленное, но не знают мельчайшего».
3. Строка 5 в оригинале гласит: «Посему в установленных речах имеется такое...» Эта фраза присутствует и в годяньском списке, где, правда, вместо слова «посему» сказано: «вот почему». Слово «установленные» в разных списках передается разными иероглифами. Си Тун высказал предположение, поддержанное рядом исследователей, что «установленные речи» могут быть названием неизвестной книги (слово «речи» действительно часто употребляется в названиях древних книг). Однако с большей уверенностью можно сказать, что автор «Дао-Дэ цзина» имитирует (или частично заимствует) форму поговорок, тем самым придавая своим сентенциям весомость традиции, — распространенный прием в древней даосской литературе.
4. В конце 6-й строки годяньский список имеет знак «рассеянный», а мавандуйский текст В имеет знак «расточительный», который Сюй Каншэн интерпретирует как «плохо различимый» и, следовательно, указывающий на «предметы, находящиеся в темноте». Годяньский текст, по-видимому, имеет тот же смысл. Иероглифу «пресветлый» можно приписать и глагольное значение, как поступает Хэшан-гун, дающий такой комментарий: «Тот, кто прозрел: Путь, пребывает как будто в потемках и ничего не видит».
5. Упоминаемое в 7-й строке «отступление» стоит в одном ряду с последовательным «возвращением» Пути и является условием всякого достижения. Лао-цзы — отец китайской стратегии, которая целиком основывается на принципе «отступления» как самого верного способа одержать победу.
6. Начальный знак в 8-й строке встречается в главах XIV и XXIII, где он переводится как «беззвучный», «неслышный» (в том же значении он употреблен в этой главе ниже). В данном случае, однако, комментаторы единодушно приписывают ему значение «ровный», «гладкий». Исходное значение противопоставленного ему знака лэй — «заросли колючек». Большинство переводчиков пользуются эпитетами «неровный», «пересеченный». Дэцин так разъясняет эту фразу: «Премудрый человек сердцем соединяется с Путем и смешивается с мирской пылью. Он пребывает со всеми в согласии, но никому не подобен».
7. В 9-й строке образ долины, как и в ряде других глав «Дао-Дэ цзина» выступает метафорой приниженности и одновременно все вмещающей в себя пустоты. Комментарий Хэшан-гуна: «Человек высшего совершенства подобен глубокой долине, не стыдится быть запачканным».
8. В 10-й строке говорится буквально о «великой белизне», которую Хэшан-гун отождествляет с чистотой (сердца). Многие переводчики изменяют слово «позор» на «грязь».
9. Большинство переводчиков следуют более буквалистскому прочтению 12-й строки: «Solid virtue appears as if unsteady» (Вин-тсит Чан), «Established virtue looks like cowardice» (У И), «Утвержденная Благая Сила — словно ослабленная» (Е. А. Торчинов). Между тем, как отмечает ряд исследователей, иероглиф «устанавливать» соответствует здесь сходному по начертанию знаку «прочный», «могучий». Я не вижу оснований для прочтения, предлагаемого И. И. Семененко: «Добродетель делают незыблемой как бы невзначай». Пояснение к этой строке Ли Сичжая гласит: «Тот, кто установил неколебимо свою природу, непременно на все смбтрит легко и просто».
10. Перевод 13-й строки основывается на толковании последнего знака юй в древнем словаре «Шовэнь». Другое его значение — «полое внутри», то есть имеющее изъян, гнилое дерево. Р. Хенрикс переводит: «Genuine substance seems to be flawed». Удачный вариант находит И. И. Семененко: «Безыскусная правдивость кажется чем-то превратным». Перевод А. Уэйли: «То, что находится в естественном, чистом состоянии, кажется выцветшим» — оказал влияние на английские переводы, но слишком произволен. Следует учесть, что последний знак в данной фразе по начертанию сходен и к тому же рифмуется со словом «потворство» в предыдущей строке. Хорошим примером добродетели, о которой говорит здесь Лао-цзы, могут служить дети — простодушные даже в своих уловках. Истинно простодушный человек, как проницательно замечает Ван Би, сам не догадывается о своем чистосердечии.
