Представление о прогрессе как качественно изменяющемся, восходящем поступательном движении истории от неразвитых форм существования к более совершенным сегодня не является не только единственным, но и доминирующим в социальной мысли. Утвердилась идея многообразия исторических путей развития человечества, осознано, что социальная динамика может реализоваться в самой неожиданной последовательности - в форме круговоротов, эпициклов, спиралей, челночных движений, даже в виде непроизвольного хаотического движения.
Смысл прогноза в области социальной политики состоит в том, что он всякий раз нацелен на определение границ возможных изменений в обществе в соответствующий момент, на поиск скрытой логики переходов между периодами, путей ее изменения.
Попытка сформировать обоснованный прогноз динамики социальной жизни и политики в России показывает: нет оснований ожидать, что в период 1999 - 2010 гг. коренным образом изменится сам тип этой динамики, связанный с расколом общества, преобладанием инверсионных решений, цикличностью. Об этом говорит и устойчивость поляризации оценок современной ситуации как специалистами, так и общественностью, т.е. раскол самого видения современной реальности. Вместе с тем в рамках этой динамики существует множество возможностей, связанных с ослаблением раскола и инверсионной логики, возрастанием роли медиации (посредничества и посредствующих звеньев). От общества требуется осознание самого факта существования проблемы ослабления раскола, нейтрализации циклизма, переходов - по крайней мере в перспективе - от социально-политических и социокультурных поворотов, подчас разрушительных, в сферу «интеллектуального диалога» между альтернативами развития. Подобный прогноз ориентирует на необходимость учиться жить, действовать в условиях его господства, закладывать во все значимые решения предпосылки его ограничения и преодоления.
Нам представляется, что наиболее оптимальный прогноз возможен не посредством обращения к поражающим воображение цифрам и фактам, иллюстрирующим, как правило, весьма очевидные и поверхностные процессы, а посредством глубинного осмысления сущности социальных трансформаций. Поэтому прогноз в сфере собственно социальной политики должен быть неизбежно предварен анализом, хотя бы кратким, бытийных и экзистенциальных изменений, происходящих в российском обществе и в мире, а также природы и черт самого человека. С этим связано и содержание понятия мегатенденции. В нашем понимании, мегатенденция - глубинная, сущностная основа видимой направленности развития рассматриваемого явления. Содержание мегатенденции обнаруживается чаще всего за пределами содержания исследуемого феномена и включает множество более мелких и менее значительных тенденций. Мегатенденция - своего рода общий «знаменатель» последних. Для социальной политики это означает воздействие со стороны экономики, политики, культуры, необходимость учета исторических традиций, особенностей национальной психологии и т.д.
В представленных ниже прогнозах использованы основные способы их разработки - экстраполяция, моделирование, экспертная оценка, их различные сочетания, хотя преимущественное применение получил последний.
С учетом сказанного выше, в 1999 - 2010 гг. логику формирования и осуществления социальной политики в России будут определять - одни больше, другие меньше - следующие мегатенденции.
Сохранение амальгамности (разнородности) общества и власти. Формирующаяся в России социальная реальность останется противоречивой и неопределенной. Наиболее вероятным является сохранение дезинтегрированности и амальгамности общества и власти с усилением одних элементов за счет других. Постоянно будут переплетаться старое и новое, поскольку, несмотря на масштабность трансформаций, которые переживает страна, ей не уйти от своей истории, архетипов и кодов национальной психологии, от подсознательно, на генетическом уровне усвоенных традиций и стереотипов.
Неразвитость инфраструктуры гражданского общества, слабость сетевых структур социума и имеющейся вертикали власти, отсутствие или недоступность каналов самовыражения будут отчасти компенсироваться конструированием множества сообществ со своими группами корпоративных интересов. Уже сегодня с вялым развитием общественного плюрализма вполне успешно конкурирует динамичное оформление корпоратизма. Неразвитость политических институтов, их недостроенность возмещаются за счет возникновения разнообразных неформальных связей, политических клубов, кулуарных центров выработки и принятия решений.
В условиях отсутствия системы институциональных противовесов ее будут подменять теневые балансиры. Они представляют собой всевозможные полуконституционные органы, которые являются каналами согласования интересов отдельных групп российского истеблишмента - типа Совета безопасности, Совета обороны, администрации Президента, «большой четверки» и т.п. Эта система сдержек, хотя и закулисных, довольно эффективна в ограничении аппетитов слишком амбициозных групп. Однако кулуарность политического процесса, непроницаемость процедур принятия решений являются благоприятной почвой не только для коррумпированности власти, но и для ее криминализации.
Этот фон - дезинтегрированность, фрагментарность, амальгамность общества и власти - будет фактором, затрудняющим выработку и реализацию адекватной и эффективной социальной политики в России, хотя истеблишмент не сможет полностью игнорировать эту задачу. Со сменой власти, с приходом к ней других сил люди, занимающиеся социальной политикой, всякий раз будут вынуждены смещать акценты в стратегии и тактике, сталкиваясь с изменением ресурсной, финансовой базы. В целом это будет означать довольно непоследовательный курс, являющийся отражением общей ситуации в России и представляющий собой «нащупывание» несущих конструктов и основных параметров социальной политики.
