Дестабилизация социально-экологической ситуации в России вызывает серьезные опасения. То, что произошло в России, лишь фрагмент общей перестройки общепланетарной системы, и прежде всего ее экономической составляющей в условиях обострения глобальных проблем и нарастания угрозы общепланетарной экологической катастрофы. Одним из важнейших факторов конца XX столетия явилось формирование в результате стихийного процесса самоорганизации мировой экономики. “Локальные, национальные экономики постепенно стали терять потенцию саморазвития, – отмечал Н.Н.Моисеев, – они стали интегрироваться в единый общепланетарный экономический организм с универсальной системой регулирования... Решающую роль в определении характера дальнейшего развития стали играть транснациональные корпорации (ТНК): произошла транснационализация капитализма”[clxxiii].
За последние десятилетия возникло 37 тысяч ТНК, имеющих около 200 тысяч филиалов, которые образуют фактически единую сеть на всей планете. Эта совокупность ТНК владеет почти третью всех производственных фондов мира, производит более 40% общепланетарного продукта, осуществляет более половины внешнеторгового оборота, более 80% торговли высшими технологиями и контролирует более 90% вывоза капитала. Ведущие ТНК, осуществляя свою деятельность практически во всех странах мира, охватывают более трети экспорта обрабатывающей промышленности, 3/4 мировой торговли сырьевыми товарами, 4/5 торговли новыми технологиями, предоставляют рабочие места десяткам миллионов человек. Основное место базирования ТНК – США, Европейское сообщество и Япония. Эти наднациональные и глобальные экономические империи приобрели такую силу, подчеркивает А.А.Зиновьев, что “теперь от них решающим образом зависит судьба экономики национальных государств Запада, не говоря уже о прочем мире. Сверхэкономика властвует над экономикой... первого уровня... В этих условиях превращение российской экономики в рыночную в желаемом для Запада виде означает превращение ее в придаток сверхэкономики, причем на роль, какую ей укажут фактические хозяева мирового общества”[clxxiv].
Экономика, как известно, составляет основу национальной безопасности любого государства. В свою очередь, динамика валового внутреннего продукта (ВВП) является одной из наиболее важных характеристик, по которой можно судить не только об эффективности существующей модели экономики, но и о дальнейших перспективах развития того или иного общества. Стабильный рост ВВП показывает, что в стране действует эффективная модель экономики, в результате чего увеличивается национальное богатство, происходит улучшение жизненных условий населения. Падение же ВВП означает, что обществом избрана ущербная модель развития.
Нынешнее катастрофическое состояние национальной безопасности России обусловлено прежде всего глубочайшей экономической депрессией, которая привела к сокращению объемов производства более чем вдвое, а бюджетных доходов – практически на порядок. В настоящее время состояние нашего бюджета по расходам примерно в 60 раз меньше, чем в Америке. По данным Госкомстата общий объем ВВП России с 1990 по 1997 г. упал на 50,2%, а по другим оценкам – на 52,3%[clxxv].
Подобная тяжелейшая экономическая ситуация в России по сути дела не имеет аналогов в мировой практике. Так в годы Великой депрессии в США (1929–1933 гг.) – ВВП сократился на 38%, а в годы Великой Отечественной войны национальный доход Советского Союза уменьшился на 36%. Однако и в том, и в другом случае не было такого катастрофического роста объема внешней задолженности. На 1 января 1999 г. объем государственного внешнего долга России составлял 140,8 млрд. долларов США.
Причины столь разрушительных механизмов в нашей экономике заключаются в следующем. С одной стороны, государство фактически полностью отказалось от своей ответственности за регулирование национальной экономики и обеспечение разумной денежно-кредитной политики в стране. С другой стороны, с 1992 г. в России, как известно, в качестве консультантов и экспертов побывало более 30 тысяч иностранцев. Последствия их “конструктивной” деятельности налицо. В результате проводившейся под руководством МВФ макроэкономической политики России нанесен ущерб в полтриллиона долларов вывезенного и утраченного капитала (что говорит о богатстве нашей страны. – И.К.), спровоцирован двукратный спад производства и пятикратное сокращение инвестиций, деградация производительных сил общества и обнищание населения[clxxvi]. Надо сказать, что подобные методики МВФ были определены Международным трибуналом в Мадриде “как преступление перед народами”. В постановлении трибунала, в частности, сказано: “Программы стабилизации Международного валютного фонда, примененные им в ряде стран, включая Россию, есть целенаправленное убийство людей посредством навязанных обманным путем договоров, и эту политику следует расценивать как следствие преступления, а не ошибки[clxxvii].
