Спасибо тебе за письмо и заботу. Извини, что напрасно заставила тебя ждать: раз я до сих пор не у тебя, значит, обстоятельства изменились. Я уже совсем было настроилась вернуться домой. После злополучного разговора с Никки меня всю ночь мучили кошмары. Снилось, как Алекс бредет по длинному коридору со множеством дверей, а когда я попыталась догнать его, двери начали захлопываться, а дверные ручки – исчезать. В общем, к Фрейду не ходи – и так все ясно.
Наутро меня разбудил аромат яичницы с беконом. Умиротворенную тишину нарушало только шкворчание бекона и пение птиц. Поначалу я не могла взять в толк, что не так, но мало‑помалу сообразила: я не слышу непрестанного стука дождя по крыше палатки, впервые за всю поездку! Источник аппетитного благоухания находился где‑то совсем рядом. Но этого просто не могло быть! Дети еще спали. Я выбралась из «спальни» в «большую комнату», откинула занавеску у входа и зажмурилась, впервые за целую неделю увидев солнце. Ну наконец‑то! Как только глаза привыкли к свету, я разглядела у печки знакомую фигуру. Со сна мне поначалу показалось, что это Алекс, но тут проснулся рассудок и подсказал, что Алекса здесь быть не может: он даже не знает, в каком мы кемпинге.
– С добрым утром! И вправду, утро чудесное, – послышался знакомый голос. – Тебя как будто всю ночь трепал носорог.
Шотландский акцент и скабрезный намек его выдали. Это был Люк.
Ты себе даже представить не можешь, как я обрадовалась! Так, что едва не кинулась ему на шею. Двое сыновей Люка, Хэмиш и Дугал, на другом конце лагеря швыряли палку своему Геймбою – дружелюбной косматой дворняжке.
– Прекрасный день, – сонно промямлила я.
– Спасибо за ответ, – отозвался Люк. – Завтрак подан.
– Боже мой, какой запах! Целую неделю не ела такой роскоши.
Я разбудила девчонок. Матильда расцвела, увидев Дугала (учится во втором классе, в одной школе с ней. По выражению Матильды – «он клевый, просто отпад»). Дейзи интересовала только еда. Геймбоя тоже. Прикинувшись лучшим другом Дейзи, он уселся у ее ног и украдкой таскал с ее тарелки кусочки бекона и залитых яйцами тостов. Наконец Дейзи поймала пса с поличным, и он переметнулся на сторону – дружить с Хэмишем.
Заметив жадные взгляды Гэри и Меган с детьми, я пригласила всех на завтрак. Мы уписывали за обе щеки яйца и бекон, Люк подбрасывал ломтики бекона на сковородке, как блинчики, и одновременно пародировал Джейми Оливера, Делию Смит и Найджеллу Лоусон. Наши гости не сводили с Люка глаз, хотя наверняка понятия не имели, кто он такой. Мои семейные отношения заинтриговали их. Скорее всего, они решили, что я неверна своему мужу‑гею. Но я не сомневалась, что Меган меня понимает. Она то и дело сочувственно посматривала на меня, а на прощание дружески обняла.
Мальчишки, изучившие территорию лагеря еще в предыдущие приезды, решили сводить моих дочерей тайной тропой на пляж, а мы с Люком – умыться. Очевидно, Хэмиш унаследовал от Люка талант ладить с детьми. Дейзи смотрела ему в рот, судя по всему переживая первую влюбленность. Подсадив ее на спину, Хэмиш помчался догонять остальных. Кажется, нам предстоят «каникулы знаменитой пятерки».
– А я вас не ждала. Ты ничего не говорил, – напомнила я Люку.
– Планы изменились, – загадочно ответил он.
– Вы надолго? – притворяясь равнодушной, поинтересовалась я.
– Пока ветер не переменится.
– А я уже собиралась в Лондон.
– Прекрасная мысль! Как раз солнце вышло и мы приехали. Хочешь, помогу сложить вещи? – сухо предложил он.
– Посмотрим, что будет дальше с погодой, – решила я. – Задержимся на пару часиков.
Мы задержались на четыре восхитительных дня. Слепили самые грандиозные каноэ и фигуры русалок из мокрого песка, какие только видел Корнуолл (Хэмиш заявил, что песчаные замки – «прошлый век»), устраивали пикники на пляже, бродили по приморским деревушкам, глазели на витрины магазинов и заплетали девчонкам затейливые косички. Дети объедались корнуоллским мороженым и уничтожали горы пиццы на берегу, наблюдая, как рыбацкие суда возвращаются в порт после ночного лова.
– Так и я смогу, – заявил Люк однажды, увидев, как рыбаки сортируют улов.
– Ладно, тогда налови нам рыбы к завтрашнему ужину, – поймала я его на слове.
Люк с мальчишками отправился рыбачить в устье. Через три часа они вернулись – с самодовольными усмешками и парой увесистых тайменей.