От политических потрясений к факторам социальной стабилизации. В ближайшее десятилетие маловероятной представляется возможность резких поворотов сверху или революций снизу. Целый ряд факторов будет иметь стабилизирующее значение. Общество после длительного периода экспериментов, часто неудачных, решительно не желает любых потрясений и скорее всего сумеет их бойкотировать. Основная часть граждан России с подозрением относится к политике и политикам и вообще мало во что верит. Люди предпочитают не рисковать и не терять то, что имеют. К тому же речь идет об огромной и неповоротливой машине, которая движется больше по инерции и которую резко развернуть в другую сторону было бы чрезвычайно трудно.
Российское общество еще не во всем, но во многом научилось полагаться само на себя. Проявляется инстинкт самовыживания народа, социогенетически заложенный в нем сотнями лет драматического развития в условиях жесточайших национальных катастроф, смут, бунтов, революций, гражданских войн. Этот инстинкт обнаруживается и в усиливающемся консерватизме и центризме общества, в его стремлении избежать крайностей любого толка, хотя этого не всегда удается придерживаться. Слабость же власти позволяет обществу нащупывать собственные пути выживания и движения вперед.
Отмеченные выше дезинтегрированность и амальгамность российского общества способствуют предотвращению концентрации недовольства и социальных эксцессов, хотя не исключают их. Различные слои общества в основном еще не прошли периода самоидентификации и оформления собственных социальных интересов.
Существование множественности постоянно зарождающихся конфликтов на всех уровнях общества оборачивается для власти, как ни парадоксально, благом. Дело в том, что эта множественность не только не создает пока больших зон напряженности, но предотвращает появление конфронтаций, которые были бы губительны для власти.
В целом относительно стабильная ситуация в обществе благоприятствует накоплению ресурсов - материальных, финансовых и временных - для выработки и проведения сильной социальной политики, как это записано в Конституции РФ, если на то, добавим, проявится политическая воля и мудрость власти.
Все названные выше стабилизаторы, однако, не могут не носить временного характера. Нельзя исключать, что любой из них в какой-то момент в будущем может отказать. Не вызывает оптимизма и тот факт, что спокойствие в России зиждется прежде всего на пассивности и неорганизованности низов и слабости верхов. Такого рода «спокойствие» ведет скорее к длительной стагнации, чем к бурному подъему[177]. Это означает, что ресурсы и возможности для проведения достойной социальной политики будут накапливаться трудно и медленно.
От хаоса к социальному порядку. Одной из ведущих тенденций в предстоящем десятилетии обещает стать ярко выраженное стремление абсолютного большинства граждан России к социальному порядку. Люди устали жить в условиях перманентного нескончаемого «перехода» от одного этапа к другому и сопровождающей всякий «переход» неустроенности.
Исследования российских ученых показывают, что «категорическое неприятие беспорядка объединяет людей независимо от возраста, образования, места жительства, рода занятий, получаемых доходов. Оно затеняет даже политические разногласия между ними и различия в жизненных установках»[178].
Поскольку мысль о наведении порядка не имеет отчетливо выраженной политической окраски, она претендует сегодня и будет претендовать в ближайшие годы на то, чтобы, встав над другими политическими и идейными направлениями, консолидировать абсолютное большинство нации, к тому же она глубоко проникла в сознание россиян. Однако эта солидарность, порожденная массовым неприятием существующего беспорядка, исчезает, как только речь заходит о реальных контурах желаемого социального порядка и о конкретных действиях, которых потребует его утверждение, и уступает место привычному размежеванию.
Единого, устоявшегося мнения о том, каким должен быть российский порядок, сегодня в массовом сознании нет. Представления о политических, экономических, социальных основах порядка фрагментарны, противоречивы, неоформлены. Образ желаемого социального порядка абстрактен, оторван от реальности, его черты размыты и неопределенны. В этом образе присутствует и патернализм, рассматривающий государство в качестве источника и «отца» порядка; и «железная рука» как одно из средств наведения порядка; и свобода от диктата и произвола государства; и понимание роли права и законности как основы порядка; и т.д.
Вместе с тем особенности российской психологии не выдвигают никаких непреодолимых препятствий на пути к достижению и построению нового российского порядка. Реальная проблема российского массового сознания состоит не в том, чтобы приспособить к себе элементы этого социального порядка, а в том, чтобы самому приспособиться к новым правилам жизни, без которых он невозможен. Удастся это или нет, зависит от того, сумеют ли власти всех уровней и наиболее динамичные слои российского общества осознать свой общий интерес в обеспечении на перспективу устойчивости устраивающего их социального порядка. Для этого необходимо, чтобы они предприняли значительные усилия по формированию в стране новой социальной атмосферы, помогающей большинству населения включиться в рыночные отношения и, соответственно, в строительство нового порядка на приемлемых для себя условиях. Именно отсутствие такой атмосферы, отсутствие ощущения личной заинтересованности в успехе преобразований, а вовсе не какая-то врожденная предрасположенность мешают переводу абстрактных представлений о желаемом порядке на язык естественных правил повседневной жизни.
