Да, это не отпуск моей мечты. Но если бы ты знал, как нам здесь живется, ты бы понял, что многого лишился. Каждый день мы планируем завтрак, ужин и обед, потом идем за покупками, потом готовим, едим, моем посуду, а потом все по новой. Слава богу, Джей приспособлен к домашней работе – ты бы от нее озверел. Посуду мы с Джеем моем по очереди. Лично меня этот вид отдыха привлекает тем, что у меня есть законные выходные и порой выдается полчаса свободных, чтобы почитать газету, но очень редко. Обычно мне не до чтения: приходится следить, чтобы твое младшее чадо не наелось ядовитых ягод и не спланировало в море с ближайшего утеса, подражая леммингам.
Вчера я стояла возле умывальника, ждала, когда наш сосед из вигвама (без комментариев) домоет посуду. Мы с Джеем прозвали его Дредоносцем по вполне очевидным причинам.
– Смотри, – гордо сказал он, и я заглянула в раковину, гадая, что он там нашел. – Это моя сковорода. Она у нас уже двадцать лет, с моего детства. Классная штука: можно одновременно поджарить и бекон, и бараньи отбивные. И ручка у нее отвинчивается, поэтому ее легко возить с собой. Без этой сковороды я из дома ни ногой.
Я правдоподобно изобразила восхищение, но задумалась, кому может понадобиться одновременно жарить и бекон, и отбивные? Однако мое отношение к Гэри, как он позднее представился, после этого случая изменилось. А я‑то принимала этих людей за вегетарианцев. Как выяснилось, первое впечатление обманчиво. Меган, она же миссис Кафтан, очень приветлива; соседи быстро привыкли к нашим нескончаемым вопросам и просьбам в ожидании, когда «Федерал Экспресс» доставит посылку (объясню при встрече – но это было абсолютно необходимо). Нам одолжили посуду, столовые приборы, зажигалку (нашу водонепроницаемую Джей утопил, когда испытывал ее в море) – похоже, предметов первой необходимости они прихватили по несколько комплектов (в том числе зубных щеток). Не знаю, где они все это хранят, но запасы у них впечатляющие. В любую погоду Гэри разгуливает по лагерю в шортах и сандалиях на босу ногу, и как мы ни старались, мурашек у него на коже не видели ни разу. Наверное, она дубленая. Кстати, об одежде: признаюсь по секрету, я каждое утро возношу благодарственную молитву Джонни Бодену – за изобретение обувки без шнурков и застежек.
Дети с каждым днем становятся капризнее, нам с Джеем все труднее с ними справляться. Ну ты же понимаешь: отдых с детьми даже в лучшем случае не отдых, а скорее перемена обстановки на фоне отсутствия привычных игрушек и домашних забот. Я наобещала девчонкам приключений, но под проливным дождем как‑то не тянет искать следы фей. Этот вечный ливень меня угнетает. С тех пор как три дня назад мы прибыли сюда, он прекратился только однажды вечером, в день приезда, – мы еще успели погулять по пляжу. Из‑за росы, дождя и конденсата даже в палатке все мокрым‑мокро.
В первую ночь я оставила туфли у палатки, а на следующее утро обнаружила, что они разбухли от воды. Так до сих пор и не высохли. Страстно мечтаю о центральном отоплении, батареях и сушилках.
Вчера нас разбудила Меган – известием, что умники из «Федерал Экспресс» по ошибке направили нашу посылку на Внешние Гебриды, и приглашением вечерком выпить за компанию. Похоже, руководство кемпинга передало сообщение не в ту палатку, но как можно было перепутать средневековый шатер с вигвамом – не понимаю, хоть убей. Приглашение выпить в компании прозвучало по‑мещански, но мы его приняли: без этих людей нам здесь не выжить. А вспомнив о том, что нам еще пару дней придется как‑то существовать без одеяла Дейзи, мы поняли, что и без выпивки никак не обойдемся.
После долгих раздумий я хлебнула бузинной настойки. Еще нам предложили органическое пиво. Похоже, я совсем разучилась разбираться в людях. Соседские дети, Оушен и Скай, чуть постарше наших девчонок и неопределенного пола. Кажется, Оушен все‑таки мальчик, но волосы у него длиннее, чем у Матильды, да еще и вьются. Гэри повел Джея сравнивать печки, а мы с Меган разговорились. Слышал бы ты эту беседу!
– Матильда – вылитый Джей, – сказала Меган. – Даже аура у них одинаковая.
Только тут я поняла, что она приняла нас с Джеем за супружескую пару.