Тем вечером мы задумали барбекю на пляже. Пренебрежительно отвергнув мою пресловутую печку, Люк велел мальчишкам поискать крупных камней. Из этих камней выложили кольцо в тени утеса, который должен был защищать костер от ветра. В кольце вырыли яму, а в нее натаскали дров со всего берега.
– Ого! Да у вас опыт, – признала я.
Весь день мы мирно собирали топливо для костра и наслаждались единством с природой. Дети шлепали босиком по мелководью и строили запруды. Бесконечно довольная, я задремала на солнышке. Наши с Алексом трения стали далекими, как эпизод скверного романа.
К чаю Люк развел огонь.
– Через час разгорится.
Пока мы все купались, Хэмиш согласился следить за костром. Вода уже похолодала. Мы затеяли гонки: Люк вез на плечах Дейзи, я тащила за руку Матильду. К нашей полной неожиданности и с помощью капризной волны, вовремя обрушившейся на остальных участников, мы с Матильдой первыми достигли воображаемой финишной черты. Матильда ликовала: впервые в жизни она победила в спортивном соревновании. Озябнув в воде, мы все включились в игру в горелки – или «грелки», как обозвал ее Люк. После недавнего поражения он изо всех сил старался отыграться и ловил в основном меня. А я резвилась, как девчонка.
На ровном и жарком огне мы сварили молодой картофель в соленой морской воде и приготовили овощные кебабы с целыми кукурузными початками и великолепной рыбой. Рыба получилась – пальчики оближешь, даже девчонкам понравилась, хотя Дейзи все‑таки потребовала кетчуп. На сладкое был гигантский арбуз, нектарины, вишни и шоколад, а когда стемнело, мы стали жарить зефир на длинных палочках. Люк научил девчонок делать сандвичи с зефиром из крекеров и квадратиков шоколада, которые таяли от тепла подрумяненного на костре зефира. Угощение, конечно, было верхом декадентства, но все мы его заслужили. Хэмиш, Дугал и Матильда ускакали играть в прятки, а Дейзи сморила усталость: так долго без своей коляски она еще никогда не обходилась. Она уснула, едва положив головку мне на колени.
Это был волшебный час: день плавно сменялся ночью, мы с Люком потягивали пиво, отяжелев от сытной еды, кожу приятно пощипывало от морской воды и солнца. Люк поднялся и отошел от костра к воде. В сумерках я едва различала его силуэт на фоне моря. Он повернулся к морю спиной и засмотрелся на меня через костер. Под его пристальным взглядом я вдруг застеснялась, попыталась притвориться, будто мечтательно смотрю на огонь. Интересно, как выглядит в отблеске костра женщина, которой уже под сорок? Простояв на берегу целую вечность, Люк подтащил к костру здоровую дубину и швырнул ее в костер. Сноп искр взметнулся в небо, как миниатюрный фейерверк. Люк сел, я отодвинулась от пышущего жаром пламени и повернулась к Люку. Он улыбнулся, потом посерьезнел, придвинулся ближе и поцеловал меня. Его губы имели привкус соли и пива, от Люка пахло летом и дымом.
– М‑м‑м… – пробормотал он.
Я отстранилась.
– Не знаю, надо ли…
Он снова поцеловал меня – на этот раз смелее, а я невольно прикрыла ладонями лицо Дейзи – на случай, если она вдруг проснется. Крики детей привели меня в чувство: я поняла, что надо остановиться, пока еще не поздно. Отпрянув, я позвала детей – тем более что быстро темнело и я опасалась за Матильду. Вся троица примчалась с хохотом и рухнула у костра, понятия не имея, что здесь недавно произошло.
– Пора укладываться, – сказала я деловитым тоном. Рассудок уже давно подавал мне сигнал – но не отхода ко сну, а сигнал тревоги: «Внимание! Опасность! Люк Ллойд рядом!»
– Мама, еще так рано! Может, не надо? – заныла Матильда.
Сыновья Люка поддержали ее, а тем временем проснувшаяся Дейзи предприняла смелую попытку съесть вывалянную в песке зефирину. Я точно знала: Люк не хочет отпускать меня, да и меня тянуло остаться. Так зачем портить финал лучшего дня лета, а если говорить начистоту, то и лучшего за последние годы? Что в нем плохого? Мне вспомнилась женщина, с которой я разговорилась в приемной больницы. Что бы посоветовала мне она? Это же только поцелуй, а поцелуи не в счет. Вспомнив о нем, я невольно поднесла ладонь к губам. Люк выдвинул неопровержимый аргумент:
– У нас каникулы. Пусть играют.
Я уже была готова поддаться, когда зазвонил мобильник. Матильда, сидевшая ближе всех к моей корзине, выудила из нее телефон и сама нажала кнопку.
– Это папа! – закричала она.