Несомненно, психологическая непереносимость беспорядка превращает - чем дальше, тем больше - значительную часть населения в сознательного или бессознательного союзника политических сил, выступающих за ужесточение власти - неважно, в прежнем или каком-либо ином варианте. Вероятность такого развития событий не исключена в России и сегодня, когда ощущение людьми нарастающего в стране беспорядка грозит стать главной проблемой правящего режима.
Поскольку ни одна из находящихся сегодня в обращении идей не обладает такой консолидирующей социальной мощью и потенциалом, до тех пор, пока власть не предложит стране тот порядок, который будет принят большинством граждан, ее оппоненты будут получать фору и наращивать свои возможности. Усиление хаоса будет делать их аргументы все более убедительными.
Чтобы избежать потрясений смены власти или ее перерождения, необходимо, чтобы «партия власти» наряду с продолжением рыночных реформ обозначила себя как партию социального порядка. Это означает прежде всего осмысленную, рациональную, понятную для населения стратегию упорядочения жизни общества, реальное продвижение к утверждению права и законности.
Важнейшая задача, стоящая перед российской властью в обозреваемый период, - «оседлать» эту тенденцию, использовать потенциал тяги граждан к порядку и в результате придать устойчивость социальному строю, сформировавшемуся в стране в последние годы. Одним из наиболее действенных средств для решения этой задачи может стать повышение роли производительного труда, превращение его в главный фактор достижения жизненного успеха. Тогда потребность в социальном порядке, смыкаясь с потребностью в интегрирующей общенациональной идее, ориентированной на человека и предлагаемой обществу не вместо благополучия, а предполагающая его[179], могла бы стать реальной основой успешного развития общества, жизненного успеха людей и осуществления осознанной и сильной социальной политики.
От форсированных жестких реформ к превращению их в источник повышения жизненных стандартов и социальных возможностей. Успех страны в 1999 - 2010 гг. зависит от того, будут ли реформы проводиться в пользу трудящихся и всего населения или за счет них. В отечественной социально-полити-ческой, общественной мысли и историографии практически достигнуто единство в понимании того, что реформы предстоящего периода должны стать источником повышения жизненных стандартов и социальных возможностей граждан страны. Расхождения касаются того, какие средства для этого следует употребить.
Сегодня и в развитых странах, и в России при всей настороженности и нелюбви по отношению к государству совершенно отчетливо обозначилась тенденция не только максимально эффективного использования традиционных функций государства, но и их существенного расширения.
До сих пор реформы в России осуществлялись и еще продолжают осуществляться сегодня за счет трудящихся и населения страны, причем не в последнюю очередь в результате ослабления и самоустранения государства, утраты его контроля над ситуацией. Подобная политика самоустранения государства, однако, имеет свои качественные и количественные пределы (меру), которые хотя и трудно определить, но совершенно невозможно отрицать (в истории России это самым впечатляющим образом показали 1917 г. и последующие события).
До той поры, пока в России не возникнет развитое гражданское общество с его способностью к саморегуляции, государство не имеет права самоустраняться от решения жизненно важных проблем и игнорировать глубинные тенденции в обществе. Тем более что этого себе не позволяют государства развитых стран Европы и Северной Америки.
Важнейшей тенденцией в 1999 - 2010 гг. будет трансформация существующей концепции регулирования трудовых отношений при непосредственном и усиливающемся участии государства. Пока в рамках существующих отношений государство (в лице правительства) выступает в качестве пассивного либо опосредованного участника. Оно, правда, декларирует право рабочих заключать коллективные соглашения по вопросам оплаты и условий труда, побуждает бизнес рассматривать профсоюзы как социального партнера, выступает в качестве арбитра при разрешении трудовых споров и конфликтов. В то же время эта система социального договора не способна равномерно и эффективно распределять ресурсы и затраты. Существующие механизмы по смягчению существующих в обществе противоречий минимальны, обюрокрачены и оборонительны. Сегодня они выглядят малоэффективными.
Роль государства в нынешнем виде не может удовлетворить быстро развивающиеся отношения труда и капитала.
Среди других ориентиров адекватной социальной политики в конце ХХ - начале ХХI вв., игнорировать которые государство не может без риска нанести ущерб самому себе и стране в целом - разработка эффективной стратегии сотрудничества труда и капитала, которая должна основываться на: а) расширении функций системы коллективных договоров и реформировании трудового законодательства; б) выработке единых стратегических и тактических целей нанимателей и наемной силы, возможно максимальном сближении интересов труда и капитала; в) адаптации наемной силы и предпринимателей друг к другу на всех уровнях;
г) сохранении и развитии института профсоюзов.
Логика развития страны ведет государство, власть к необходимости использования эгалитарных ценностей и средств, а не дискриминации производительного труда через искусственное сокращение его рыночной стоимости, как это происходит сегодня.