– Нет‑нет, ты ошибаешься. Джей – гей.
Это ее не обескуражило.
– Знаешь, я когда‑то тоже думала, что Гэри гей. Но меня это не тревожило. Вы с Джеем отличная пара.
Я не удосужилась объяснить, что вовсе не состою в браке с «голубым». Представляешь реакцию слушателей? Дети дружно распевали, пока я не услышала Матильдин вопль «да оторви ты свою треклятую задницу!» и не задумалась: а не рановато ли им слушать «Мою прекрасную леди» Джея? Над заблуждениями соседей мы с Джеем хихикали всю дорогу до «дома» – пятьсот ярдов. Чуть ли не целую ночь мы проговорили о наших отношениях, но моей выдержкой ты мог бы гордиться: гнусного Кевина я не помянула ни единым грубым словом.
На следующее утро Джей поднялся раньше всех. Едва я высунулась из палатки, он воскликнул:
– С добрым утром, дорогая!
И я со смехом ответила:
– С добрым утром, дорогой! – и поцеловала его.
Жаль, что мы с тобой никогда не здороваемся и не целуемся по утрам. Мне понравилось. Я не сразу заметила, что Меган за вигвамом варит на завтрак овсянку, – она улыбалась нам, явно думая, что мы прекрасная пара. Еще несколько дней Джей увлеченно играл новую роль: едва Гэри или Меган оказывались в пределах слышимости, он начинал деловито обсуждать со мной будущее образование детей и допытывался, не пора ли Матильде учиться музыке.
В свой последний вечер в кемпинге Джей был в ударе. Он сообщил Меган, что мы познакомились по объявлению в рубрике «Клуб одиноких сердец» в «Индепендент». Едва увидев меня, он понял: мы созданы друг для друга. Я разгадала далеко не все его завуалированные шутки и намеки, но только потому, что с трудом удерживалась от хохота. Джей утверждал, что я привлекла его формой ушей. Так весело мне не было с тех пор, как мы с Бет кончили школу и для смеха выдавали себя за стюардесс. Конечно, Джей слегка переигрывает, но, в сущности, он и есть отец и муж – только суррогатный. Написала это и затосковала по оригиналу.
Дети уснули, а мы с Джеем устроились в палатке у самого выхода, слушая, как воет ветер и дождь лупит по брезенту. Нам так и не удалось посидеть под открытым небом, расслабиться и полюбоваться звездами. Мы заговорили о тебе, о съемках, о моей прежней работе, о том, как изменится моя жизнь, когда Дейзи наконец‑то пойдет в детский сад. И само собой, речь зашла о Кевине. На этот раз я не выдержала – но только потому, что Джей спросил напрямик:
– Как ты к нему относишься?
Я невнятно замычала, уткнувшись в чашку шоколада на соевом молоке и пытаясь выиграть время:
– А при чем тут я? Гораздо важнее, как к нему относишься ты. Как у вас дела?
– Замечательно. Таких, как он, я никогда не встречал. С каждой встречей с ним умнею буквально на глазах. А когда мы врозь, ужасно скучаю.
– А он?
– Вообще‑то говорит, что тоже скучает. Он, конечно, всегда безумно занят, но ему нравится бывать у меня в гостях.
– Так вы живете не вместе? – полюбопытствовала я, едва сдерживая тревогу.
– Почти. А что? Думаешь, пора?
– Нет, – слишком поспешно откликнулась я.
– Так он тебе не нравится? Говори начистоту. Ты же моя подруга, ты должна быть откровенна со мной, – заявил он с прямотой десятилетнего мальчишки.
– Ну хорошо, если хочешь знать, мне он не нравится, и он, похоже, меня недолюбливает. Но это еще ничего не значит. Нельзя нравиться всем и каждому…
Джей перебил:
– Ты неисправима. Стоит мне найти себе пару, как ты все портишь! – Он вскочил, рухнул на свой матрас и с головой укрылся покрывалом.
– Джей! – позвала я, стараясь не разбудить девчонок. – Извини. Ты простишь меня? Если ты счастлив, неважно, что я думаю. Слава богу, мне с ним детей не крестить, – добавила я себе под нос.
– Я все слышу, – прозвучал сдавленный голос. – Отстань, я сплю.
И я осталась наедине с горячим шоколадом. Нащупав в кармане камешек с дыркой, который Джей вручил мне на пляже, я задумалась: когда же начнется обещанное везение? Надеюсь, тебе там живется веселее, чем нам. Не волнуйся, ответа я не жду. Найдешь время – позвони.