В конечном счете международные финансовые структуры, и в частности МВФ, добиваются полной капитуляции России, а именно: отказа государства от своего суверенитета в проведении экономической политики, управлении денежной и финансовой системами, а также природными ресурсами нашей страны. И неудивительно. Сегодня более выгодного и перспективного рынка, чем российский для приобретения колоссальных богатств по ценам в десятки, а то и сотни раз меньше их реальной себестоимости в мире просто не существует. Поэтому-то Россия подвергается ныне со стороны высокоразвитых государств действию так называемой концепции “сплавления” или “асфальтирования” стран для выстраивания “нового глобального экономического пространства”.
Механизм действия данной концепции наиболее объективно раскрыт С.Глазьевым. Суть ее состоит в том, что международный капитал в той или иной стране начинает массированную спекуляцию с национальной валютой и спекуляцию на рынке ценных бумаг (зачастую даже на иностранных биржах, за границей). В России за последние годы, как известно, около 70% сделок заключено непосредственно в пользу иностранных компаний. Сначала стоимость ценных бумаг на рынке в несколько раз искусственно вздувается. Но как только финансовая пирамида начинает крениться, иностранный капитал выходит из национальной экономической системы (что в России, в частности, привело к 10-кратному падению цен на рынке ценных бумаг). После этого он снова заходит в страну, но уже по другому курсу национальной валюты. И поскольку на один доллар можно приобрести гораздо больше национальной валюты, иностранный капитал скупает контроль за предприятиями в национальной экономике практически по минимальным, “бросовым” ценам. В результате в настоящее время “вся капитализированная стоимость нашей экономики” после искусственного обвала 17 августа “вполне под силу двум-трем крупным иностранным коммерческим банкам”[clxxviii]. Как пишет С.Глазьев, концепция “сплавления” или “асфальтирования” стран имеет своим следствием то, что после нескольких скачков иностранного капитала “туда-обратно национального капитала в стране просто не остается. Весь капитал становится международным, он практически доминирует во всех ключевых отраслях и все решения, связанные в том числе с нашей национальной безопасностью, после двух-трех тактов такого процесса будут приниматься не здесь, а за границей”[clxxix].
Дело в том, что в обстановке нарастания сырьевого, энергетического и экологического кризисов, демографической напряженности и других явлений общепланетарного характера международная финансовая олигархия и транснациональный капитал, представляя собой мощную экономическую силу, стремятся не только к созданию условий для извлечения сверхприбылей и тотальному контролю над мировым рынком, но главное – к упрочению глобального господства.
Неудивительно, что попытки приспособиться к новой геополитической конфигурации в современном мире (после распада стран социализма и особенно развала СССР), “втиснуть” неизбежную перестройку международной системы в выгодные для Америки и развитых стран рамки привели к появлению концепции “нового мирового порядка” и теории “золотого миллиарда”, согласно которым обеспеченное существование на планете может быть гарантировано только для миллиарда человек из наиболее передовых стран, в то время как остальным странам уготована участь “вспомогательных государств”.
“Новый миропорядок” предполагает переход мирового сообщества к “новой глобальной цивилизации” с единым центром – Америкой, где жизнь будет построена по единым меркам: рыночная экономика, либерально-демократические институты, коммерциализированная культура и т.д. В этом и заключается “глобализация”. Речь идет по существу о распространении в мире евро-американской модели развития.
Вместе с тем, как было указано на конференции ООН по окружающей среде и развитию (проходившей 3-4 июня 1992 г. в Рио-де-Жанейро), модель развития, которую использует десяток западных стран, а также идея “Pax americana (Американского мира)”, направленная на безудержный рост и максимальное потребление ресурсов планеты, полностью исчерпала себя в конце XXI столетия. Приговором для “ресурсопотребительской” (неустойчивой) модели развития стал вывод о том, что сохранение и, более того, универсализация принятых на Западе жизненных стандартов (которые усиленно пропагандируются сегодня, в частности, в России) неизбежно приведут человечество к глобальной экологической катастрофе. Катастрофа, к которой мировое сообщество медленно приближается, по словам немецкого философа В.Хесле, “...давно бы уже наступила, если бы все жители планеты потребляли бы столько же энергии, сколько жители развитых стран Запада, а в атмосферу выбрасывалось столько же вредных веществ. Вряд ли кто ныне решится спорить о том, что западные индустриальные общества таким образом далее развиваться не могут – иначе мы провалимся в бездну”[clxxx].