11. Упоминаемое в 14-й строке превращение квадрата в круг — традиционная в даосизме метафора «обретения Пути». Забвение Пути, наоборот, соответствует превращению круга в квадрат. Согласно более приземленной трактовке этой фразы, мудрец не имеет конфликтов, поскольку не держится за свой субъективный взгляд. Согласно Лу Сишэну, речь здесь идет о человеке, который «прям внутри и осуществляет это вовне».
12. В 15-й строке знак ци означает одновременно жертвенный сосуд и человеческий талант, так что данную фразу можно перевести иначе: «Великий талант созревает позже всего». В комментарии Хэшан-гуна сказано: «Человек большого таланта подобен ритуальному треножнику, он не может сразу свершить свое предназначение». Позднейшие комментаторы единодушно усматривают здесь намек на заслуги мудрого правителя. Согласно пояснению Ли Сичжая, имеется в виду деяние, которое «свершается, не достигнув завершения».
13. В 16-й строке употреблен уже встречавшийся знак си — «беззвучный». Такова «музыка Неба», заглушаемая нестройным многоголосием земной жизни. Это молчание поистине громоподобно. Впрочем, Хэшан-гун, вновь принижая образ Лао-цзы, приписывает слову си значение «редкий» и дает следующий комментарий: «Великий звук подобен раскату грома, он гремит, когда приходит время».
14. Пояснение Су Чэ к 18-й строке гласит: «Выше названы двенадцать признаков, по которым Путь обнаруживает себя в явлениях. Однако великая цельность Пути сокрыта в отсутствии имени». Очевидно, парадоксальные суждения (приписываемые им авторитету традиции) и служат таким примером «именования без называния».
15. Последняя строка в мавандуйском списке В (в годяньском тексте эта фраза не читается), а также в дуньхуанском манускрипте выглядит иначе: «Только Путь способен зачинать и способен завершать». Согласно комментарию Ван Би (см. ниже), речь идет о способности вечно и бескорыстно быть «подателем жизни».
16. В этой главе рифмуются строки 1—2, 3—4, 6—8, 9—14, 15—19.
Комментарии
Мудрость Лао-цзы можно безошибочно распознать по двум признакам: она интимно понятна и она невероятна. И чем более понятна, тем более невероятна. Глупец думает, что слова значат то, что они значат, потому что он хочет знать, как следует жить. Мудрый живет откровением самой жизни, которое раскрывается, скрываясь, и скрывается, раскрываясь. Лучший способ поведать об этой истине — говорить парадоксами, которые напоминают народные поговорки, потому что начисто исключают субъективный взгляд. Такие парадоксы суть словесный образ «переворота ума», которого требует постижение Пути: они ломают мыслительные штампы и указывают на какую-то другую, «неслышную» истину, не-мыслимое единство Хаоса, лежащее по ту сторону оппозиций правильного и неправильного, возможного и невозможного, малого и великого. Это единство бытия само есть воплощенное различие, оно не тождественно самому себе. Вот тайна творческих метаморфоз жизни и, превыше всего, вечнопреемственности нескончаемого саморазличения, где все передается, но никто никому ничего не передает. Верно не случайно Хэшан-гун определил тему этой главы как «Уподобление в различии».
Комментарий Ван Би: «Великая музыка — это неслышная мелодия. Когда есть звуки, есть и различия между ними, а если есть различия, звучит если не нота гун, то нота шан. То, что разделено, не может владеть множеством. Вот почему слышимые мелодии — это не великая музыка. Точно так же, когда появляются формы, возникает и разделение между ними: они или теплые, или горячие, или холодные. Вот почему образ, имеющий форму, не есть великий образ. Все это созидается Путем. В образах он есть великий образ, а великий образ не имеет формы. В музыке он есть великое звучание, а великое звучание неслышно. Вещи возникают благодаря ему, а невозможно узреть его форму, поэтому сказано: «Сокрыт и безымянен». Он дает не для того, чтобы восполните недостающее. Единожды данное им навеки сберегает совершенство вещи, поэтому сказано: «Способен дать». Он созидает не так, как работник разделывает вещи: благодаря ему все вещи обретают полноту своей формы, поэтому сказано: «Способен довести до завершения».
Цао Синьи резюмирует содержание этой главы в таком четверостишии:
Божественному и необыкновенному изумляются люди,
Но в Пути почитаемо только обычно-срединное.
В школе Конфуция это постиг один только Янь Хой.
Словно глупец, он вечно был весел в покое и бедности.