К такому же выводу, как и несколько десятилетий назад, приходят представители Римского клуба: “Рост численности населения в мире сегодня экстремально высок, и скоро всем станет ясно, что без значительных изменений в ценностных ориентациях, сфере потребления, стиле жизни развитых стран вряд ли будет достигнута мировая стабильность, в том числе между и богатыми странами и людьми”[clxxxi].
Поэтому исходя из необходимости сохранения определенной меры устойчивости планетарного развития, на конференции в Рио-де-Жанейро был провозглашен принцип существования человеческой цивилизации на рубеже XXI столетия – “sustainable development”, что означает “допустимое (самоподдерживающееся) развитие”. То есть такое развитие, которое обеспечивало бы необходимый баланс между рациональным удовлетворением основных жизненных потребностей ныне живущих людей и сохранением таких возможностей для будущих поколений. К сожалению, наиболее неудачно этот термин был переведен в России – как “устойчивое развитие”, что породило множество иллюзий. Некоторые специалисты считают даже идею “устойчивого развития” утопической, полагая, что это скорее идеология, а не теоретико-концептуальная система. В условиях утверждения “нового мирового порядка”, функционирования МИРА ТНК и действия в практике международных отношений принципа “золотого миллиарда”, согласно которому “всего на всех не хватит”, она фактически лишена всяких реальных оснований, а значит, не способна осуществиться на практике.
Поскольку наиглавнейшим требованием “глобальной цивилизации” является стабильность – причем любой ценой, постольку в ней особого акцента на материальные блага и потребление ожидать не приходится. Рубеж перенасыщения развитые страны перешагнули уже давно, поэтому идея “устойчивого развития” подразумевает лишь сохранение статус-кво, то есть существующего баланса бедных и богатых стран и регионов. Другими словами, те страны, которые по тем или иным причинам смогли выйти на уровень сверхпотребления, там и останутся. А те, которые не успели – никогда и не достигнут его, поскольку в условиях обострения глобальных проблем и нарастания угрозы общепланетарной экологической катастрофы “надо думать не о потреблении, а об интересах человечества. В конце концов, остальной мир в принципе не может подняться до уровня потребления США – ресурсов явно не хватит”[clxxxii].
По самым оптимистическим расчетам, если бы в мире господствовала модель цивилизации с приоритетом не материальных, а духовных ценностей, то при скромном достатке, “эквивалентном” средним потребностям людей 1990 г., можно было бы “содержать” от 15 до 60 млрд. человек. При этом, правда, пришлось бы “делить” на 160 государств имеющиеся на планете природные богатства, на что у “сильных мира сего” нет никакого желания.
Если же в мире утвердится модель развития “потребительского общества”, а значит, образ жизни и метод мышления господствующей ныне евро-американской цивилизации (что представляет, на наш взгляд, дурную перспективу для всего человечества), то это ускорит наступление глобальной экологической катастрофы на планете. “Общество, сделавшее материальное благополучие смыслом существования людей, не обязательно имеет своим следствием всеобщее изобилие, – замечает В.М.Межуев. – Не все смогут жить так, как живут на Западе (хотя бы в силу ограниченности тех же природных ресурсов), да и Запад, заботясь о себе, вряд ли позволит всем жить так, как живет он сам. Ведь народы, которым будет предписано жить по западным образцам, захотят иметь и западные стандарты потребления. Это и есть путь в экологическую бездну”[clxxxiii].
Чтобы сохранить достигнутое благосостояние и социальную стабильность и выжить в угрожающе сложных исторических условиях, Запад “вынуждается” на то, чтобы установить “новый мировой порядок”. Причем при поиске путей дальнейшего “обустройства мира” предпринимаются попытки разработать и навязать мировому сообществу такие решения глобальных проблем, которые отвечали бы интересам лишь мировой финансовой олигархии и транснационального капитала.
Фактически “золотой миллиард” во главе с США стремится решить свои социальные, экономические и экологические проблемы не за счет кардинального изменения своей стратегии в области экономики, социальной сферы и экологии, а за счет стран, оставшихся за бортом так называемой “глобальной цивилизации”, и в первую очередь России.